Янычары. «Великолепный век» продолжается!
Шрифт:
Далал немного посидела молча, потом осторожно поинтересовалась:
– Когда это Повелитель говорил тебе, чтобы я была рядом? Он вообще обо мне знает?
– Какая разница, говорил или нет? Но о тебе знает.
Далал еще посидела и снова осторожно заметила:
– Знаешь, почему она бесится?
– Шехзаде Селим в неволе. Но там и правда неплохо, разве что выйти нельзя.
– Не только поэтому. – Голос Далал снизился до шепота. – Послушай меня внимательно. Сейчас у Повелителя
– Султана почему?
– Ты думаешь, заговор Кубата и Хамида-паши один? Нет, есть еще и еще много будет. Айше, конечно, не Михришах Султан, но и ей готовы помочь. Юсуф-паша поддержит Айше и ее сына против султана, я точно знаю.
Эме хотела спросить, откуда старухе об этом известно, но поняла – не выдаст, и спросила другое:
– Но зачем им младенец на троне?
– Младенец на троне означает, что империей правят те, кто его на трон возвел.
– И что будет, если их заговор удастся?
– Они не торопятся: должен родиться мальчик, а лучше еще один – у Айше или другой послушной наложницы. Тогда дни султана окажутся сочтены.
– Но почему?!
– Он слишком многое попытался поменять в империи, такого не прощают те, кто потерял свою выгоду от перемен. Думаешь, почему Кубат и его люди встали против?
– Султан им подарки не сделал, когда на трон взошел.
– А почему не сделал? – Старуха все еще шептала, чтобы ее не было слышно за дверью.
– Денег не было.
– Их и нет. Казна пуста, а янычары – это пустое место сейчас, они проигрывают одно сражение за другим, за что одаривать? Но я тебя не о том предупредить хотела.
– Что еще? – В голосе несчастной Эме уже послышалось отчаяние.
– Сейчас у Повелителя один союзник – шехзаде Селим, я говорю о Топкапы. А у шехзаде одна защита – его дядя. И все же сейчас султанше выгодней уничтожить султана, чтобы возвести на трон единственного наследника – ее сына. Немного погодя будет поздно. Вот чего надо бояться.
– Но как?!
– Что – как? Уничтожить? Да разве мало ядов?
– О чем ты говоришь?!
– Накшидиль, я не шучу, это вполне возможно. Ты не сумела вытащить шехзаде Селима из Клетки, наоборот, поссорилась с султаншей, теперь недолго до беды. Хотя, если бы и вытащила, все получилось бы так же.
– Ты говоришь страшные вещи.
– Девочка, ты в гареме не первый месяц, но от своей наивности не излечилась. Здесь если имеешь право на престол, то ты или у власти, или уничтожен.
– Селим… шехзаде знает об этом?
– Думаю, догадывается. Повелитель прислушивается к тебе?
– Иногда кажется, что
– Если бы ты сумела предупредить его об опасности, но так, чтобы не навредить шехзаде.
Эме и сама подумала об этом, вздохнула:
– Я попытаюсь. Как Михришах Султан может навредить Повелителю, ведь его охраняют такие грозные дильсизы?
– Ядом. Повелитель не слишком осторожен, его довольно легко отравить. Знаешь, если бы не поссорилась с Михришах Султан, то тебе такой поворот оказался бы на руку.
– Что ты говоришь?! Нет, я поговорю с султаном. Отправь Омера спросить, примет ли меня Повелитель.
– Тогда прикажи Пинар не выходить из наших комнат, запри ее на замок.
– А это зачем?
– Она обо всем доносит Михришах Султан. И не вини девочку. Боюсь, у нее не было выбора.
– Запирать нельзя, Михришах все поймет. Нужно отправить ее за чем-нибудь надолго. Придумаешь?
Далал рассмеялась довольным дробным смехом:
– Ты начала чему-то учиться.
– Жизнь всему научит, – вздохнула Эме.
Конечно, султан принял свою наложницу, удивившись ее просьбе.
– Повелитель, мне нужно сказать вам что-то наедине.
Абдул-Хамид сделал знак Махмуд-бею. Тот и дильсизы мгновенно исчезли.
– Прошу, присаживайся, – султан повел рукой, приглашая Эме на диван. Она присела, страшно волнуясь и даже не отстегнув яшмак.
– Что-то важное, Накшидиль?
– Да, Повелитель.
– Я Абдул-Хамид, ты забыла?
– Нет, но я… Вам угрожает опасность.
– От кого?
– Если вы позволите, я не буду называть имена. У меня нет доказательств, если я ошибаюсь, это станет очернительством.
Султан не понял по-французски слово «очернительство», переспросил, Эме пришлось повторить иначе. Абдул-Хамид внимательно выслушал ее взволнованное, сбивчивое объяснение, кивнул:
– Ты хочешь сказать, что меня могут отравить, чтобы освободить место на троне до рождения сына у Айше? А если у нее родится дочка?
– Не знаю…
– Тебе что-то известно или это догадки?
– Догадки.
– Сама сообразила или подсказали?
– Подсказали, – честно призналась Эме.
– У тебя толковая подсказчица. А почему ты вдруг решила рассказать об этом мне?
– Но… я…
Эме не знала, что ответить.
Абдул-Хамид встал, сделав знак ей, чтобы сидела, чуть постоял, задумчиво глядя в окно, и вдруг поинтересовался:
– О чем был спор у вас с Михришах Султан сегодня? Об этом?
Эме почувствовала, что ей попросту не хватает воздуха. Оказывается, каждый ее шаг, каждое слово становятся известными султану? Разве это не Клетка?!