Япона осень
Шрифт:
В конце концов, оборону может возглавить и сам Кукушкин. И победить он сможет. В крайнем случае — благодаря запасам ягод, которые показал мне в своё время Русый. И пусть урожай удалось собрать не самый большой, но даже десяток красноглазых берсерков могут натворить дел. Достаточно, вон, вспомнить, как Иваныч «зажигал» в лагере работорговцев…
А значит, в наше отсутствие Кукушкину надо опасаться лишь внутренних врагов. Но после «кукушения», как народ прозвал бунт его группы, оппозиции в Алтарном не осталось. И вряд ли новая появится в ближайшие месяцы.
И теперь элита Алтарного безбашенно
Безумная цифра для одного человека. Зато вполне посильная для целого города.
А если очень постараться, она была посильной даже на короткой дистанции. СИПИН уже рассказал нам новости: первые два репликационных комплекса отправились куда-то в южное полушарие планеты. А ведь прошло совсем немного времени! И с каждым днём наши конкуренты зарабатывали баллы всё быстрее и быстрее.
— Лёгкой и удачной вам дороги! И успеха! С Богом! — закончил речь Кукушкин.
И хлопнул меня по плечу, вроде как передавая командование.
Мне бы тоже следовало толкнуть какую-нибудь речь… Но в голову лезла исключительно всякая дребедень, а заранее я этим вопросом не озаботился.
Вот и брякнул что-то вроде:
— Ну, чего стоим? Кого ждём?
И бодро потопал в голову колонны, махнув рукой другим руководителям, чтобы подтягивались.
Экспедиция началась.
Дневник Листова И. А.
Двести шестьдесят второй день. Когда выдалась свободная минутка…
Поход… Нет, не так… Грёбаный поход — вот как правильно! И не надо говорить, что я просто не умею ценить простые радости кочевой жизни… Кто в это не вляпывался — никогда не поймёт наших жестоких страданий. Самая большая ошибка — думать, что поход — это всего лишь долгая прогулка с ночёвками в модульном переносном жилище. А на самом деле…
Как бы я ни страдал во время прошлых путешествий, однако в по-настоящему серьёзные походы мы не ходили. Всегда на нашем пути были пункты, где можно с комфортом отдохнуть. И всегда была конечная цель — близкая и понятная. А ещё с тех пор, как мы налегке сбежали с гор, я не мог припомнить действительно плохой погоды… Такой, чтоб приходилось кутаться в тёплую одежду. И в оба глаза следить, чтобы вода не попала в ботинки.
Единственное тяжёлое путешествие, которое я мог припомнить — это бегство из гор, когда мы пытались оторваться от бестий. Не оторвались, конечно… Раньше из сил выбились, и нас догнали. Но даже тот наш поход не затянулся надолго.
Да, мы дрались за свою жизнь, сражаясь со зверями-людоедами… Да, удирали от них, спрыгивая на спину гигантской «черепахи»… А потом — всё. Лежи, Вано, и отдыхай, пока тебя куда-то везёт комфортабельная живая гора.
Вторым самым серьёзным путешествием была разведка. Но тогда мы старались выходить налегке и лишь назад возвращались, нагруженные добычей. Было тяжело… Зато приятно.
А то, что происходило сейчас — было грёбаным походом! Со всеми его прелестями
Дожди пока ещё шли недолго, но часто. Мелкая морось могла зарядить на пару часов без перерыва, и из-за этого всё вокруг постоянно было мокрым. Буквально всё!.. Высоченная трава на нашем пути… Чавкающая земля под ногами… Местные папоротники, хлеставшие нас влажными листьями… Днём — дождь, утром и вечером — роса, ночью — холодрыга и мокрядь.
Вода — везде одна вода!.. Влага проникала повсюду. И — самое страшное — она проникала в ботинки! Как ни осторожничай, к вечеру мокрыми были не только обувь и носки, но и кожа на ногах. И эта распухшая, пошедшая морщинами кожа стиралась только в путь!..
Поэтому каждое наше утро начиналось с боли. И эта боль даже не думала становиться легче, несмотря на принятые «лечилки».
Возможно, это нерационально — лечить мозоли «лечилками»… Вот только на пятый день их уже все до единого приняли. А я держался до последнего. Я же должен делать вид, что главный и самый стойкий.
На самом же деле я мечтал о днёвке! Об одном дне, чтобы «лечилка» исправила те повреждения, которые ежеминутно получал мой организм. Я мечтал разбить лагерь, лечь утром, вытянув ноги в сторону жаркого пламени — и так пролежать весь день!..
Жаль, это никак не вязалось с важностью и срочностью нашей миссии. И как главный, я не мог объявить дневной привал, потому что банально ноги натёр.
Поэтому мы шли и шли вперёд, торя путь сквозь густые заросли, стирая в кровь ноги, волоча припасы и инструменты: на волокушах, на носилках, в рюкзаках за спиной… Тяжёлые припасы, которые буквально придавливали нас к земле…
О! Этот груз! Он будто символ твоего бесконечного путешествия! Чем дальше идти — тем больше давит! Плечи болели от лямок, спина — от веса, мышцы на ногах — от постоянной ходьбы с утяжелением.
И не сказать, чтобы мы большие расстояния проходили! Лишь на четвёртый день Алтарное окончательно скрылось из виду. Да мы, блин, дорогу вдоль реки быстрее прокладывали!..
Если честно, я пытался вспомнить походы на Земле в моё время… И вот что я скажу: да не ходили мы в походы! В лучшем случае, выезжали на пикник. Все эти романтические байки о походниках остались где-то в дремучем двадцатом веке, где люди были крепкими, могучими и близкими к природе.
И вот — не опять, а снова! Хомо сапиенсы заново познают радости нецивилизованной жизни!..
На шестой день ко мне подошла Кострома. И, крепко схватив за плечо, прошептала на ухо, что надо бы остановиться и отдохнуть…
Ну почти… Если дословно, она сказала:
— Вано, мы все сдохнем тут, если не отдохнём! Объяви привал!..
А я и рад был бы согласиться… Однако где-то в глубине души понимал: это будет неправильно. И не потому, что мы потеряем день — да хрен с ним, с этим днём! Но мы всё ещё посреди зарослей травы, которая ночью растёт прямо под спальником и щекочет спину сквозь ткань! К тому же, вокруг было по-прежнему мокро и промозгло.