Японские народные сказки
Шрифт:
Порешили птицы, что кому делать. Коршун — мастер рыбу ловить. «Тонбироро, тонбироро!» — полетел он к реке. Воробей — «тинтико-тинтико!» — поспешил за вином в харчевню. Голубь — «хаттобо-хаттобо!» — ножом стучит, закуску готовит. Ворон — «гао-гао!» — полетел взять в долг столики и чашки.
Вот началась пирушка. Сначала веселье не ладилось, ели, пили молча.
— Что ж это за пирушка, когда никто не поет и не играет?! Пусть каждый покажет свое умение!
Коршун сказал:
— Я сыграю на флейте.
Надел он накидку с гербами, достал из-за пояса флейту, покрытую красным лаком,
— Ах, как чудесно! — похвалил воробей. — А я подыграю на сямисэне.
Вычернил он себе зубы [148] и затренькал на струнах: «Тинтико-тинтико, тинтикотин!»
Настала очередь голубя:
— Не могу я сидеть на месте, когда флейта свистит и сямисэн звенит. Пущусь в пляс.
Повязал себе голову полотенцем в крупных горошинах и начал подпрыгивать, крутиться и хлопать крыльями, припевая: «Хаттобо-хаттобо! Хаттобо!»
148
В старой Японии был обычай покрывать для красоты зубы черным лаком.
А пока они играли и плясали, ворон — «гао-гао, гао-гао!» — кусок за куском отправил себе в глотку всю закуску.
Опомнились остальные трое, глядят: в чашках пусто, ни вина, ни закуски, а ворона и след простыл.
Очень разгневался коршун. С тех пор где ни увидит ворона, сейчас за ним погонится. Все думает, как бы поймать и наказать обидчика.
89. Редька, лопух и морковь
В старину, далекую старину редька, лопух и морковь были белые-белые — не то что теперь.
Однажды решили они втроем совершить прогулку в горы. Взобрались на высокую вершину и до того обессилели, что уже не могли спуститься вниз. Заплакали они в голос.
Шел мимо крестьянин, услышал их жалобные вопли и спросил:
— Что случилось? Отчего плачете?
— Влезли мы на гору, а слезть не можем, слишком устали. Сделай милость, отнеси нас домой.
— Вот оно что! Одного из вас понесу, так и быть, а троих не смогу, и не просите.
Взвалил он себе на спину редьку и ушел. Остались морковь и лопух в большой обиде:
— Это что же такое?! Редьку унес, а нас бросил в беде, негодный! Мы для него, выходит, ничего не стоим. Редька — всего только редька, чем мы, спрашивается, хуже?
Побагровела морковь от гнева — и до сих пор красная. А лопух от злости перевернулся и обгорел на солнце. Вот почему у него корень черный. Одна редька осталась белой.
90. Упрямая жаба
Как-то раз жаба и краб шли вместе по дороге. Вдруг навстречу им скачет лошадь во весь опор.
— Ай, задавит! — испугался краб. — Спрячемся скорее в камнях!
Надулась жаба и пыхтит:
— А мне-то что? Прячься, если хочешь. Я как прыгну, от любого коня ускачу.
Спрятался краб в камнях, а жаба осталась посреди дороги, Но не успела отпрыгнуть она в сторону, и лошадь больно ударила ее копытом.
— Говорил я тебе! — упрекает жабу краб. — Так нет же! Вот теперь на кого ты похожа! Совсем тебя расплющило:
— Ничего они не вылезли, — стоит на своем жаба, — это я от злобы сама так вытаращилась! И с дороги я нарочно не сошла: могла бы лошадь-невежа и стороной обойти!
С той поры у жабы глаза навыкате.
91. Соперница в зеркале
В старину, в далекую старину восстали друг на друга два могучих рода: Минамото и Тайра [149] . Род Минамото истребил своих врагов. Немногим из сторонников Тайра удалось спастись. Скрылись они в далеких северных горах и жили там, вдали от чужих глаз. Когда же потомки их стали наконец появляться открыто среди людей, то были они несведущи в самых простых делах. Поэтому случалось с ними немало смешного.
149
В XII в. происходила кровопролитная междоусобная война между двумя могущественными феодальными родами — Тайра и Минамото. Войска Тайра были разбиты и уничтожены. Немногим уцелевшим воинам из рода Тайра пришлось скрываться в горах (см. также № 140).
Как-то раз молодой человек из рода Тайра первый раз в своей жизни спустился в долину и попал в замковый город Кумамото [150] . Там уже и следов былого не осталось. Но, проходя по одной из улиц, вдруг заметил он в лавке зеркал портрет своего умершего отца. Портрет был удивительно похож, но, как видно, нарисован давно, когда отец еще был молод.
— О, какая радость! Я снова вижу моего отца!
Не помня себя от счастья, молодой человек купил драгоценный портрет и бережно отнес домой. Дома он спрятал его в шкаф. Каждый день он любовался портретом, и тот улыбался ему, как живой.
150
Город на о-ве Кюсю.
Но скоро жена приметила, что муж часто подходит к шкафу, открывает его и подолгу чем-то любуется. Разобрало ее любопытство. Выдвинула она ящик из шкафа, взглянула — ах! — оттуда глядит на нее какая-то красотка.
Побледнела жена, вся дрожит и рыдает в голос. Прибежала свекровь:
— Что с тобой, дочка? Что случилось?
— Ах, матушка, матушка! Муж разлюбил меня, привез какую-то городскую красавицу и прячет ее в нашем доме.
— В своем ли ты уме! Где прячет? Покажи.
— Здесь, в шкафу, смотрите сами.
Поглядела свекровь и говорит:
— Вот эта, что ли? Не плачь, доченька. И стара она, и дурна собой. Уж поверь мне, он ее скоро разлюбит.
Пришла тут знакомая монашка. Услышала она, какая беда случилась в доме, и тоже захотела взглянуть на разлучницу.
— Успокойтесь, не плачьте! Правда, на лице у нее написано, что была она большой негодяйкой, но зато теперь раскаялась и постриглась в монахини. Так что не о чем вам больше тревожиться.
92. Кузнец и богатый помещик