Японские народные сказки

Тихо падает снег. Большие белые хлопья неслышно опускаются на землю. Вот уже не виден горбатый мостик через горную речку, под тяжестью снега склонились ветви старой сосны. Кажется, мир замер. Он объят тишиной и холодом… Но нет. В жаровне весело мигают угольки, и можно еще ближе придвинуться к очагу, ощутить тепло жаркого новогоднего огня и, затаив дыхание, слушать и слушать сказки… Голос сказителя все

Смешные и грустные, лукавые и назидательные, японские сказки — душа и совесть народа, источник его вдохновения и мерило его культурных достижений.

Издавна в Японии сказки передавались из уст в уста как бесценное наследие предков, как важнейшая сакральная реликвия. Ведь недаром сказки рассказывались в Японии и в кругу семьи, и при большом стечении народа в дни праздников, и при исполнении наиболее значимых ритуалов, связанных с магией плодородия.

Время вносило свои коррективы в старинные традиции. И японский фольклор переживал непрерывный процесс обновления и трансформации. В быт японской сказки прочно входили реалии нового времени, а исконные понятия нередко отходили на второй план. Можно сказать, что сказки, известные по современным записям, запечатлели быт и нравы Японии периода позднего феодализма, но сохранили при этом черты и более ранних эпох. В новейшее время естественно и прочно вторглись в обиход японской сказки приметы современности. И уже никого не удивляет то, что лисица морочит машиниста, обернувшись встречным поездом, а лукавый барсук болтает по телефону.

Географическое положение Японии как островного государства, ее история как страны, почти закрытой для внешнего мира на протяжении XVII–XIX вв., способствовали созданию на Японских островах уникального культурного заповедника. Однако сегодня можно с сожалением говорить о том, что обрядовой культуре, песенному и повествовательному фольклору, исстари питавшим традиционную жизнь японцев, грозит опасность забвения. Засилье массовой культуры, урбанизация общества, быстрая смена школ и направлений в искусстве поставили не только Японию, но и многие другие страны мира перед необходимостью защиты и сохранения бесценного культурного достояния — народного искусства.

Фольклорное наследие японцев огромно. Особенно многочисленны разнообразные по форме и содержанию произведения повествовательного фольклора. Характерной чертой японских сказок и легенд является их различие и по исторически сложившейся форме бытования, и по степени современного восприятия; они как бы подразделяются на три большие группы. Наиболее живучи и устойчивы так называемые «великие сказки». Они известны всем. Без этих сказок немыслимо детство ни одного ребенка, на их морали воспитано не одно поколение японцев. Для этих сказок в японской фольклористике существует даже своеобразный термин — дарэ дэ мо ситтэ иру ханаси («сказки, которые знают все»). А такие из них, как «Момота-ро», «Воробей Резаный Язычок», «Гора Катикати», «Дед Ханасака» (в данном сборнике под названием «Пепел, лети, лети!») и «Ури-химэ и Аманодзяку» по праву вошли в мировую сокровищницу сказок.

Замечательной особенностью бытования японских сказок можно считать то, что на протяжении веков в каждой области, городе, местечке или деревне формировалось свое собственное представление о сказке, о ее сюжете и персонажах. Сказки каждой префектуры Японии — это своеобразный фольклорный мир со своими законами и канонами. И потому сказки Осака, брызжущие задором и лукавством, никогда не спутать с утонченно-романтическими сказками Киото, а простодушные сказки южных островов Рюкю — с суровыми и строгими сказками северного острова Хоккайдо.

И наконец, среди японских сказок выделяется значительная группа локальных сказок, которые условно можно было бы назвать храмовыми, так как зачастую они известны лишь в небольшой деревне или храме. Их особенность заключается в том, что, несмотря на сохранение внешней сказочной формы (т. е. признание того, что действие происходит в некоем неизвестном месте с достаточно абстрактными героями), эти сказки глубоко привязаны к породившей их местности. Повествование о барсуке-оборотне обязательно ассоциируется у слушателя с тем барсуком, который, как считают, обитает в храмовой роще, а старик со старухой — те самые, которые когда-то жили у подножия близлежащей горы.

По такому же принципу подразделяются и остальные жанры японского повествовательного фольклора: легенды, предания, былинки и т. д.

Японские сказки разнообразны не только по форме бытования и восприятия, но и по жанрам. Современное жанровое деление сказок, принятое в японской фольклористике, носит черты древних дифференциаций повествовательных произведений. В его основе лежит содержательное осмысление текста. Сказки о глупцах, недотепах, хитрецах и обманщиках объединяются, как правило, в жанр варай-банаси («смешные сказки»). К жанру о-бакэ-банаси («рассказы об оборотнях») относятся все страшные сказки: о привидениях, таинственных исчезновениях, о ночных происшествиях на горной дороге или в заброшенном храме. Жанр фусаги-банаси («о том, что необычно») включает повествования о различных чудесах — добрых и не очень, но всегда поражающих своей оригинальностью и эмоциональной глубиной. Ряд сказок объединен и в жанр тиэ-но ару ханаси («о том, что умно»). Это своего рода дидактические сказки-притчи, нередко с прозрачно выраженной моралью. По своему содержанию они очень близки сказкам, относящимся к жанру добуцу-но ханаси («рассказы о животных»). В дидактических японских сказках наиболее часто многочисленные перипетии происходят именно с животными. Таким образом, в японском фольклоре и сказки о животных, и дидактические сказки наиболее ярко выражают общечеловеческую мораль: не будь жадным, не будь завистливым, не будь злым.

Можно выделить популярные тонари-но дзисан-но ханаси («рассказы о соседях»). Разнообразные по сюжету и социальной направленности, сказки о соседях представляют собой комплекс бытовых повествований, порой перерастающих в народные новеллы.

Популярны в Японии и всевозможные сказки-шутки, известные под названием кэйсики-банаси (досл. «сказки только по виду»), например так называемые нагай ханаси («длинные рассказы»), в которых монотонно могут пересчитываться падающие с дерева каштаны или прыгающие в воду лягушки до тех пор, пока слушатель не закричит: «Довольно!» К сказкам-шуткам относятся и мидзикай ханаси («короткие рассказы»), по сути — докучные сказки, которыми подчас охлаждали пыл надоедливых слушателей, бесконечно требующих новых и новых историй. В префектуре Нагасаки, к примеру, бытовала такая форма самозащиты сказителя: «В старину это было. А-ан. На озере плавало множество уток. Тут пришел охотник. А-ан. Прицелился он из ружья. А-ан. Рассказывать дальше или не рассказывать?» — «Расскажи!» — «Пон! Выстрелил, все утки улетели. Сказке конец».

В японской фольклористической традиции все перечисленные разновидности сказок объединяются единым термином — «мукаси-банаси», что дословно означает «рассказы старины».

Судя по всему, определение сказок как мукаси-банаси — явление истинно народное и достаточно древнее в отличие от других терминов, обозначающих жанры японского фольклора, так как он сохранил исконно японское фонетическое звучание (в отличие, к примеру, от термина «легенда» — «дэнсэцу», происхождение которого связано с китайским термином «чуаньшо», имеющим аналогичное значение).

Широко распространен также термин «минва» («народные повествования»). Это необыкновенно емкое и глубокое понятие. Под минва сегодня понимаются абсолютно все жанры японского повествовательного фольклора. Универсальность термина подчеркивается и тем, что, например, при составлении фольклорных сборников исследователи включают в него самые разные жанры повествовательного фольклора, вынося на титул лишь слово «минва». Нередко минва означает и сказки, и былички, и даже легенды как самостоятельные жанры. Учитывая многофункциональность термина, правомерно, однако, понимать слово «минва» как обобщение, включающее такие понятия, как сказки, легенды, предания и т. д.