Яркими красками по небу

Резниченко Ольга Александровна

– Бумага закончилась?

– А?
– дернулась к нему ближе, плохо расслышав.

Прожевывает раздражение:

– Ничего.

Рывок - и тотчас прыгнул, погрузился в воду... резвые взмахи кролем - и рванул прочь.

С*ка Киселев...

Скривилась я уже, едва не плача.

Ну, что за?..

Да, пусть я - тварь. Пусть я его использовала, но и он -

не святоша. Не соблюдал все это время целибат: чего только его секретарша стоит. Сама я не раз слышала, как эта цаца в его кабинете стонала. Просто... виду не подавала я, не прерывала их оргию, ведь, по сути, мне плевать... с кем он, когда, сколько и в каких позах...

А тут - НЕВЕСТА, б***ь! Ну, какая я, на**й, невеста?! Как такой бред мог родиться в его голове? ...замуж, да еще за него? Да убейте меня сразу!

Никогда сему не бывать.

Шумный вздох - и когда приличие более-менее вернулось ко мне, да и пауза была выдержана для зрителей, мигом ныряю следом.

С*ка, если бы не алкоголь в крови, давно бы от этого зло***чего холода... коней двинула.

Доплыть до отмели и вновь, словно маньяк, замереть рядом с Кузнецовым.

– Накупался?
– попытка подколоть. Кривлюсь нелепо в неловкой улыбке.

Метнул короткий взгляд на меня:

– К жениху своему... иди, - грубо рявкнул.

– Да не дуйся... Борь, - тихо, упрашивая, повела я.

– В смысле, не дуйся?
– дерзко; резвый разворот: глаза в глаза. Нахмурился.

– Пошутил он...
– тихо, боязно силюсь оправдаться.

– Да я видел, - не сбавляет оборотов.
– В засос прям шутил, что у половины сразу встало!

Пристыжено, виновато опускаю взгляд.

Продолжил:

– Вот и вали на*** к нему! ПОНЯЛА?!

Резкое движение - пошагал на берег.

***

Сижу, гружусь за столом, будто чувствую, как обреченно и бесповоротно из моих рук выскальзывает нечто ценное. Некто ценный...

Тупо хлыщу водку... дабы залить горечь, обиду, боль...
– а они словно глухие: только сильнее дерут изнутри.

С*ка, Кисель... так в одночасье всё пох*рить... что столько дней, недель... создавалось.

Взгляд так и тянется к Боре... но стыд и совесть приказывают терпеть. Ловить силуэт боковым зрением, лишь иногда осмеливаться смотреть в его сторону - когда (нехотя, но все же) решается на какие-нибудь слова, речь: то ли ответ кому, то ли замечание...

Но самое было невыносимо, когда его взгляд ловила, чувствовала на себе. Нет, он, как и я, старался игнорировать меня изо всех сил, не палиться, но едва какой вопрос задавал мне Кисель, или вообще отзывался кто, сидящий со мной рядом, тут же Кузнецов награждал меня... не то болью, не то трепетом.

Невеста... С*ка, как же Артем мог такое ляпнуть? Вот как?!

Хрен тебе моржовый, а не... перепихон, компот паршивый. Не говоря уже о, с*ка, е**чей свадьбе.

***

–

Слушай… а вот ты вся такая в тату, повсюду пирсинг, - вдруг осмеливается «сосед» по скамье.
– И чё, родители совсем не против были? Не отругали?

Язвлю (тихо, лениво, даже не смотря на идиота):

– С чего же? Сами краску мутили... иглу держали.

– А дырки...
– не унывает гад. – Ну, ладно в ушах...
– тычет на меня пальцем, - но еще в носу и в пупке… Верняк, еще где скрыто, - ржет нелепо, сконфужено, не без пошлого намека (пьяная скотина, откровенно скользя взором, мерила меня с ног до головы). Взор на Киселя: – А, братух. Есть еще где у нее?

– А может, тебе по роже съездить? – злобно гаркнул на него «жених» (дожевывая свой кусок мяса). Косой, короткий, с угрозой взгляд.

– Пардон, - рассмеялся пристыжено кретин, позорно отступая; развел руки в стороны. – Занесло… Спирт в голову дал. Просто, никогда таких не понимал, - хохочет.
– Ладно в ушах по одной – красиво… Но на**я так до**я себя дырявить?

Едва осознанно, украдкой уставила я очи на Кузнецова – в желании поймать его реакцию, хоть какое-то мнение на этот счет. Отвечает тем же – отчего враз осекаюсь, перевожу, устремляю (проигравши, ничего не добившись) взор на надоедливого соседа. Ведусь на игру, дерзостью рубая дальше:

– Никто же больше не дырявит, вот и приходится самой...

В момент поперхнулся, закашлялся недо-кобель, залившись краской.

– Лесь… - злобно, с негодованием гаркнул, отдернул словом меня и Киселев.

Выстреливаю уже и тому в глаза укором. Смолчала, лишь прожевала, дожевала отборный мат вместе с остаткам пищи.

– Ладно, - живо подрываюсь на месте.

Хватаю со стола пачку сигарет, зажигалку и иду в темень, прочь.

Вдогонку взволнованный голос Артема:

– Ты куда?!

– Ссать!

(замирает в поражении на поляне, не смея ступить дальше, за мной)

Ничего уже не стыдясь и не страшась, остаться в полной темноте, в спасительном одиночестве. Прикурить. Сесть на бревно, закинуть ногу на ногу.

Ублюдка кусок...

Нет, не «сосед».

Кузнецов…

Вообще ни о ком другом не могу думать, никого и ничего замечать...

Даже этими тупыми подъ*бами меня уже не пронять. Если только они… не из уст Бори.

Чертова болячка… а не мужик.

Благо, практика уже почти к концу. В понедельник пойду - пусть подписывает "отзыв руководителя", отчет - и нахрен (позорно) свалю из этого гребанного "ОНГМ". Столько нервов всадить... столько мерзких взглядов похотливых сотрудников терпеть, да и того же Киселя каждый день выдерживать (вместо, максимум, пару дней в неделю, как раньше)... и все зря. Напрасно. Впустую.