Яркий свет, черные тени. Подлинная история группы АББА

Пальм Карл Магнус

В «The Name Of The Game» Abba проявили себя во всем своем блеске. Песня основывалась на солнечном калифорнийском ритме, спокойном и размеренном, усиленном ледяными скандинавскими интонациями, с синтезированной флейтой в стиле «Penny Lane», создающей ассоциацию с брит-попом конца 60-х. Голоса Агнеты и Фриды звучали подобно музыкальным инструментам: имея свои собственные партии, они время от времени сливались в единый поток, поражая волшебной гармонией и производя неотразимое впечатление. «The Name Of The Game»намного превзошла лос-анджелесские образцы, служившие источником вдохновения при ее создании. В самом деле, на музыкальной сцене того времени не было ничего подобного.

На следующий день после

завершения работы над этим шедевром был записан трек аккомпанемента еще одной песни, родившейся под впечатлением от поездки в Лос-Анджелес. Великолепная «Eagle»имела в своей структуре некоторые элементы хэви-метал, хотя они были закамуфлированы присущими Abba поп-модуляциями. При сочинении текста Бьерн обратился к роману Ричарда Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон». «Я пытался как можно глубже проникнуться ощущением свободы и эйфории, испытанным мной в процессе чтения книги», — говорил он.

Бьерн серьезно относился к критическим высказываниям в адрес его текстов. «Очень важно, чтобы слова соответствовали музыке. Они должны обладать тем же ритмом, — говорил он в интервью. — Но от соблюдения этого принципа зачастую страдает содержание. Необходимо устранить это противоречие. Отныне мы хотим выражать свои мысли и чувства не только музыкой, но и словами».

В «Eagle» Агнета и Фрида поют вместе на всем протяжении песни, что было свойственно раннему периоду творчества группы, но будет все реже встречаться в дальнейшем. Чем более индивидуальными становились тексты, тем в большей мере требовалось их сольное исполнение.

Эти две песни явились многообещающим началом в работе над новым альбомом, львиная доля которого была записана в Marcus Music Studios в Сольне, ближнем пригороде Стокгольма, арендованной Abba на длительный срок. Их собственная студия еще только строилась и будет готова лишь год спустя.

Во время этих первых сеансов записи группа также попыталась записать песню из мини-мюзикла — «Thank You For The Music». Они немного отошли от стиля кабаре живой версии, привнеся в новую аранжировку атмосферу рэгтайма. Агнета записала добротную партию основного вокала в духе Дорис Дэй, а все остальные члены группы наложили бэк-вокал. Однако этим работа над записью и ограничилась: они не смогли найти подходящую манеру исполнения и положили запись на полку.

Теперь пришло время полностью переключить внимание на фильм, который еще не имел названия. В Стокгольм прилетели актеры Роберт Хьюз и Том Оливер для участия в дополнительных съемках, необходимых для завершения фильма. Многие уличные сцены, якобы снятые в Австралии, на самом деле снимались в шведской столице. Подобным же образом эпизод, где члены группы читают отзывы о концерте в гостиничном номере в «Перте», был запечатлен в стокгольмском «Sheraton Hotel».

Перед самым началом съемок распространилось известие о том, что Агнета снова беременна. Это вносило коррективы в планы группы до конца года, включая выпуск фильма. «Сначала меня охватила паника, — признается Лассе Халльстрем. — На что это будет похоже, если в середине фильма Агнета вдруг появится с животом, а к его концу вновь похудеет?» Проблема была решена за счет одежды, скрывавшей изменения в строении тела, а также акцента внимания объектива камеры на голове и плечах Агнеты. И все же в некоторых кадрах можно заметить, что она беременна.

Среди сцен, снятых в Стокгольме, был слащавый сюжет, развивавшийся под «The Name Of The Game», где персонажу Эшли снится, как он берет интервью у Abba. В этом эпизоде Бьерн и Бенни являются его лучшими друзьями, а Агнета и Фрида обнимают и целуют его.

Поведение Агнеты и Фриды с откровенно сексуальным подтекстом плохо вязалось с дружелюбным отношением к диджею со стороны Бьерна и Бенни. Создавалось впечатление, будто они были счастливы «одолжить»

ему своих супруг. К счастью, дело не кончилось оргией. «В конце концов, это семейный фильм, — заявила Агнета с невинным лицом. — Вы должны подумать о детях». Это был явно не самый удачный эпизод фильма.

В июне также был снят один из завершающих эпизодов фильма, где Эшли настигает Abba в лифте и наконец берет у них интервью. Вместо интервью зритель видит фантасмагорию, на фоне которой группа исполняет «Eagle». Недавно разработанный аппарат спецэффектов, названный «вибрационный ящик», создает впечатление подъема на сюрреалистическом лифте. Аппарат был изобретен для съемок фильма «Superman», но фактически впервые его использовали в фильме Abba. Когда снимались кадры для «Eagle», членам группы пришлось наклониться под утлом 45 градусов. При этом они пели и старались выглядеть как можно более естественно.

Лассе Халльстрем, привыкший снимать незатейливые комедии на сюжеты, взятые из повседневной жизни, высоко ценил опыт, который он приобрел во время съемок фильма Abba. «Оглядываясь назад, я могу с уверенностью сказать, что работа со всем этим оборудованием стала для меня хорошей школой», — сказал он много лет спустя.

Для Роберта Хьюза роль Эшли тоже стала большим событием в жизни. Его визит в Швецию был первым случаем, когда он покинул пределы Австралии. Он вспоминает, что получал огромное удовольствие от съемок, несмотря на то что в процессе их иногда царил хаос. «Это лучшее из того, что я когда-либо делал, — восторженно заявил он вскоре после начала съемок. — Мне до сих пор не верится, что я снимаюсь в этом фильме. Если он выйдет в США, это будет мой самый большой успех». К сожалению, фильм был показан в США только осенью 1979 года и не стал сенсацией в этой части света. Роберта Хьюза там не заметили, хотя он сделал хорошую карьеру в Австралии, прежде всего в качестве главного персонажа комедийного телесериала «Неу Dad!..».

К моменту окончания съемок финальных сцен дата премьеры фильма и выпуска нового альбома сдвинулась с октября на конец года. В июле Лассе Халльстрем со своей командой приступил к монтажу. Поскольку нормальный сценарий отсутствовал и режиссер полагался, главным образом, на импровизацию, фильм фактически «создавался» за монтажным пультом. В своей работе Халльстрем в значительной мере руководствовался интуицией.

Из 50 часов пленки, отснятой в Австралии, и дополнительного стокгольмского материала нужно было сделать 90-минутный фильм, имеющий какой бы то ни было смысл. С учетом того, с чем пришлось работать режиссеру, конечный результат получился вполне приличным. Самой большой натяжкой была логическая неувязка в конце фильма, когда Эшли упускает последнюю возможность взять интервью в отеле, где остановились Abba. Ему говорят, что группа отбыла в аэропорт. Но когда он в унынии возвращается в собственный отель, в лифте неожиданно оказываются Abba. Он в растерянности не может вымолвить ни слова. Что они здесь делают, если в данный момент должны лететь в Швецию?

Следует отметить, что, хотя персонаж Эшли был неплохим средством рекламы фильма, он не вызывает у публики особой симпатии, а скорее раздражает. Импровизированные диалоги утомляют зрителя. Бессвязный разговор между диджеем и менеджером радиостанции вполне можно было бы сократить вдвое без малейшего ущерба.

Если не принимать во внимание эти изъяны, фильм представляет собой ценный и яркий документ сценического творчества группы, а также австралийского феномена аббамании. Лассе Халльстрем поступил весьма мудро, совместив кадры, где Abba беседуют с репортерами и раздают автографы, повторяя одни и те же движения, словно марионетки, с песней «I'm A Marionette»(из мини-мюзикла), в которой речь идет об оборотной стороне славы. «Фильм точно отображает реальность», — сказал Бьерн.