Ярл
Шрифт:
– Ребенка? – взвилась вдруг благородная красавица. – Ребенка?! Да эта пятнадцатилетняя дылда выше меня и с вот такими сись… таким шилом в жопе!
Блин, точно. Три года прошло с тех пор, как я гостил у дяди, а дети растут очень быстро.
– Между прочим, это “дитя” порывалась к тебе с нами сбежать, насилу мать ей мозги вправила! Так эта оторва нас в катакомбы под городом на следующий день, прямо перед отправлением, завела, чтобы мы помогли ей нычку контрабандистов ограбить, – с какой-то не очень понятной мне интонацией ещё раз сдала дядину среднюю дочурку
Оп. И что это Тани прижала уши к голове и тоже отвернулась?
– Ты сказала, та ткань очень нужна для подарка, – тихо ответила химера, с нажимом на последние слова.
– Дура мохноухая, – стрельнула по мне взглядом баронетта, почему-то еще сильнее покраснев. – Взяла и испортила сюрприз!
– Сама дура, – не осталась в долгу владелица пушистых ушей. И обе надулись.
– Вижу, вы здорово подружились, – только и смог выдавить из себя я.
[*Цех в изначальном значении этого слова – торгово-ремесленная корпорация, объединявшая мастеров одной или нескольких схожих профессий, или союз средневековых ремесленников по профессиональному признаку. Деятельность цехов не ограничивалась производством и сбытом готовых изделий. Цеховые уставы регламентировали качество продукции, рабочее время, размеры мастерских, цены готовой продукции. Цех объединял мастеров и во внехозяйственной деятельности, он всесторонне охватывал личную, семейную, общественную жизнь ремесленника.]
...Вот на что нельзя было пожаловаться в корчме Урсы – так это на размер комнат. Леса вокруг было рубить не перерубить, размах строительства никто не регламентировал, налоги корчма тоже не платила, так что развернулся владелец “Берлоги” вовсю. В иных замках комнаты главной знати поменьше будут, сам видел. Кровать в помещении была размерами подстать, так что я без вопросов заселил к себе обоих подруг.
– Отвернись, – попросила меня Милана. – Раз уж кое-кто всё разболтал, покажу сразу.
Я послушно выполнил требуемое, подглядывать не стал, и обернулся только когда мне разрешили.
– Вау!
– Сама сшила, вечерами, пока добирались, – похвасталась благородная леди, способная, как оказалось, не только крестьянами рулить, но и руками вполне себе поработать. И иголкой с ниткой.
Трамонт, отец блондинки, привил дочери любовь ко всему белому, потому я не удивился выбору материала: дорогущий снежно-блестящий шёлк. Ещё и бесплатно у контрабасов отжатый, что, несомненно, в глазах рачительной хозяйки только добавляло материалу привлекательности. А вот фасон и покрой… Наверное, это была ночная рубашка – в конце концов, Мила облачилась в это на голое тело. А вот на Земле в подобном платье, пожалуй, можно было выйти на любой подиум, да что там – на церемонию вручения Оскара, даже нигде не снимаясь. Статуэтку дали бы и так, просто потому что пришла. Скажу так: ни один нормальный мужчина на такую красоту спокойно смотреть не смог бы. А из ненормальных часть явно перешла бы в натуралы!
– Нравится… подарок? – старательно опустила очи долу девушка.
– Очень! – выдохнул я.
– Там ещё ткани есть, для… экспериментов, – посмотрела она на меня искоса, как бы случайно уворачиваясь от моих рук, попытавшихся сомкнуться на её талии. – И хватит не только мне, но и…
Таня в ответ пренебрежительно фыркнула… но слишком тихо для выражения решительного протеста. Действительно, подружились.
– В конце концов, это ведь обязанность женщины – оставаться желанной для своего мужчины, – баронетта наконец позволила себя обнять. Потому до моего затуманенного прекрасным видением мозга её фраза дошла с трудом – но дошла. И тут словно пелена спала с моего взора – понял я этот маневр с “подарком”.
– Ты собираешься остаться со мной, – это был не вопрос. – Вообще ничего не зная про место, где я служу, кроме того, что тут каждая минута может стать последней. И ещё про Сару сказала – “оторва”!!!
Слов нет. Я уже молчу, что вообще-то управляющая должна управлять манором своего сюзерена, а не болтаться чёрт знает где. А мне казалось, я так всё здорово рассчитал: короткая встреча, бурная ночь или две – и Таня сопроводит караван Милы назад, и на обратном пути гарантируя от проблем. А потом уже сюда вернётся своим ходом. Но теперь-то, когда в качестве подрядчика выступил Рамон, мне нет никаких резонов печься о чужом обозе: сам влез в Приграничье, сам пусть и выбирается. Будет в следующий раз думать, как использовать попутчиков в своих “схемах”.
– Ты собираешься строить экспериментальное суперпродуктивное сельское хозяйство на сильно ограниченной территории, – каким-то шестым чувством поняв, что сейчас меня никакими “женскими чарами” не пронять, выдала самую что ни на есть чистую правду младшая Пэр. – Пожалуйста, не отправляй меня домой! Я должна это видеть… а лучше – поучаствовать!
– Больная, – в этот раз я приложил к лицу обе ладони. – Там нужно жить в доме размером как три этих кровати и каждый день работать руками…
– Я согласная!
– ...копаться в навозе…
– Я справлюсь!
– ...стирать как крестьянка, готовить самой…
– Потом просто сведешь мне с рук огрубевшую кожу, и всё, – отмахнулась красавица. Сказано это было легко, но… я вдруг понял, что она действительно готова пойти на всё вышеперечисленное. Вот ведь… Уважаю.
– Ладно, – сломался я. – Но сама объяснишь моей жене-ведьме, почему вы вдруг тоже будете жить со мной.
– ЖЕНЕ?! – на два голоса.
Упс, это я не подумав ляпнул.
– Местные выдали… за особые заслуги, – покачал головой я. И почему со мной постоянно… такое? А?
Глава 8
Перед тем, как покинуть корчму, я нашёл-таки время зайти в конюшню и накормить Вспышку подсоленым хлебом. Досталось и Зайке — второй химере, что я купил больше года назад перед отъездом из Лида для Тани. Лакомство для лошадей очень даже нравилось и химерам, а больше того – ласковые слова и поглаживание. Увы, уделить время ещё и кобыле — столько, сколько она по-настоящему заслуживала – я не мог. Парадокс, да? Пять дней просидел на заставе, протирая штаны на галерее и читая, а теперь — всё бегом и кувырком. Психология, чтоб её: в отличие от дворянина-самодура со свитой, я не могу просто взять и объявить дополнительный выходной день. Свои же не поймут. Выполнят приказ, пожмут плечами… и запомнят, конечно.