Ярлинги поневоле
Шрифт:
– От чего не помнить, - кивнул император, - историю рода мне учителя усердно вдалбливали. Да и не так давно это было.
– Ну да, - пришла пора кивать и Вейтору, - почти совсем недавно по историческим меркам. Так вот, ты тогда должен помнить о принцессе Марлюссе Ярской, которую спасая от вооружённой толпы спрятал где-то во дворце маг Мэрлинус. Да так спрятал, что её потом никто больше так и не смог найти.
Даркус взглянул на пораженно поднявшего брови императора, усмехнулся и продолжил:
– Мэтр Бошар поведал мне, что существует вероятность отправки Мэрлинусом принцессы
– Есть вероятность, - вскочил из-за стола Валтус и направился к Славке, - что эта парочка, выдававшая себя за Ярлингов, таковыми и является!?
– Именно об этом я и говорю, - согласно кивнул маг. – Только, скорее, потомками Ярлингов. Возможно, они твои не очень дальние родственники.
– Вот, видите! – возбуждённо разведя руками, обратился к Ярику и Славке император. – Теперь я точно не смогу вас отпустить. Даже в другой мир, - посмотрел он с сожалением на девушку. – Вдруг вы опять вернётесь? Можете даже не клясться, - остановил он Славку, замотавшую головой, - Если такая вероятность существует, её дОлжно устранить!
«Пипец, трэш и попадалово» – подумалось Ярику.
– Ага, - подал голос гоблин, - хорошо, что вы на девицу так предусмотрительно ошейничек-то надели. Не поколдуешь в таком, не вырвешься. А ножичек-то, которым поломать заклятья можно, у мальчишки отобрали. Сейчас, ради трона императорского, натворили бы они бед!
Он повернулся к юноше и ехидно поинтересовался:
– Что, не можешь ничего без ножика своего сделать? Как ты там говорил? Близок локоть, да не укусишь? Вон он, Карук твой, рядышком лежит. Попробуй укуси!
Яромир ухмыльнулся, заметив, как и император и Даркус синхронно посмотрели на свои локти. Того и гляди начнут пробовать укусить.
– А ты, - повернулся Генордалтрис к Славке, - чего глаза-то выкатила? Не знала, что твой братец заклятья может ножиком разрушать? А он может. Ушлый он у тебя. Только глупый. Не знает, когда можно уши развешивать, а когда локти кусать.
Ярик не знал, поняла ли сестра намёки гоблина. Всё же не в курсе была его новых умений и возможностей, да и кобл что-то сильно зашифровался со своими иносказаниями.
– Да пошёл ты, - кинул он зелёному и, повернувшись к Славке, в самом деле недоумённо на него вытаращившейся, подмигнул ей и добавил: - Не боись, я укушу. Можешь не сомневаться. Мало не покажется.
И с воодушевлением возобновил колосковый призыв сатэ: – «Я узнал…»
О чём там продолжалась беседа, его больше не интересовало. Он окончательно понял, что никто не собирается их отпускать. Ни на волю, ни, тем более, домой.
«…в поле каждый колосок…» - твердил он, пытаясь отгородиться от всего, что происходило вокруг.
Хорошо, Славка начала о чём-то спорить с императором и магом. И их внимание полностью переключилось на нее. Она словно почувствовала, что Ярику не стоит мешать. И рьяно принялась наезжать на немного даже опешившего и смутившегося властителя, используя все свои девичьи приёмчики для ведения задушевных бесед. Включая и обстрел глазками, и истеричные нотки с пусканием слёз. Можно было быть уверенным – не держи её под локотки стражники, в ход пошли бы и театральные позы с заламыванием рук и паданьем в обморок. Артистка сестрёнка была ещё та!
Мир на мгновенье подёрнулся рябью, но тут же стал словно резче, набрав красок и расширившись. Ярик понял, что чувствует каждого, кто находится в комнате. И даже там, в прихожей за дверью, где в окружении стражников всё ещё мандражирующий Лексус забился в угол помещения, боясь и покинуть его, и оставаться там. Парень чувствовал безмерную ненависть этого гадёныша, направленную на него и сестру. И не мог понять, откуда в человеке может быть столько злобы и презрения.
Чувствовал он и императора. Переполненного возбуждённым, каким-то детским любопытством и немного огорчённого ситуацией, когда из-за собственной безопасности нужно поступиться чьей-то свободой, а возможно и жизнью.
Даркус, хоть и выказывал интерес, был абсолютно спокоен. Он почему-то сейчас представился Ярику эдаким мальчишкой, наблюдающим за жуком, которому сам же при этом планомерно, одну за другой, вырывает ножки. Даже как-то жутко стало от источаемой магом ауры какого-то прагматичного садюги.
Сестра горела праведным гневом, выплёскивая его на ушедших в глухую оборону Валтуса с Вейтором. Чувствовал Ярик и то, что девушка верит и надеется на его способность выпутать их из этой ситуации. На шее у нее излучал бледно-желтое сияние блокиратор.
«Ладно, - подумал Ярик, - погоди малёхо, разберёмся и с тобой».
Гоблин сейчас представлялся сжатой пружиной, готовой стремительно распрямиться в нужный момент. Чего он ждал? Абсолютно не ясно. Но, главное, парень понял, что вот теперь зелёный однозначно на его стороне.
Самыми безучастными всё так же оставались четверо стражников, которым были абсолютно по барабану все кипящие тут страсти. Единственное, что их волновало – это скорая смена караула и возможность поскорее слинять отсюда, кому домой, а кому в казарму. Ну, разве что еще один из них, державший сейчас левую руку Ярика, маялся с утра животом. И теперь прислушивался к бурлению в кишечнике, немало опасаясь оконфузиться прямо в императорском кабинете, да еще и у правителя на глазах. В мгновения, когда революция в его животе резко усиливалась, воин, пусть и на чуть-чуть, но ослабевал свою железную хватку, внутренне сжимаясь и даже задерживая дыхание.
«Учтём, - юноша кивнул и сосредоточил, наконец, внимание на кинжале, сиротливо лежащем на столе. – Кляксич, родной, отзовись!»
Дух Хаоса никак не прореагировал. Или же просто Ярик не смог разглядеть каких-либо изменений в его мрачном сиянии.
«Клякси-и-ич! – повторил попытку парень, усиливая, как ему казалось, свой призыв. – Ты мне нужен!»
И снова никакого ответа. Не слышал его Дух, не чувствовал. И Ярик испугался, что так и не сможет до него достучаться. Дотянуться и попросить о помощи. И тогда вряд ли получится хоть как-то освободиться. Даже будь Славка без ошейника - одной против имперского мага ей не выстоять. А безоружному Ярику без её поддержки, даже с помощью гоблина, наверняка не справиться с закованными в броню охранниками. Тут и с оружием-то – далеко не факт. Вон лбы какие. Стоят, словно монументы каменные, не шелохнутся!