Ярость Антитела

Денисов Вячеслав Юрьевич

Додумывать Макаров не стал.

Он знал, что скоро наступит самое неприятное. Эта мелодия в церковном коридоре будет звучать вечно, потому что Макаров в нише стоит по стойке «смирно» и не может даже пошевелиться. Левша, чей карман разрывает трель, застыл, как Человек-паук. А тот идиот, что пытается добиться разговора с ним, до изумления настойчив!

Понимая, что все кончено, капля срывается с его носа и падает на головной убор старшего…

«Я не имею времени даже выдернуть пистолет из-за пояса…»

Последнее, что увидел перед собой старший из «монахов», была рифленая подошва сорок четвертого размера.

С размаху врезав ему пяткой в нос, Левша под истошный вой всех присутствующих сбросил свое тело с перекладины под потолком. После нахождения в неудобной позе он ощущал жуткий дискомфорт, однако наступал момент ощутить дискомфорт еще более жуткий. Перед ним было изумленное лицо «ключника». Выбрав на портрете центр изумления, Левша изо всех сил ударил парню в нос. Левша желал одного — добиться психологического шока у монахов и выиграть время. Если же к этому добавится шок болевой, то его с Макаровым шансы увеличатся в несколько раз…

«А где, кстати, Макаров?!» — пронеслось в голове Левши.

Развернув голову вправо, он увидел его. В отличие от Левши, тот не обременял себя тактическими изысками, поэтому действовал как неандерталец, наблюдающий перед собой попавшего в яму мамонта. То есть — насмерть забивал «старшего» кулаками. Сунув «ключнику» для профилактики торопливую «двойку», приняв которую, тот послушно рухнул на пол, Левша бросился на помощь другу. И успел вовремя, ибо прямо на его глазах происходило то, чего Левша больше всего опасался: монахи пришли в себя и почувствовали перевес в живой силе.

Макаров не хочет стрелять, понял Левша. Сколько таких монахов находится в храме — неизвестно, и лучше уж попробовать решить дело в рукопашной, что-что, а удары кулаков каменные стены заглушат наверняка.

Один из монахов сделал быстрый шаг назад и развернул корпус. Опоздай Левша на секунду, и он остался бы один…

Рванувшись в сторону монаха, Левша разбежался и врезал монаху носком сандалии в колено. Хруст пальцев ноги и немоту Левша ощутил чуть позже. А сейчас он слушал вопль монаха, схватившегося за ногу и валящегося на пол.

— Мерси! — рявкнул Макаров, и Левша рассмеялся: Макаров наконец-то заговорил по-французски… Это очень смешно.

Схватив его за рукав, Левша втащил в одну из комнат и захлопнул дверь. Огромный брус поперек двери без труда заклинил ее. Это было единственно правильное решение. У монахов оружия Левша не видел, но это не значит, что его у них нет. За те тридцать секунд, пока в коридоре творилось чинимое им с Макаровым безобразие, все могли запросто о нем позабыть. Левша ставил себя на их место и думал о том, что о пистолете вспомнил бы лишь сейчас. Сейчас, когда захлопнул прямо перед носом монахов массивную дубовую дверь.

— Ищем выход! — прокричал ему в ухо, помогая затолкать засов в паз, Макаров. — Это помещение проходное, как двор, посмотри!

На самом деле, огромная подвальная комната была завалена ящиками, бочками, и между ними виднелись следы от ног. Дорожки сходились в одну и вели к противоположной стене.

Следовало торопиться, и Левша знал почему. Другие монахи или кто-то из этих, оставшихся на ногах, либо и те и другие могли обежать хранилище по кругу и зайти им со спины.

Но когда дверь была найдена и Макаров уже готов был, не останавливаясь и на секунду, ударить по ней ногой, за ней раздался шум.

— Все, братец кролик, приехали! — с отчаянием прокричал Макаров и налег на засов, похожий на тот, что они задвинули, войдя.

Едва они блокировали дверь, как в нее тут же врезался какой-то тяжелый предмет.

— Ты посмотри, как быстро бегают… — изумился Макаров, садясь на бочонок и вытирая пот со лба. — Не думал, что с юбками в руках можно развивать такую скорость.

— Вряд ли это те, которых мы видели, — ответил Левша и проверил патроны в магазине. Нащупал в кармане и запасные магазины — не выпали ли во время драки. Минута у них ушла, чтобы заложить дверь по примеру баррикады.

Дверь сотряслась. На этот раз удар был вдвое мощнее прежнего. Макаров спокойно отвернулся, потому что знал — сдвинуть насыпной сейф, который они с Левшой уронили от стены под дверь, можно лишь бульдозером. Макаров ещё раз посмотрел на сейф и усмехнулся: если сейчас его и Левшу попросить повторить трюк с перемещением сейфа, они не сдвинут его и на сантиметр.

— Шок, старик, это великая сила, постигнуть тайны которой пока не удавалось никому, — пробормотал он, заметив, что Левша смотрит в ту же точку и что в голове его зреют, вероятно, похожие мысли.

Пришло время успокоиться. Они наконец-то закурили.

— Чего сидишь? — бросил Макаров. — Доставай свой мобильник и звони. Это Гламур тебе названивал. Голову даю на отсечение.

Гламур. Москва, весна 2008-го…

После бегства из антикварной лавки Гламур вынужден был уехать из Москвы. Электричками, постоянно меняя направление, он добрался до Вологды и некоторое время жил там у женщины, с которой познакомился давно, еще в институте. В какой-то момент, семь или восемь лет назад, они почти стали мужем и женой, но Гламур не был готов к спокойной жизни. И вот теперь, чтобы переждать, он вынужден был два месяца играть роль одумавшегося идиота. Эти семьдесят дней пролетели для доверчивой подруги как одна неделя, для Гламура же они тянулись как год. Когда он решил, что пора возвращаться, что Дебуа не может искать его столько времени, он уехал, не оставив и записки. И вот сейчас, убедившись в том, что решение оказалось поспешным, обдумывал, где найти приют. У Дома Мазинга, где он жил, круглосуточно стоял черный «Мерседес», в салоне которого постоянно менялись люди. Ни одного из них Гламур не знал, но было бы глупо ожидать увидеть среди них Дебуа. Не знающий русского языка и чужой в России, он скорее всего попросил помощи у русских единомышленников. И заплатил, видимо, хорошо, если после опустошения тайника в сибирской тайге минуло уже два с половиной месяца, а часовые у дома стоят по-прежнему.

А время шло. Нужна была лаборатория, нужно место для ночлега. Побывав на Большой Оленьей и сделав анализ, он успокоился только наполовину. Вещество, что он принес из тайги, было действительно уникальным. Но теперь нет лаборатории. И нельзя вернуться домой, чтобы организовать ее в квартире.

Нужно торопиться — он понимал. Но теперь не стоило уже принимать скороспелых решений. Убедившись, что за домом следят, он поспешил удалиться от него и поблагодарил себя за осторожность. Эта благодарность и не позволила ему лишний раз оглянуться, чтобы увидеть — его взяли под контроль. Из «Мерседеса» вышел человек и, подняв воротник куртки, поспешил за ним.