Ярость Когтя
Шрифт:
«Где же мох, устилавший твоё гнездо в палатке воителей? Где птичьи перья? Так вот, какой теперь будет твоя жизнь. Твоей постелью станет голая земля, а голод не отступит ни на миг: ты слишком слаб, чтобы прокормить себя».
Желудок Когтя громко заурчал, и кот вдавился глубже в грязь, стараясь заглушить неприятный звук. Сейчас хороший сон ему был нужен больше, чем еда. Он выспится и наберётся сил, затем разберётся с голодом. А после он начнёт планировать возмездие, которое обрушит на Грозовых котов.
Ему приснилось, будто его тело пожирал огонь. Нестерпимо горели раны на морде, оставленные когтями Огнегрива. Коготь судорожно затряс лапами, стремясь стряхнуть пелену сна, не желавшую отпускать его из полудремотного состояния. Он
— Нет! Никогда! — взревел Коготь. Он вздрогнул и проснулся, жадно хватая ртом воздух и корчась на спине. Его живот горел огнём, а под выпущенными когтями скопился огромный ком грязи. Он выполз из-под деревянной постройки и почувствовал прохладный воздух бледного рассвета на морде. Сколько дней он пролежал в этой дыре? Сутки? Двое? Или больше? Его глаза с трудом привыкли к свету. Коготь затряс головой, стремясь взбодриться. Во рту было сухо так, словно кот накануне наелся перьев. Он захромал к мутной луже, образовавшейся в углублении вблизи ограды. Вода оказалась чёрной и горькой, но он заставлял себя лакать до тех пор, пока горло не перестало ныть.
Чуть поодаль в земле у забора копошился дрозд. Коготь занял охотничью стойку, повернувшись к птице и начал подкрадываться, внимательно прислушиваясь к состоянию своих лап. Он чувствовал слабость, но беглый осмотр брюха показал, что рана перестала кровоточить, затянувшись по краям красно-коричневой плёнкой. Если он не будет слишком сильно растягиваться, охота должна быть выполнимой задачей. «И лучше умереть, охотясь, нежели подохнуть с голоду».
Приблизившись к птице, он не заметил, как наступил на кучу сосновых игл, предательски заскрипевших под его лапами. Дрозд заверещал и шумно взмыл в воздух. Коготь выругался полушёпотом, потом сел, пригладив свалявшуюся и запачканную шкуру на груди. На языке ощущался вкус земли, перемешанной с кровью. Он сплюнул, развернулся и вгляделся в сумрак под деревянной постройкой. Ещё до своего беспокойного сна он уловил шуршание и приглушённые мышиные писки, а также учуял знакомый запах в затхлом воздухе. Конечно, охотиться там будет сложно, не будет пространства для привычных манёвров, но это точно не сложнее охоты в плотных ежевичных зарослях, в которой у полосатого кота был немалый опыт.
Припав к земле, Коготь проскользнул под постройкой, чувствуя, как пульсирует рана на животе. Свет на противоположной стороне загораживал плотный слой почвы. Охотник направился к самому тёмному углу. Его усы задёргались, стоило коту уловить знакомый запах мелких грызунов. Он притормозил, дав глазам привыкнуть к полумраку, затем бросился в сторону сверкающей пары мышиных глаз, не сводивших с кота взора, полного ужаса и отчаяния. Под его лапами раздался сочный хруст раздавленных костей, заглушивший предсмертный писк добычи. Коготь зарылся мордой в массу мёртвой туши, с наслаждением потягивая запах крови и меха свежеубитой добычи. Благодарить Звёздное племя не было нужды: он сам добыл себе еду, без всякой помощи с небес.
Сочная плоть наполнила свежими силами его лапы. Коготь выбрался наружу, щурясь от яркого света и стряхивая кусочки почвы со своей шкуры. Он протиснулся меж древесных стволов и затрусил мимо сосен, скривившись от резкой боли: рана на животе давала о себе знать. Коготь миновал пограничные метки Грозового племени, но редкие заросли не скрыли бы его присутствия от патруля, стоило тому появиться в поле зрения. Сквозь деревья замаячили высокие деревянные ограды и стены красного камня, по которым легко узнавались места Двуногих. Стволы поредели, лапы путались в ползучих папоротниковых стеблях и густой ежевике. Коготь опустил голову и принюхался к помятым ветвям, явно пострадавшим от потоптавшихся по ним лапам котов. «Да, туда!» Практически в одном лисьем хвосте от границы Грозового племени он поймал едкий, перемешанный со страхом, запах котов, сражавшихся с ним бок о бок в недавней схватке.
«Сражавшихся? Скорее улепётывающих, словно перепуганные котята!» — донёсся голос из головы Когтя. — «Довериться им — совсем мозгов не иметь! — Коготь выругался, прижав уши. — Но у меня не было другого выбора! Теперь же, когда я навеки порвал с Грозовым племенем, всё будет иначе!»
Аккуратно ступая по густой траве, кот выследил запахи до самого края места Двуногих. Капли крови оставляли след, видный невооружённым взглядом. «Надеюсь, их раны не слишком серьёзны. У меня нет времени с ними нянчиться, тем более, что эти жалкие твари и при полном здравии слабее некуда!» Он держал уши востро, прислушиваясь к звукам с территории Грозового племени. Солнце стояло высоко над головой, небольшие тени, отбрасываемые редкой растительностью на границе с местом Друногих, не смогли бы скрыть кота от глаз племенного патруля. Коготь представил бывших соплеменников, расслабляющихся в лагере после утреннего патруля, наслаждавшихся свежей дичью и готовых вновь выступить к границам. Среагировав на мысли об еде, желудок кота протестующе заурчал, но Коготь упорно продолжал идти вперёд: не хватало ещё попасться на воровстве добычи у Грозового племени!
Грохот Гремящей Тропы сотряс деревья. Зловоние монстров и их ядовитого дыхания смешивалось в воздухе с ароматом запуганных котов. Коготь начал пробираться сквозь плотные заросли ежевики, рассудив, что если бы он был напуган и ослаблен, он бы выбрал самое труднодоступное убежище. Кот напрягся, услышав едва различимый шёпот неподалёку.
— Замрите! Кто-то приближается!
— Патруль Грозового племени выследил нас? Нельзя медлить, или мы окажемся в ловушке, словно немощные кролики!
— Цыц! Они услышат нас!
Коготь с воем вырвался из стены колючих зарослей. Пять пар глаз в ужасе уставились на него, но затем, один за другим, они узнали кота, и страх начал покидать их взор.
— Коготь! — мяукнул тощий бурый кот. — Ты выжил!
— И не вас мне не за это благодарить! — отрезал Коготь.
— Мы хотели вернуться за тобой, как только оправимся от ран, — возразил широкоплечий белый кот, одна передняя лапа которого была окрашена в чёрный цвет. Его звали Чернопят. Он и Царапан принадлежали к числу котов, сохранивших верность Звездолому, бывшему предводителю племени Теней, и покинувших родной лагерь вслед за ним.
Двое других бывших теневых воителей, коричневая в полоску Толстохвостка и Картавая, суетливая серо-бурая кошка, вскочили с места и подбежали к Когтю, принявшись ласкать его бока хвостами.
— Я так рада видеть тебя! — промурчала Картавая, но взъерошенная шерсть на загривке выдавала Когтю её ложь. Все эти коты, включая бывшего бродягу Корягу, крупного рыжего кота, развалившегося позади самодельного укрытия, напряженно всматривались в янтарные глаза восставшего из мёртвых исполина, содрогаясь от одного его вида. Они понимали, что подвели его, дав побить себя кучке старейшин и королев в неохраняемом лагере. Коготь жадно вбирал в себя запах их страха — его аж трясло от наслаждения. Они сделают всё, что он захочет! Кот усилием воли заставил себя не выпускать когти, подавляя желание надрать уши предателям, оставившим его средь бывших соплеменников. Но ныне они — его единственные союзники, причём напуганные и объятые чувством вины. Он сможет ими вертеть так, как сочтёт нужным!