Ярость небес. Том 10. Часть 1
Шрифт:
— Рот закрой — за умную сойдёшь!
В ответ девушка только фыркнула и, молча развернувшись, демонстративно направилась в сторону раздевалки.
Что это сейчас было?
Ловя на себе задумчивый взгляд усатого, я ничего в нём не мог прочесть. Так, наверное, смотрит энтомолог на бабочку, прикидывая, куда половчей загнать иголку, чтобы не испортить ценный экземпляр. В конце концов, молчание стало тягостным, и я решился его нарушить.
— Можно без этих ваших танцев? — смотря на Иваныча одним глазом, второй я прикрывал пакетом со льдом. Не знаю, был ли я похож на одного из легендарных пиратов прошлого,
«Или деревянной телогрейкой!», — гнусаво и на блатной манер пробурчал мой внутренний голос.
— Вы можете мне прямо сказать, что именно вам от меня нужно?
По прошествии получаса мы остались втроём: я, Иваныч и дядя Женя. Дождавшись, пока курсанты приведут себя в порядок, переоденутся и свалят из бокса, Иваныч, наконец, перешёл к главному — причине, по которой их контора в меня вцепилась, как утопающий в спасателя.
Меня покоробило то, что ни один из тех, кто со мной спарринговался, даже не удосужился произнести элементарное «до свидания». Одна Инга оглянулась, смерив меня не читаемым взглядом, чтобы тут же поспешить за остальными.
Не знаю почему, но в этот момент её лицо мне показалось знакомым…
— Сразу хочу уточнить, Владимир, — поморщился Иваныч, отвлекая меня от размышлений, — чтобы на это счёт у тебя не возникало ошибочных мыслей, ввиду своей исключительности, понимаешь?
— Пока нет, — слегка слукавил я.
Конечно же я понимал, что нужен им не я, а то, что в данный момент находилось у меня в голове. Я только не знал — в каком именно качестве.
Усатый слегка дёрнул щекой, но выводить меня на чистую воду, доказывая, что я всё прекрасно понял, но продолжаю валять дурака, посчитал ниже своего достоинства.
— У тебя сейчас есть то, что очень нужно нам, — тихо произнёс Иваныч. — И мы намерены это получить. Нет, нет, — улыбнулся он, став на мгновение похожим на нормального человека, когда увидел выражение моего лица. — Никто к тебе в башку лезть не собирается, Владимир. Проводить над тобой опыты — тоже. Но и ты, пожалуйста, пойди нам навстречу.
Знакомые методы.
Они хотят то, чем владею я, при этом, якобы, оказывают мне великое одолжение, продавливая меня на плодотворное сотрудничество. А процентики за услугу я им потом отдам, или как?
— Слушайте, а вы, таки, точно не из МОССАД? — хмыкнул я.
— Вова, — укоризненным тоном попенял меня дядя Женя. — Угомонись и дослушай.
Усатый только головой покачал, выражая всю степень своего терпения, которую он использует, чтобы продолжать говорить со мной спокойным тоном, не срываясь на крик.
— Владимир, — с отеческой улыбкой произнёс Иваныч. — А как давно ты видел Ноймана? Давно, да?
— Давненько, — напрягся я. — А что? При чём здесь он?
— Нет, просто вспомнил, — улыбка усатого стала шире. — Как ты думаешь, он сможет тебя разговорить, если случайно узнает, что ты нам больше не интересен? Или всё-таки постарается выяснить, почему именно?
А вот тут меня пробрало. Не знаю, о чём говорит этот таракан, но, как по мне, любая встреча с Нойманом — это уже плохо.
— Или ты думаешь, что он не догадывается, обладателем чего ты являешься? — продолжал «добивать» меня Иваныч. — Поверь, он прекрасно всё знает. Именно поэтому ты ещё ходишь на своих двоих и спокойно живёшь в своей квартире, а не отправился куда-нибудь в милую поездку. Возможно даже, в один конец.
«Не задавайте вопросов, если есть хоть малейшее сомнение в том, что вы получите на них ответы». Не помню, кто автор сего мудрого изречения, но я успел убедиться в филигранной точности этих слов.
Я мог поинтересоваться, почему Нойман ещё на свободе, почему Иваныч, представляя столь влиятельную структуру, не может пресечь весь это беспредел, творящийся вокруг моей персоны?
Понимая, что передо мной никто не станет отчитываться, я в то же время догадывался, что с личностью безопасника не так всё просто, и что я давно стал частью какой то хитромудрой разработки «конторы», которую представляет усатый, и, как оказалось, дядя Женя. На Ноймана у них имеются свои виды. И если им нужно будет, вывести его на решительные действия своим бездействием, используя вашего покорного слугу, они это сделают. Без сомнений.
Вот только какая роль в этом представлении была отведена мне? Неужели все эти танцы только из-за этого демонового интерфейса?
— Я не буду сейчас тебя стращать рассказывая о секретности, брать с тебя подписки о неразглашении и совершать прочие телодвижения, на которые тебе плевать с высокой колокольни, Владимир, — продолжил Иваныч. — Я лишь скажу, что в данный момент твоя голова стоит гораздо больше, чем ты себе можешь вообразить. И твой единственный шанс остаться в живых… Да, я не шучу сейчас… Так вот, твой единственный шанс — помочь нам вытащить это. Вытащить до того, как до тебя дотянутся другие, которые будут не так лояльны, как мы.
От его слов пробежал мороз по коже, поскольку я спинным мозгом почувствовал, что Иван Иванович сейчас абсолютно серьёзен.
— Вы меня всё-таки хотите запереть и препарировать? — горько усмехнулся я. — Так сказать, во благо?
— Нет. В данный момент тебе пока ничего не грозит, Белевский. Бояться нужно будет после определённого момента, когда ты будешь готов передать всю гипнопрограмму нашим специалистам. Только вот так сложилось, что сделать это ты можешь исключительно игровыми способами. В «Даяне I». Иных — нет, так что в реале твоя голова особой ценности пока не представляет. И когда ты достигнешь определённого игрового прогресса, ты сможешь это сделать, после чего — свободен на все четыре стороны. И это, Владимир, максимум той информации, которую ты должен знать. Всё остальное — по мере твоих успехов.
— Всё так просто? — недоверчиво хмыкнул я. — Передал и могу быть свободен?
— А ты что думал? — удивился усатый. — Тебя будут вербовать или сулить золотые горы? Так это не к нам, Белевский. Как сотрудник, ты нам абсолютно неинтересен. Даже непригоден, скажем так. Твоя задача — передать нам интерфейс. Всё. И я с радостью забываю твою нахальную физиономию.
— Не хотите рассказать, как интерфейс вообще попал мне в голову? — меня неожиданно зацепила его отповедь. Иш ты — непригоден. Да, я не стремился к «ним», но и слышать такое было… обидно что ли… — И почему вы вообще решили, что я что-то должен вам отдавать? Надписи «мэйд ин КГБ» я там что-то не заметил.