Яростный горец
Шрифт:
Слова его были встречены взрывом хохота. Фэллон незаметно покосился на Хейдена. Все в замке знали, что светловолосый великан на дух не переносит драу. Ненависть ослепила его до такой степени, что он даже угрожал убить Кару, несмотря на то что друид никогда не прибегала к кровавым жертвоприношениям, посредством которых могла бы превратиться в одну из драу. Хейден и Кара старательно избегали друг друга, но все в замке понимали, что добром это не кончится.
Фэллон подождал, пока смех в зале стихнет и обратился к собравшимся:
– Думаю, все вы уже знаете о появлении в замке Ларины…
– Да, я им рассказал, – перебил его Гэлен.
– А она и вправду Воитель? – встрепенулся Хейден. – Ты видел, как она превращается?
– Да, видел, – кивнул Фэллон. – Только в ней живет не бог, а богиня. Думаю, богиня предпочла поселиться в женщине – может, ей так было сподручнее.
– А ты не спросил, как зовут ее богиню? – поинтересовался Рамзи.
– Спросил. Леломаи, богиня-защитница.
– Хмм, – промычал Гэлен. – А какого рода силой она обладает?
Фэллон мысленно перенесся в тот день, когда впервые убедился, что Ларина может стать невидимкой. Он тогда был потрясен – ничего подобного и представить себе не мог. Если им придется сражаться, помощь Ларины окажется поистине бесценной.
– Как и все мы, Ларина обладает сверхъестественно острым зрением и слухом, но при этом может сделаться невидимкой.
Лукан ахнул.
– Мне мало что удалось узнать о ее богине, но, возможно, дело тут в ней. Ее дар может иметь какое-то отношение к тому, что она женщина и ее избрал не бог, а богиня. Когда превращаемся мы, у нас меняются только кожа и глаза, а у Ларины даже волосы приобретают другой цвет.
– Неужели? – вытаращил глаза Логан. – И какими они становятся?
– Мерцающими. Переливчатыми. – Фэллон замялся, стараясь подобрать подходящее слово. – Она как будто переливается всеми цветами радуги, только они не яркие, а слегка приглушенные.
Кара с улыбкой накрыла руку мужа своей.
– Красиво, наверное, да?
– Еще как! – брякнул Фэллон, прежде чем успел прикусить язык.
– А что все-таки произошло в Эдинбурге? – поинтересовался Рамзи.
– Я не застал короля в замке. – Фэллон пожал плечами. – Судя по всему, он предпочитает править из Лондона, так что поговорить с ним мне так и не удалось. Однако кузен Ларины ходит у короля в фаворитах и пообещал лично заняться нашим делом. Думаю, скоро мы получим от него весточку. А если нет… что ж, тогда придется ехать в Лондон.
Хейден постучал пальцем по столу, тем самым обратив на себя внимание Фэллона.
– А как насчет Свитка? Тебе удалось хотя бы выяснить, существует ли он на самом деле или это просто байки?
Фэллон решил, что остальным не стоит пока знать о кольце. Слишком рискованно. Ни ему, ни Лукану и в голову не пришло бы силой отобрать у Ларины кольцо, а вот другим…
– К сожалению, ничего интересного узнать не удалось.
Скосив глаза на брата, Фэллон заметил, как брови Лукана взлетели вверх. Не дожидаясь, пока тот что-то скажет, Фэллон бросил на него многозначительный взгляд.
– Мы вытащим Куина, обещаю.
– Не сомневаюсь, – буркнул Лукан.
Но Фэллон знал: Лукан сомневается, да еще как. Это было написано у него на лице.
Глава 15
Фэллон неторопливо шел вдоль зубчатой стены замка. Внезапно налетевший ветер игриво взъерошил ему волосы. Остановившись, Фэллон задумчиво разглядывал море. Далеко внизу волны с шумом бились о скалы. Сквозь рваные облака проглядывала луна, и гладкая поверхность моря в лунном свете маслянисто поблескивала, словно спина какого-то исполинского морского чудовища.
Внезапно Фэллону остро захотелось, чтобы в такую ночь с ним рядом была Ларина. Он понимал, что не должен злиться на нее, но… ничего не мог с собой поделать. Безусловно, она права, пытаясь сохранить свою тайну, и все же… Ведь оба они Воители и разве не должны быть откровенны друг с другом? Выходит, он ошибался. И Фэллон вновь почувствовал себя дураком.
Наверное, всему виной ее поцелуи.
И не только. Все в Ларине: от ее царственной манеры держаться до острого, совсем не женского ума и пылкой готовности отвечать на его ласки.
– Так и знал, что ты здесь, – буркнул незаметно подошедший к нему Лукан.
– Хотел снова увидеть море и почувствовать на губах вкус соли. – Фэллон, конечно, соскучился по брату, но сейчас предпочел бы, чтобы его оставили в покое. Впрочем, насколько он знал Лукана, отделаться от него вряд ли удастся.
Какое-то время Лукан молчал, словно собираясь с мыслями.
– Трудно было в Эдинбурге, да? – сочувственно бросил он.
Фэллон покачал головой.
– Честно? Да я чуть не спятил! Доверять никому нельзя, и к тому же постоянно приходится держать ухо востро, поскольку чуть что, тут же поползут сплетни. Не люди, а стая волков – каждый за себя.
– Но ведь ты же выдержал.
Фэллон, шумно вздохнув, облокотился о каменную стену.
– Да, но с трудом. Потому и сбежал как можно скорее.
– А Ларина хотела тебе помочь, верно?
– Угу. – Он знал, что нечего и пытаться обманут брата.
Лукан прислонился к стене.
– Призналась, кто она на самом деле, – продолжил он. – Должно быть, она очень тебе доверяет.
– Да, но лишь потому, что хотела, чтобы я привез ее в замок и защитил от Дейрдре. Не скрою, мне приятно было бы считать, будто она мне доверяет, но, боюсь, ее толкнул ко мне страх, а доверие тут ни при чем. – Еще не договорив, Фэллон уже знал, что обманывает себя. Ларине потребовалось немало мужества, чтобы рассказать ему, кто она такая.
– Так что там произошло, Фэллон? Ты вернулся домой другим человеком.
Фэллон, покосившись на брата, горько усмехнулся.
– Еще хуже, чем был?
– Лучше. И похоже, тут не обошлось без Ларины.
– Возможно, – неохотно согласился Фэллон. – Я увидел ее и… Знаешь, если честно, ни одна женщина в мире не вызывала во мне такого желания. Да что я? Все мужчины в Эдинбурге сходили по ней с ума.
– А что она там делала?
– Она с кузеном Малькольмом приехала в Эдинбург выяснить все, что можно, о Дейрдре. Ларина была очень настойчива. – Фэллон ухмыльнулся. – Даже пробралась в мою комнату, когда узнала, кто я, представляешь?