Яртур
Шрифт:
– Вероятно, свою невесту, прекрасную Лелю, – насмешливо покосился Бекас на посмурневшего Ерменя.
Возможно, биармец нашел бы, что ответить настырному орлану, но его опередила женщина в черной накидке, медленно спускающаяся по каменной лестнице:
– Родегаст ошибся, прекрасной Лели в замке нет.
Женщина откинула капюшон, и удивленным гостям открылось молодое свежее лицо в обрамлении черных вьющихся волос. Незнакомка была красива, это Яртур отметил сразу. Но вряд ли молода, это княжич определил не по лицу или по фигуре, а по глазам. Такие глаза не могли принадлежать тридцатилетней женщине.
– Княгиня
– Угадал, – улыбнулась княжичу женщина. – Рада видеть тебя в своем замке, добрый молодец.
По прикидкам Яртура, Турице было никак не менее шестидесяти лет, но выглядела она вдвое моложе. Видимо, правы были сплетники, утверждавшие, что в жилах матери князя Волоха течет кровь альвов. Альвы и люди редко вступали в любовные связи, но уж коли это происходило, то их потомки получали ценный набор качеств, резко выделяющий их из ряда обычных людей. Теперь понятно, почему Турица не побоялась связать свою судьбу с рахманом, но по-прежнему остается загадкой, почему она так резко переменилась к нему.
Покои княгини были обставлены с вызывающей роскошью. От золотых вещей у сколотов слепило глаза. Каменные стены были сплошь увешаны полотнищами, расшитыми серебряными нитями. Эти нити сплетались в причудливые узоры и лики зверей, никогда не виданных Яртуром. Фигурки этих зверей, отлитые из золота, бронзы и других металлов, были расставлены по залу самым причудливым образом, и гости никак не могли ими налюбоваться.
– Это ведь грифон? – кивнул Яртур на бронзовое подобие крылатой твари, отлитое чуть ли не в половину естественной величины и занимавшее центральную нишу этого во всех отношениях удивительного зала.
Грифон стоял на подставке, сделанной из мореного дуба и покрытой красной, как кровь, материей. Этой же материей был застелен стол, на котором челядины Турицы расставляли блюда и кубки. Похоже, хозяйка решила попотчевать незваных гостей как медом, так яствами.
– Ты угадал, княжич, – спокойно отозвалась Турица. – Или тебе доводилось уже встречаться с этими опасными тварями?
– Пока нет, но я надеюсь до них добраться, княгиня.
– В таком случае, тебе придется отправиться к Рипейским горам, доблестный сколот, – едва заметно улыбнулась Турица.
– Я видел грифона в шести днях пути от твоего замка, княгиня, – вмешался в разговор Шемякич. – Мне показалось, что он летел в эту сторону.
– Любопытно. – Турица вскинула тонкие брови и коротким взмахом руки пригласила гостей к столу.
Надо признать, что беры не уступали сколотам в гостеприимстве. Во всяком случае, и в каменных палатах Волоха, и в замке его матери гостей потчевали от души. Отличие было только в том, что стол, накрытый Турицей, был куда разнообразнее. Названий иных блюд Яртур не знал и терялся в догадках, из чего же они были приготовлены. А вместо меда и пива Турица выставила на стол вино, привезенное, надо полагать, из дальних земель. Сколоты к вину отнеслись поначалу с недоверием, но, распробовав его на вкус, пришли к выводу, что крепостью оно не уступит выдержанному пиву, и налегли на него с величайшей охотой. Чем, кажется, порадовали хозяйку, отвечавшую на все вопросы гостей с неизменной улыбкой на пухлых устах. Все-таки Турица была очень красивой женщиной, способной смутить покой любого мужчины, не уставшего еще радоваться женскому телу. А что до возраста, то после нескольких кубков крепкого вина о нем забыли все присутствующие за столом.
– Что искали волкодлаки в твоем замке? – спросил захмелевший Яртур у хозяйки.
– Вероятно, золото, – чуть заметно повела плечом Турица. – Волкодлаки из Муромских лесов всегда рыщут в поисках добычи.
– А мне показалось, что их нанял князь Родегаст?
– Зачем? – удивилась Турица.
– Видимо, он решил, что ты прячешь свою внучку Лелю именно здесь, в этом замке, – сказал Яртур, пристально глядя на хозяйку.
– Я слышала, что мою внучку похитили, но неужели кому-то могло прийти в голову обвинить в этом меня?
На красивом лице Турицы действительно отразилось удивление. Но Яртур ей не поверил: эта мудрая женщина знала гораздо больше, чем хотела показать.
– Возможно, тебе не по вкусу был брак Родегаста с дочерью Авсеня, и ты решила ему помешать, – заметил вскользь Шемякич и перевел глаза на бронзового грифона. – Говорят, что рахманы способны оживлять каменные изваяния. И даже оборачивать живых существ в истуканов.
– Увы, мечник, – засмеялась Турица, – я таким даром не обладаю. К тому же этот истукан сделан не из камня, а из бронзы.
– Тогда, возможно, ты поможешь нам определить место, где сейчас находятся Леля и Олена? – спросил Яртур. – Мне сказали, что в Себерии и Биармии нет женщины более сведущей, чем ты.
– Возможно, тебе сказали правду, княжич, – вздохнула Турица. – Во всяком случае, я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь тебе. Кто из вас последним видел Лелю и Олену?
– Лелю последним видел я, – сказал Хмара. – В утро, когда ее похитили, мы встретились во дворе детинца. И Олену – тоже я. Князь Авсень посылал меня в Асгард с письмом к князю Родегасту. Правда, с тех пор прошло уже более четырех месяцев.
– Но ты не забыл, как она выглядит, мечник?
– Конечно нет, – усмехнулся Хмара. – Княжна Олена редкостная красавица.
– В таком случае, следуй за мной, – приказала Турица, поднимаясь из-за стола.
Хмара растерянно посмотрел на Яртура, но тот лишь развел руками в ответ. Ничего не поделаешь, сами обратились за помощью к колдунье и тем самым, возможно, подвергли опасности не только свою жизнь, но и душу. Бывают знания от Прави, а бывают знания от Нави. Княгиня Турица черпала силу сразу из двух источников, будучи одновременно и колдуньей и ведуньей. И если в похищении девушек замешан Слепой Бер, то без черной магии ей не обойтись.
Мечник Хмара был храбрым воином, но в черных обрядах ему участвовать не доводилось. А потому и шел он за Турицей со страхом в сердце и дрожью в ногах. Тем более что путь их лежал по узким переходам, причудливо переплетающимся в странную вязь, очень напоминающую лабиринт. Порою Хмаре казалось, что княгиня Турица сама заблудилась в этом проклятом месте и не сможет найти дорогу назад, погубив тем самым и себя и ни в чем не повинного мечника. Турица то замедляла ход, то ускоряла шаги, и тогда Хмаре приходилось переходить на бег, чтобы не потерять ее из виду. Внезапно колдунья остановилась и резко развернулась к Хмаре лицом.