Ящик Пандоры. Книги 3 – 4
Шрифт:
– А кто второй? – спросила Тесс.
– Правая рука Боуза. Некто по имени Эрл Вайсман. Хороший мужик и стойкий. Он приклеился к Боузу в худые годы. Его надо принимать всерьез.
– А Диана? – спросила Тесс. – Я полагаю, это наша Диана? Рон кивнул:
– Кажется, довольно ясно, что это Диана открыла существование мальчика и передала информацию Боузу по своим собственным мотивам. Диана страшно пьет, ты ведь знаешь. Ее жизнь скатывается под откос все быстрее и быстрее с тех пор, как они развелись. Я думаю, что мы имеет дело со скорбящей женщиной, которая старается вернуть мужа.
Тесс
– Если это верно, – сказала она, – ты можешь узнать у нее, кто мать ребенка.
Рон покачал головой.
– Не надо, я и так уже знаю.
У Тесс перехватило дыхание. Она проговорила дрожащим почти обморочным голосом:
– Правда? Рон улыбнулся.
– Я думал, что это будет самым трудным, но все оказалось очень просто.
Он открыл дипломат, уложил туда магнитофон и вынул папку с бумагами и фотографиями. Несколько фото он разложил на столе. На них была молодая необычайно привлекательная женщина с темными волосами и светлой кожей.
На двух фотографиях она была на улице в городе с маленьким мальчиком, чье лицо Тесс уже знала.
– Кто она? – спросила Тесс. – Я ее знаю? Мне кажется почему-то, что лицо знакомое.
– Это понятно. До недавнего времени она была знаменита как модельер одежды, – пояснил Рон. – Ее зовут Лаура Блэйк.
Конечно же. Тесс более внимательно посмотрела на фото. Она видела это лицо рядом с короткими биографическими справками в модных журналах прошлых лет. «Стиль Лауры» был сенсацией и все еще существует в популярных женских магазинах готового платья и на складах. Тесс сама собиралась заказать себе что-нибудь в «Лаура, Лимитед» перед своим браком с Хэлом, но решила остаться верной своему любимому модельеру Гивенчи.
– Понимаю, – проговорила она, изучая миловидное лицо с глазами, которые как будто преследовали вас.
– Она оставила моделирование примерно в то время, когда родился мальчик, – продолжал Рон. – Пошла в Парсонскую фотошколу и снова создала себе неплохое имя. Ее фотографии опубликованы в нескольких серьезных журналах. У нее персональная выставка, которая проходит именно сейчас в Музее современного искусства. Она открылась на прошлой неделе. Тесс кашлянула, избавляясь от внезапной хрипоты.
– Как ты ее нашел? – спросила она.
– Когда мы начали расследование, я полагал, что ищу иголку в стоге сена, поскольку все, что мы имели, – это фото мальчика. На наше счастье, мы собирали фото… подружек твоего мужа все эти годы. Мне пришло в голову сравнить их с мальчиком. Если окажется сходство, то остается только проверить эту женщину и узнать, есть ли у нее ребенок.
Тесс кивнула, все еще не отрывая глаз от лица Лауры Блэйк.
– Ну, поначалу мы ее не нашли, и я думал, что это дохлый номер, – продолжал Рон. – Но решил, что, возможно, стоит поискать пораньше. Мы сосредоточились на тех, кого твой муж знал за последние шесть лет или около того. Эта Лаура имела с ним связь до его брака с Дианой, то есть девять лет назад. Но когда я взглянул на ее фото, у меня не возникло никаких сомнений.
Он вынул большую фотографию мальчика и положил ее рядом с другими. Затем он показал на один из портретов Лауры своим карандашом.
– Посмотри на глаза, отметь форму бровей. А подбородок… Понимаешь, что я хочу сказать? Просто сопоставь его со своим мужем и подумай об этом мальчике.
Если он и видел, какой эффект произвели его слова на Тесс, то сделал вид, что ничего не заметил. Под столом она сжала кулаки, и все ее тело окаменело.
Не было никаких сомнений в справедливости утверждения Рона. Сходство мальчика с Лаурой было столь же разительным, как и его сходство с Хэлом. По мере того, как Тесс переводила взгляд с одного фото на другое, красивое личико мальчика начало казаться совместным бутоном, возникающим из двух снимков при их совмещении под разными углами. Черты Лауры, затем Хэла, опять Лауры танцевали на личике, как проекции латерна магики, кристаллизуясь снова и снова в преследующем ее образе мальчика.
– Сначала я был одурачен, – проговорил Рон. – Потому что она знала твоего мужа слишком давно. Мальчику всего четыре с половиной года. Но должна была быть встреча, о которой мы не знали. Никаких доказательств тому, кроме самого мальчика, у нас нет.
Тесс почувствовала, как у нее кольнуло в сердце при виде женщины, которая являлась той соперницей, которую она ненавидела и боялась все эти годы. С трудом она отбросила свои чувства в сторону и сосредоточилась на деле, которое им надо было завершить.
– Как она встретилась с Хэлом? – спросила она.
– Мы почти уверены, что через Диану, – проговорил Рон. – Диана была одной из ее именитых клиенток начиная с пятидесятых. Связь здесь очевидна. Я полагаю, сама Диана ее представила.
Тесс вынесла и этот удар, лицо ее ничего не выразило.
– Что тебе известно о мальчике?
– Его зовут Майкл, он подготовишка в нижнем Манхэттене. Они с матерью живут очень тихо в мансарде в Виллидж. Она работает профессиональным фотографом и живет на доход от этого. У нее есть адвокат и бухгалтер, которые ведут остаточный доход от бизнеса «Лаура, Лимитед». Конечно, шизоидное существование, если жить, как борющийся за выживание фотограф, тогда как деньги от моделирования накапливаются в банке. Но я полагаю, что она хочет как раз этого.
Он опять полез в дипломат и достал широкий глянцевый буклет.
– Это каталог ее выставки в музее, – пояснил он. – Можешь посмотреть на досуге. Кстати, мальчик фигурирует на выставке. Ему посвящен целый зал.
Тесс быстро пролистала буклет. Глаза ловили поэтические, странно распределенные портреты людей в самых разнообразных жизненных ситуациях. Хотя в этих лицах и было некое магнетическое притяжение, равно как и в том, как на них смотрела камера, она быстро переворачивала страницы, пока не наткнулась на портреты мальчика.
Его фотографии были удивительно красноречивы. Выражение мальчика было незабываемо. То, что он нигде не был назван, иначе нежели «мальчик», только добавляло ему таинственности. Тесс чувствовала, как у нее наворачиваются слезы, так много от Хэла просвечивало в чертах этого ребенка.
Она закрыла буклет. На обложке был портрет Лауры Блэйк, сделанный специально для выставки. Она действительно была красива: немного за тридцать, в расцвете своей женственности. В лице у нее была открытость, трогательно сочетающаяся с несомненной глубиной.