Ящик водки. Том 3

Кох Альфред Рейнгольдович

— В том числе, конечно.

— А там какая была механика?

— Ну, это долго описывать.

— Ну так и опиши. Я так понимаю, что ты в теме и я тебе не должен подкидывать наводящие вопросы?

— Я абсолютно в теме.

— Ну, смотри же, не подкачай. Всю правду расскажи.

— Да, да. Я все расскажу.

Комментарий

ЗАЛОГОВЫЕ АУКЦИОНЫ, ИЛИ АЛЬФРЕД КОХ ПЕРЕД СУДОМ НАРОДОВ

Это только кажется, что правда с борется ложью. На самом деле, это одна правда борется с другой правдой.

Нильс Бор

Я

не могу даже перечислить все претензии, которые есть у публики по отношению к залоговым аукционам. И распродали по дешевке, и рассовали по своим, и черта в ступе. В принципе что-то в этом духе я предполагал в самом начале. Я готовился к жесткой полемике. Оттачивал аргументы. Выстраивал логику. Я был в форме. Я был готов. Но… Полемики не получилось. То есть она бы получилась, если бы она была. Но ее не было. Все вдруг сразу решили, что и спорить тут нечего: воры-взяточники — и точка.

А заготовленные аргументы так и пылились на полках памяти. И неумолимая логика так и осталась не умоленной, поскольку никто даже и не пытался ее услышать, найти изъяны, предложить другую взамен этой.

Забыли многие из государственных деятелей, кто непосредственно участвовал в этом мероприятии, что они в нем участвовали. Что по окончании — звонили, благодарили. Говорили, мол, герой, спас страну, Родина тебя не забудет. Так и было. Не забыла. Лучше б забыла… Ей-богу. Ну да ладно. Давайте все по порядку. Несомненно, лучше поздно, чем никогда.

СТРАНА ЕСТЬ, И ОНА ЕСТ. ПРИЧЕМ КАЖДЫЙ ДЕНЬ

Что такое 1995 год? Мы помним — это был год парламентских выборов. Это год, предшествовавший президентским выборам (об этом особо — в следующем, 1996 году). Когда практически в самом его начале, ночью 1 января 1995 года, начался штурм Грозного. Это год, когда коммунисты и жириновцы полностью контролировали Думу. Это год… Да, впрочем, чего это я. Все помнят, что это был за год. Всего девять лет назад. Постойте, как девять? Боже мой! Неужели уже девять? Да, да, девять. Дети, которые родились в этом году, сейчас уже ходят во второй класс. А мне тогда было 34 года. Какая прелесть…

А что было со страной? С нашей страной — Россией. Вы, нынешние наши критики, взахлеб распинающиеся в верности нынешнему правителю, вы помните, что с ней было? Какая она была? Или «распродали-рассовали, воры-взяточники» — этого достаточно, чтобы спокойно пинать Ельцина? Мешать с дерьмом Чубайса? Меня, грешного, поминать недобрым словом? Или все-таки попробуем разобраться, что и у кого украли, кому и куда рассовали? Небезынтересно, правда ведь? Или настоящим патриотам знать историю собственной страны необязательно? Или это знание заменено трескучим «ату, держи вора»? А вам не рассказывали, кто эту фразу кричит громче всех?

Бюджет. Да вот хотя бы и он, родимый. Куда без него? Например, доходы бюджета в 2004 году — около 96 млрд. долларов, расходы — 93 млрд., профицит, соответственно, — 3 млрд. А что было тогда, в 1995 году? Тогда было веселее: доходы — около 37 млрд. долларов, расходы — примерно 52 млрд., дефицит, таким образом, — 15 млрд. А страна-то все та же — 145 миллионов народу. Тогда даже чуть больше было.

Наши оппоненты, конечно, могут взять и соврать. Например, так: мол, у вас такой маленький бюджет был, потому что вы хреново налоги собирали. Вот мы надавили на олигархов — и нате, пожалуйста, в два с половиной раза больше собираем. Наиболее очевидное возражение с нашей стороны хорошо известно: в 1995 году баррель нефти стоил около 15 долларов, а сейчас — 34 доллара. Но ведь даже если не использовать этот самый убойный аргумент про мировые цены на основные статьи нашего экспорта — нефть, газ и металл, то и без этих аргументов не стыкуется у них. Не стыкуется в главном.

А главное заключается в том, что в 1995 году олигархов не было. В промышленности

сидели «красные директора», которые годами (!!!) не платили ничего. Держали огромную социалку и, прикрываясь ею, ныли об отсрочках, льготах и прочей дребедени. Рассказывали, что за ними многотысячные коллективы, что мы — мальчики в розовых штанишках, что реальной жизни не знаем. Черномырдин в меньшей степени, а Сосковец и все отраслевики в правительстве были за них горой. Коржаков с Барсуковым их прикрывали, не давали в обиду. Сами же директора, эти матерые товаропроизводители, и сейчас живут неплохо, поскольку воровали они на каждой тонне, на каждом кубометре. А вот бюджет был такой, какой был. Сковырнуть этих архаровцев усилиями собственника-государства было невозможно ни под каким предлогом. Они постоянно ползали из кабинета в кабинет по Белому дому, по Кремлю, по Старой площади и лоббировали, лоббировали, лоббировали. Клялись в любви к Ельцину, демократии. Говорили, что подход у них государственный — какой и должен быть. Да разве ж мы не понимаем? Реформы, рынок… Всю жисть, отец родной, только об этом и думали… Госплан паскудный — вот ведь гадость какая! То ли дело — рынок. Ну, первое время — трудности, понятное дело. А как же без них? Мне бы освобождение от налогов, а? В связи с неизбежными трудностями. Я ведь объяснил — город на мне. Детсады, ясли, свинокомплекс, дом отдыха в Крыму. Как зачем? Всем миром строили, жалко отдавать — пропадет. Ну, хоть отсрочку… Можно? Спасибо! Огромное! Рынок, рынок… А как же? Без рынка никуда! Господи, счастье-то какое — демократия, рынок. Сбылось, наконец. Ой, батюшки, а время-то сколько. Ну вот, везде опаздываю… Век бы с вами сидел разговаривал. Да бежать надо. Ну, я пошел? Ладушки? Все, убегаю…

А вот у Зюганова они вели другой разговор. Не тушуйся, мол, Андреич. Поддержим. И деньжат дадим, и коллективы сориентируем. Так что — не ссы. Сковырнем дерьмократов, только их и видели. На Колыме. Ха-ха-ха…

Надежды на этих «мужиков» не было никакой. Рвачи, неграмотные краснобаи, сибариты, выпивохи. Люди, лишенные минимальных нравственных ориентиров. Пришедшие в кресло генерального директора из секретарей парткомов, из камсы, из трибунных реформаторов — «прорабов перестройки». Они подсидели старый, суровый и основательный, еще косыгинский, директорский корпус в самый угар «перестройки и ускорения», то есть в годах 87-м — 88-м. Вот видите, и в кадровой политике видны хрущевские замашки непоседливого Михал Сергеича.

Безусловно, были среди них и дельные люди. Ну, так они и сейчас работают. Некоторые — олигархи. Алекперов, Богданов, в оборонке с десяток человек. Вот и все. Прямо скажем, негусто.

Я уже много раз писал, что в то время был миф: без директорского корпуса — никуда. Они есть соль земли русской. Самые что ни на есть настоящие человеки, элита нации. Ну, вот, как нынче — кагэбэшники. Мы супротив них считались все равно что плотник супротив столяра. Была даже целая эстетика, свой словарь. «Заводчане», «добре», «три коротких, два длинных, ура, ура, ура, у-рр— Аа, у-рр— Аа!».

Надо было всю эту шелупонь гнать поганой метлой. Иначе — катастрофа. Причем независимо от того, какой строй, извиняюсь за тавтологию, строить. Ныне горячо любимый товарищ Сталин поставил бы эту шушеру к стенке в 24 часа. Уверен: ни минуты бы не колебался.

Как от них избавиться? Есть один способ: раз тебе самому не дадут их уволить, то надо завод продать, а новый хозяин пусть сам избавляется от этих «элитных производителей». Понятное дело, что, продавая предприятие с такой «нагрузкой», нужно было делать скидку с нормальной цены. Ведь предприятия, под чутким руководством этих «справных мужиков», были в долгах как в шелках, обремененные невыгодными, воровскими контрактами, левыми кредитами, огромной бюджетной задолженностью. На предприятиях висела не отданная в муниципалитеты социалка, сокращающая их налогооблагаемую базу.