Ясная ночь… II часть
Шрифт:
Долил себе и ей чая, сел, отпил, выпил водки, закурил, и от нечего делать продолжил:
– Не думаю, что тебе совсем неинтересно: у меня бабушка была сельский труженик, (царство ей небесное), мать – инженер, отец – офицер. Мы – да, не дети дипломатов, – я с Караганды. А вот отец жены, между прочим, жил, когда-то на Невском. Но даже если бы он не был Ленинградским детдомовцем, спрашивать, можно ли мне сюда припереться, плясать под дудку каждого местного – не стану.
– Мне тоже про родственников рассказывать? – Ещё выпей. За дедушку. С Невского.
– Чё ты меня…– Я поставил бутылку. – Пойду сковородку вымою, ну тебя…
Говорить нам было не о чем, и вроде как, и не зачем. Время шло. Читал газету, курил, пил чай с водкой.
– Как-то ты пьёшь не по-русски, цедишь, цедишь – заметила Лена, – не по-людски.
– Тебе налить по-людски?
– Будто коньяк прям, или как виски американцы… За час двести грамм не выпил…
Я посмотрел на бутылку.
– Куда торопиться? Стаканами какой кайф?
– Обычно водку не тянут. Не коктейль.
– Ага, тут есть один такой, – Рома, давай, говорит, на сон грядущий… Ну я, – давай. Чай заварил… Он разлил по бокалам, дёрнул и – «давай», говорит, спать пойду… Спрашиваю: а чё ты приходил то, так не уснёшь что ли? Он: почему не усну – завтра в семь вставать…. А пил зачем? «На сон грядущий». Ну и ложился бы, чё ты? Я, говорит, к тебе как к человеку, познакомиться… Хорошо, тогда, я теперь ставлю, – предлагаю. Не – отказывается, – завтра – на работу. Я так и не понял ни чего… В школе так пили: бутылку водки и булку хлеба. И чтоб со стаканов непременно. Или с горла. Без закуски, – «по-мужски». Это, кстати, не плохая водка, хоть и дешёвая. Лызганёте, девушка?
– Че-его?!
– Откушать не изволите?
Свое возмущение, Лена, сознательно, чётко отбила паузами:
– Нет. Ни кушать, ни лызгать. Не стану. Ты понял?
– Ага, конечно. – Будешь рюмку, Лен?
Встал, достал из шкафчика ещё одну стеклянную рюмку с тремя оранжевыми полосками, вытер её от пыли полотенцем, поставил на другой край стола.
Успел пригнуться. Рюмка разлетелась о стену у двери.
…– Вот это, я и имел в виду, – осторожно нашёлся я, – будешь, рюмку, Лена, кидать, – ещё четыре есть…
Двумя пальцами поставил перед ней, зачем то, ещё одну. Вытирать не буду.
Второй раз увернулся чудом, хорошо бросает гандболистка, – ещё один сочный хлопок об обои.
Я уже ожидал чего угодно; что она кинется на меня, заматеритья, заистерит, успел даже заметить по такому поводу; – Всё у нас как у людей, – как она беззвучно вскочила и рванула к двери…
В этих Колькиных «ластах», без задников. Куда ж…Как она сильно упала… Замешкалась и заплакала быстро.
Мне стало жаль её. Ёрничать, конечно, мне надо меньше.
– Лена… Всё, прости…
Я взял её и посадил на матрас на полу, к стене, на котором спал.
– Всё Лен, всё, ну куда ты собралась? Не буду больше… Ну чего ты психуешь? Всё, извини.
Она плакала.
– И так… – слышал я, – Не знаю что делать, что ты меня…
– Стой Лена, – прекратил я эти бормотания, – подожди. Откуда кровь?
Вишнёвые капли крови на полу, у неё на платье и на моих руках испугали меня.
– Что это?! – я не понимал.
В ту же секунду она дёрнулась всем телом, как от удара током, – А-А, – громко крикнула, и ещё. Хотела обнять колени и не могла.
Из ставшей страшно бурой пятки, торчал стеклянный с оранжевым осколок.
– Стой! Тихо.
Я потянулся и вынул его. – Всё. Положил тут же, на пол.
Она закрыла глаза. Не пугая её, снял впившуюся стекляшку с бедра, потом с плеча. Это царапины, вот откуда вся кровь. Заставил себя посмотреть на пятку. О господи…
Надо бинт. Полотенце. ****ь.
– Больно, перестань. Что там?
– Вытащил, кровь идёт, щас. Йод надо… быстро…
– Нет.
– Да его и нет, – «успокоил» я её, – водкой.
Наклонившись над её ногой, попросил:
– Сними.
– Отвернись.
Завернув подол, сняла колготки, бросила их к тряпке у двери.
– Подожди, – подумал я, – на матрасе осколков нет?
Осмотрели, ощупали руками. Протянул ей бутылку:
– Лей сама – предупредил, – больно будет, всё-таки постарайся не кричать.
Под её завывания перемотал ногу полотенцем.
– Жжёт?
Кивнула.
– Как ты так… Понеслась, наступила. Мля. Щас, успокоиться. Выпей, правда…
В дверь знакомо, но нервно постучали. Я вышел к Кольке.
– Ты чё там, целку ломаешь?
– Ага…
– А она не заявит потом?
– Ты чё, ешнулся? – очнулся я, – какую…
– Чё вы орете, у Ромы слышно.
– На осколок наступила. Есть йод?
– Водкой промойте. И не орите, тут Косолапыч с Косоглазовым шаряться.
Вернулся к Лене, на неё было жалко смотреть. Не понятно куда смотрит, дышит как в лихорадке…
Конец ознакомительного фрагмента.