Явная угроза
Шрифт:
— Если коснешься Хаоса, никогда не станешь прежним, — покачал головой Ояма.
— Это выдумки. Да даже если и так? Зато мы победим! Ты задумывался о том, что будет, если тебя коснется Нергал? Или бог мрака Мардук? Ты же знаешь, Новые боги не потерпят язычников.
— Пусть для начала попробуют нас победить, — заметил Ояма.
Авад тяжело вздохнул:
— Хорошо тебе рассуждать.
— Я, может, и не состою в легионе, но уничтожил много врагов, друг. Ты знаешь.
— Знаю, — кивнул легат, воочию наблюдавший, как друг детства вмешался в битву и помог склонить чашу весов в их сторону. — Как знаю и то, что из ветеранов моего легиона, десятилетиями служивших Белиалу, осталось меньше трети. Остальные места забиты гражданскими, которые даже драться не умеют!
— У врага тоже не осталось сильных. Захватчики измотаны и истощены. Один финальный удар, и все, Авад, победа!
— Ты кое-чего не знаешь… — прошептал легат, оглядевшись по сторонам, не подслушивает ли кто. — Подступают другие. Новых богов больше, чем мы думали, и у каждого есть хоть одно захудалое племя в последователях. Сейчас все они трупными червями ползут к Андаре, чтобы выгрызть из нее то, что осталось. А осталось немного…
«Это точно, — мысленно согласился с ним Ояма. — Даже Дарант, и тот захвачен, а в его центре воздвигли огромный храм Нергала!»
Но вслух сказал иное:
— Если Андаре суждено пасть, да будет так. Некроманты, практикующие запретную магию на Шаке, вряд ли относятся к своим ожившим мертвецам так же, как при жизни. Я хочу, падет Андара или нет, помнить ее чистой, не оскверненной Хаосом.
— И позволить осквернить ее Новым богам? — возмутился легат. — И чем же это лучше? Враги растерзают нашу родину! Ты этого хочешь?
— Не хочу, — опечаленно покачал головой Масу. — Но если это произойдет, я сделаю все, что в моих силах, чтобы отомстить Новым богам.
Авад лишь треснул себя по лбу да зарычал так, что привлек внимание других посетителей таверны. Остаток времени до рассвета он пытался убедить Масу прикоснуться к Хаосу, как это сделает весь народ Андары. Церемонию причастия владыки начнут с первыми лучами солнца, ради чего в Бирюзовом городе собрались все андарцы.
Но Масу был непреклонен. Пусть он приобретет благодаря Хаосу силу, но лишится, как он небезосновательно предполагал, духа… Раздосадованный Авад покинул таверну не прощаясь.
В последний раз Ояма увидел его, когда взобрался на вершину горы Яри. Умение созерцать, фокусироваться, невероятно развитое восприятие — все это дало ему возможность рассмотреть в деталях церемонию причастия к Хаосу.
Три Старых бога-покровителя Андары, взявшись за руки, закрыли глаза и, опустив головы, что-то зашептали. У них под ногами вспыхнул необычный символ — пятиконечная звезда, встроенная в окружность, — загорелся черным пламенем и начал шириться под ногами собравшихся смертных. Каждый, не пожелавший принять причастие, должен был покинуть город до рассвета, но таковых почти не нашлось. Разумные верили, что Старые боги, великие покровители, не станут принуждать свой народ к чему-то плохому. К тому же и сами владыки собирались сделать то же самое, причем первыми.
Когда линия окружности, пылающей под ногами андарцев, достигла пределов города, между исполинскими фигурами владык появилась черная точка, такая маленькая, что Ояма ее сперва не заметил. Но она увеличивалась и ширилась, пока не набухла до размеров дома, а потом ее словно вывернуло наизнанку. Ткань мироздания прорвалась, и оттуда полился Хаос… или его последователи. Протодемоны.
Чудовища, издавая жуткий визг, разлетелись по городу черными кляксами, они обволакивали каждого на секунду-другую, слетали и накидывались на других. Собравшиеся сообразили, что происходит страшное, бросились врассыпную, но застыли в нелепых позах, а протодемоны продолжили свое дело. Те, кого они коснулись, падали замертво.
Сердце Оямы обливалось кровью, велело броситься на помощь, но здравый смысл говорил, что поздно. Взгляд остановился на павшем Аваде. Как же так? Зачем ты это сделал, друг?
Однако, с полминуты полежав неподвижно, тело Авада дернулось, еще и еще раз, задымилось едким черным дымом, как и множество других тел, и его выгнуло дугой. Треснула грудная клетка, ребра вывернуло, расплющило каждое, и они срослись в подобие хитинового панциря. Череп сдавило, затем вытянуло, рот раскрылся, и без того длинные орочьи клыки уподобились саблям, опаленные волосы опали, оголив потемневший череп, где проклюнулись и начали расти рога. Ноги вывернуло коленями назад, разрывая кожу, пробились копыта.
Пара минут — и кошмарные огнедышащие твари заполонили город, его затянул дым и скрыл от глаз Оямы.
В этот момент в груди Масу разверзлась пропасть. Он понял, что мир никогда не будет прежним. Андара прекратила существование вне зависимости от того, победят ее жители в войне или нет.
А хуже всего, что Масу потерял друга. Орк с примесью гоблинско-гномьей крови Авад Донмайес умер в тот день, вместо него родился будущий генерал Белиала — демон Аваддон Сокрушитель.
Почти полвека назад, за двадцать лет до того, как в Дисгардиуме появились неумирающие, Ояма прервал свое путешествие по Астралу и заглянул в Джири, чтобы узнать, как там дела. Прошло почти полвека, взрослые, видевшие Масу, умерли, их дети выросли и обзавелись внуками, однако Ояму никто не забыл. Его знали даже те, кто видел впервые. Истории о легендарном гранд-мастере рассказывали в деревне вместо сказок на ночь.
Пару месяцев Масу наслаждался обычной жизнью: ел, пил, гулял на свадьбах, прервал свое воздержание и обзавелся сердечной подругой, внучкой тех детей, которые бегали в коротеньких штанишках, когда в последний раз навещал односельчан. Подругу его звали Тия.
Когда Ояма снова ушел в пустыню медитировать и исследовать Астрал, девушка родила ему дочь, которую назвала Руи. Сейчас зрелая сорокасемилетняя женщина отцу не обрадовалась, но своему сыну, внуку Оямы, запрещать общаться с дедом не стала. В Джири все так же ценили умение драться, а кто мог обучить Бахиро лучше, чем родной дед, да еще и легендарный гранд-мастер?
Благодаря урокам под началом Масу Оямы мальчик творил чудеса. А может, не в уроках было дело, а в таланте, передавшемся внуку. Как бы там ни было, через пару недель занятий с Оямой Бахиро научился драться так, что на равных противостоял взрослым бойцам деревни.