Язык Адама: Как люди создали язык, как язык создал людей
Шрифт:
Даже если жертва уже мертва или неодушевленна, как упавший фрукт, она может сгнить или стать добычей других видов (хотя муравьи редко сталкиваются с соперничеством со стороны более крупных и опасных падальщиков, как это случалось с предками человека), поэтому ее нужно использовать сразу же после обнаружения. В таких условиях стратегия рекрутинга, привлечения других особей, неизбежна.
Серьезно? Ни пчелы, ни муравьи не могут без нее выжить? Возможно, и могут. Но совершенно точно, что если есть колонии пчел и муравьев, которые используют рекрутинг, и такие, которые этого не делают, первые, очевидно, будут процветать за счет вторых, и гены, способствующие стратегиям рекрутинга,
Среди прочих муравьиных стратегий есть парочка тех, которые выглядят очень уж похоже на два основных кирпичика, из которых строится язык: конкатенацию и предикацию.
Во второй главе мы видели, что одна из вещей, не подвластных никакой СКЖ, — это конкатенация, то есть складывание двух единиц вместе, вследствие чего они начинают означать нечто совершенно иное, чем по отдельности. Однако существует такой вид муравьев-древоточцев, Camponotus socius, который обладает сложным поведением рекрутинга. Представьте, что один такой муравей обнаружил источник пищи. Он возвращается в муравейник (если только не встретит раньше других муравьев), заодно оставляя за собой химический след, чтобы потом было проще найти дорогу. Встречая товарищей, он привлекает их внимание особым подергиванием тела, означающим богатый источник пищи, затем разворачивается и бежит вдоль оставленного ранее следа, а остальные бегут за ним. На бегу он продолжает испускать это же вещество.
Берт Хёллдоблер (Bert H"olldobler), профессор биологии в Аризонском госуниверситете и один из ведущих исследователей поведения муравьев, как-то раз решил проверить, что произойдет, если он уберет рекрутирующего муравья после его танца, но до того, как он приведет своих товарищей к месту, где лежит пища. Ничего не произошло. Муравьи быстро потеряли интерес и разбрелись в разных направлениях.
Следующий вопрос: почему они не продолжали идти по исходному пути? Потому что не было лидера, за которым они могли следовать, или потому, что от него не оставалось химических следов? Для некоторых видов муравьев физическое присутствие лидера необходимо. Эти те виды, у которых есть форма рекрутинга, называемая «бегом в тандеме»: один муравей хватает другого и буквально тащит его по следу, ведущему к источнику пищи. Поэтому Хёллдоблер слепил макет муравья, прокладывающего путь, из муравьиного мочевого пузыря и ядовитых желез, снова убрал лидера и сам проложил путь перед муравьями. Разумеется, они побежали вперед.
Стало ясно: чтобы муравьи бежали по следу, им нужно показать танец с подергиванием и обеспечить непрерывный химический след, тянущийся за лидером, из чего они смогли бы сделать вывод, что обед поджидает их где-то в конце пути. Исходного легкого следа, оставленного муравьем-лидером для его собственных нужд, недостаточно, даже если потрясти телом. Это не совсем то же, что соединение друг с другом слов языка. Потряхивание и химический след сами по себе могут быть бессмысленными, поэтому здесь, скорее всего, случай, аналогичный соединению бессмысленных звуков в слова. Но это все же в некотором роде конкатенация, достаточно примитивная, и тем не менее редко — если вообще — встречающаяся у других видов.
Что касается предикации, вспомните, что это базовый языковой акт, заключающийся в том, чтобы взять нечто и что-то об этом сказать: «собаки лают», «птицы летают», «вода мокрая». Некоторые виды муравьев из рода Leptorax сформировали нечто, пусть и далекое от предикации, которая существует в языке, но наиболее близкое к ней из всего, что есть у других видов. Вот один пример:
Когда муравей-собиратель находит богатый источник пищи, он возвращается в муравейник и отрыгивает пищу для своих товарищей. Затем он поднимает свое брюшко (заднюю часть тела) и извлекает свое жало с каплей жидкости на нем. Это привлекает к нему других муравьев. Как только первый из них добегает до него, он выбирается из муравейника и приводит всех остальных к источнику пищи.
Заметьте, что эта конкретная стратегия рекрутинга включает акт отрыгивания. Многие виды срыгивают пищу, чтобы покормить детей, но здесь совершенно не тот случай. Скорее это похоже на то, как если бы муравей показывал, что он нашел: «Эй, парни, смотрите, вот что вы получите, если пойдете за мной!» Как мы увидим в следующей главе, эта стратегия, демонстрирующая, какого рода пища была найдена, могла быть важнейшей для рекрутинга у проточеловека. Сомнительно, чтобы без знания того, на что их зовут, протолюди вообще позволили бы себя рекрутировать.
Другая крайность — пчелы, которым нет нужды демонстрировать образец, они и так знают, что это может быть — либо пыльца, либо нектар. В этом отношении муравьи находятся где-то между пчелой и человеком: они потребляют весьма разнообразную пищу, и отрыгивание образца того или иного типа может больше или меньше воодушевить их на следование за лидером. Я не знаю, проводились ли уже такие исследования, но проверить это было бы достаточно просто: нужны образцы разной пищи и контрольное условие, в котором муравью каким-то образом не дали бы отрыгивать ее, прежде чем он не поднимет брюшко (а если он откажется его поднимать до срыгивания пищи, это тоже будет важный результат).
Может показаться довольно фантастическим рассмотрение всей этой последовательности — отрыгивание плюс химические сигналы плюс бег в тандеме — как эквивалента призыва «Идемте, такая-то пища лежит там-то». Более того, эта последовательность, как и крики, и все другие элементы разных СКЖ, в первую очередь имеет целью получить от других то, что ты хочешь (манипуляция). И она успешно с этим справляется, как и крики в других СКЖ, обеспечивая запуск стереотипных паттернов поведения, которые не могут изменяться или преобразовываться в какое-либо другое осмысленное поведение.
Но все равно не нужно забывать о том, что последовательности для рекрутинга, которые я описал, являются более сложными, чем любое коммуникативное поведение любых других видов (кроме нашего), и включают передачу более детальной и специфичной информации, чем та, которая может быть передана средствами любых других СКЖ. Более того, передаваемая информация — это не информация о происходящем здесь и сейчас, как в случае криков, предупреждающих о приближении хищника — она относится к тому, что лежит за пределами непосредственного восприятия получающих сообщение, что происходит (в большинстве случаев) и при использовании языка.
Теперь встает такой вопрос: пчелы и муравьи — единственные виды, которым необходим рекрутинг?
В узком смысле, как мы его определили, — то, что он включает не только рассказ остальным, где вы нашли пищу, но и ликвидацию пространственно-временного разрыва, который они сами не могут закрыть, — рекрутинг, похоже, мало где может быть найден в природе. Он ограничен тем, что кандидаты должны:
• быть социальными видами: ходящие поодиночке многого вам не расскажут;