Язык бабочек. Как воры, коллекционеры и ученые раскрыли секреты самых красивых насекомых в мире
Шрифт:
И так далее со всеми экземплярами, исходя из простых правил, к которым я привыкла: у ночных бабочек усики толстые и мохнатые, у дневных – тонкие, чуть загнутые на концах. Тело у ночных бабочек плотное, у дневных бабочек – изящное. Ночные бабочки летают ночью, дневные – днем. Ночные бабочки имеют невзрачную окраску, дневные же бабочки прекрасны.
По крайней мере, так принято считать.
И я ошиблась в ста процентах случаев.
Хокинс сказала:
– Люди привыкли думать, будто ночные, или разноусые, бабочки – гадкие, мелкие бурые твари, которые ночью слетаются на свет и все похожи друг на друга. Но ничего подобного! Очень многие ночные бабочки имеют яркую окраску, а некоторые дневные, или булавоусые, – самые что ни на есть мелкие, странные бурые твари.
А еще, продолжала она, существует множество
– Люди чаще всего судят по форме тела и свойствам, – говорила Рейчел, – и полагают, будто ночные бабочки плотные, мохнатые, а дневные нет. Но это не так. Дневные бабочки, умеющие летать лучше и дальше других, имеют крепкие тела. И, конечно же, бывают изящные и красивые ночные бабочки – некоторые даже похожи телосложением на ос.
Ночные бабочки обычно выглядят «мохнатыми», а дневные – изящными, но у дневных бабочек-парусников тело тоже покрыто волосками, вероятно, потому, что они могут летать на большой высоте, где холоднее, и им нужна теплоизоляция.
Ночные, точнее разноусые, бабочки сбили меня с толку уже не впервые. Однажды, вскоре после начала работы над этой книгой, я смотрела из окна гостиной на свои любимые кусты, которые нравятся бабочкам. Сначала я решила, что увидела самую крошечную в мире колибри. На Кубе меня когда-то потрясла колибри-пчелка, Mellisuga helenae, самая маленькая птица на Земле. Размером она с крупную, очень крупную пчелу (не хотела бы я увидеть такую у себя в цветнике).
Моей первой и довольно иррациональной мыслью было: «Интересно, как эта крошка умудрилась добраться с Кубы до Кейп-Кода?» Некоторое время я наблюдала за ней. Голодная «птичка» порхала с цветка на цветок – как будто отпивала по чуть-чуть нектара то там, то тут.
Но чем дольше я смотрела, тем больше сомневалась. Не так должна была вести себя колибри. Слишком подолгу она зависала в воздухе, слишком редко перепархивала с места на место. Колибри известны своей подвижностью – к моему вящему огорчению, ведь я очень люблю за ними наблюдать. Эта казалась какой-то слишком спокойной: она держалась около одного и того же куста, почти методично перемещаясь от цветка к цветку.
Я прищурилась, чтобы было лучше видно. Меня одурачили! Никакая это была не колибри. Это был бражник-шмелевидка, Hemaris thysbe. И он летал днем, точно так же как колибри и дневные бабочки [22] . Со своими красноватыми крылышками на фоне моего куста, цветущего лиловыми цветами, он казался чем-то экзотическим. Тельце у него было плотное, но он был очень красив.
22
Бражник-шмелевидка принадлежит к семейству бражники из подгруппы разноусых бабочек. Большинство бражников летают в сумерки и ночью, но бражник-шмелевидка активен в дневное время суток. – Прим. ред.
Некоторые разноусые бабочки эволюционировали так, чтобы приобрести сходство с бабочками булавоусыми. А вот урания мадагаскарская (Chrysiridia rhipheus) во многом и ведет себя как булавоусая – дневная – бабочка. Сначала, в конце XVIII в., ее и отнесли к дневным бабочкам – отчасти потому, что она летает днем, а не ночью, а еще из-за исключительно яркой окраски.
Есть один довольно надежный признак, по которому можно отличить ночных (разноусых) бабочек от дневных (булавоусых): наличие френулума на крыльях [23] . У разноусых бабочек он есть, у булавоусых его нет (бывают, разумеется, и исключения). По сути, френулум – это аппарат сцепления крыльев. У разноусых бабочек с обеих сторон есть по переднему и заднему крылу. Они движутся синхронно, поскольку скреплены друг с другом. На научном языке это называется френальным типом сцепления крыльев, но проще всего представить себе крючок с петлей.
23
При френальном типе сцепления крыльев сцепление осуществляется с помощью френулума (уздечки) и ретинакулума (зацепки). Уздечка представляет собой одну или несколько крепких щетинок в основании заднего крыла, а зацепка – либо ряд щетинок, либо загнутый вырост в основании переднего крыла. – Прим. ред.
У булавоусых бабочек такой системы нет. Зато у них обычно сильные, крупные передние крылья, которые при полете закрывают задние, по сути просто отталкивая их вниз. (И из этого правила есть исключения. Куда же без исключений, если эволюция длилась десятки миллионов лет.)
Но и общее у всех чешуекрылых есть, в том числе это хорошо развитый хоботок. Почти как у слона. Еще хоботок есть у Таффа, моего пса, бордер-колли, на прогулке он всегда в боевой готовности, вынюхивает что-то под листьями и на земле: вдруг здесь проходили овцы, плохие парни или симпатичные девчонки?
Африканский трубкозуб имеет неудобный с виду хоботок, с помощью которого он находит по запаху муравьев и термитов. Впечатляющий хобот есть у обезьяны-носача – никто не знает, зачем он ей.
Но хоботок чешуекрылых – дело особое. Этот удивительный орган – не нос, с его помощью не дышат и не нюхают. (Для дыхания у чешуекрылых есть крошечные отверстия в экзоскелете, так называемые дыхальца. А распознавать запахи позволяют усики-антенны.)
Хоботки позволяют всасывать пищу без необходимости жевать, сосать, лакать или лизать. Иногда хоботки чешуекрылых считают «язычками», но это не так, ведь язык находится во рту, а «ртов» у бабочек нет. Порой говорят, что хоботки – это ротовые органы. Но и это условность.
Хоботки чешуекрылых – штука странная, нелепая, порой гротескная на вид, эдакие отростки головы. Они не чета любому другому, хорошо знакомому нам органу. Иногда хоботок в три-четыре, а то и в пять раз длиннее тела насекомого.
Только летающая стадия отряда чешуекрылые оснащена этим удивительным отростком. Гусеницы – машины для пожирания пищи – имеют мандибулы – твердые части экзоскелета [24] наподобие челюстей, приводимые в движение мышцами. Они постоянно работают, перемалывая пищу и запасая питательные вещества и токсины, которые пригодятся, когда гусеница станет бабочкой. (Слово «жевать» в этом случае подходит не вполне, ведь зубов у гусениц нет.)
24
Экзоскелет – внешний тип скелета у некоторых беспозвоночных животных. – Прим. ред.
Внутри куколки, пока гусеница превращается в бабочку, мандибулы исчезают. Мышцы, которые ими управляли, постепенно распадаются под действием специально для этого предназначенных химических веществ – ферментов. (Конечно же, бывают и разноусые бабочки, у которых по выходе из кокона все еще есть мандибулы. Исключения, исключения – они есть всегда.)
Одновременно с этим активизируются другие группы клеток, и из них образуются те или иные органы, в том числе и хоботок. Внутри куколки хоботок формируется в виде вытянутой трубочки из двух половинок. Когда на свет появляется бабочка, половинки (в поперечном сечении имеющие форму буквы С) срастаются, и получается удлиненная О. И длина этой трубочки может быть всего несколько миллиметров, а может быть гораздо больше.
Поскольку у чешуекрылых нет «рта», чтобы питаться в традиционном смысле слова, большинство из них использует хоботок. Этот инструмент для добывания пищи вновь и вновь раскручивается и закручивается обратно на протяжении жизни насекомого бесконечное количество раз. Примерно как детские бумажные дуделки.
Кроме того, хоботок используется как зонд. Как инструмент исследования, поиска пищи. Если набраться терпения и сидеть тихо, можно понаблюдать за бабочкой на цветке – как она ощупывает хоботком сердцевину цветка в поисках нектара. Обычно, когда бабочка просто летит, хоботок свернут в «улитку» внутри «улитки» наподобие того, как устроена валторна. Но когда наступает время развернуть хоботок во всю длину, за дело берутся две группы мышц – с каждой из сторон от свернутой трубочки. Они сокращаются, позволяя хоботку вытянуться, – примерно то же происходит с хоботом слона.