Язык хищников
Шрифт:
Рано утром, вожак стаи наблюдал за Ревой и маленькими детьми. Она уложила мальчиков в две кроватки, плотно запеленала Ормара и накрыла колыбельку Амина белоснежным кружевом, чтобы палящее солнце пощадило малышей. Фастар дождался момента, когда молодая мать отвлекается хоть на секунду от детей, как волк прокрался к колыбели. Он только успел схватить мальчика, что был ближе к нему, сжав зубами его шею, как он громко закричал. Мать кинулась к младшему сыну, плотно прижав его к себе, вопила во всё горло, и оба крика эхом разносились по всему городу. Обезумевшая от ужаса, она кинулась к нему, решив забрать ребёнка, но как только женщина приблизилась волк начал отступать назад. На ее крики и вопли мальчика начали сбегаться люди. Фастар заметил приближающихся правителя и народ, он стиснул зубы плотнее и моментально перегрыз шею мальчика. И только вожак стаи испачкал пасть человеческой кровью, на него накинулась толпа, и руками растерзали волчью тушу. Они буквально разорвали его на части вместе с требухой. Народу пришло столько много, что они даже не заметили, как вместе с волком ещё и растоптали тело малыша.
Харен и Рева долго оплакивали потерю одного малыша. Оставшегося
15. Харен
Харен всегда знал, что его дорога идёт по тропе правителя, и был готов к этому, а Рева была его правой рукой, женой, боевой подругой и советником. Пусть на его плечи легла ответственность за народ, главным в жизни для его оставалась семья. И после печальных событий со смертью старшего сына Амина, правитель издал указ, который гласил, что каждая хищная тварь должна быть изгнана из Земли Вен, и, если хищник будет не согласен, будет истреблён. Жители, которые видели трагедию своими глазами, рассказали о случившемся всем, что-то преувеличили, что-то исказили, и вскоре весь народ до ужаса боялся свирепых волков, с которыми до этого жили в мире. Первое время люди действительно давали звериной общине выбор, добровольно покинуть земли, но многие стаи не были согласны с данным условием, ведь их прогоняли с родной земли, и вскоре люди уже без разбора убивали все хищные кланы. Вооружившись ножами, мечами, копьями и огнём, люди разоряли жилища животных, поджигали норы и берлоги, вместе с маленьким выводком. Ещё большую жестокость вымещали именно на волках. Подбив одного издали, они толпой накидывались на него и разрывали на куски. Так народ перебил всех волков, крупных и сильных убивали по одному, волчат же собрали разом и сожгли. Лишь одну волчицу было приказано оставить живой.
Старшую суку Сибу, главную самку Фастара силой привели к правителю. Она уже знала, что вся стая, все её дети мертвы, но саму убивать не торопились. Харен лично решил расправиться с ней, выдрав волчице все зубы, когти и оставил прислуживать в своем доме. А шею повесили длинную жестяную цепь, убежать ей не было никакой возможности. Ей изредка давали воды или молока, но зато кидали подачки в виде огромных кусков мяса, которые она не могла разгрызть, а когда пыталась оторвать хотя бы маленький кусочек, дёсны кровоточили, придавая острую боль. Сиба взвыла, скулила, она была голодна, но и есть было невозможно. Люди сумели обезвредить волчицу, но сильный дух не позволял ей продолжать жизнь в неволе на цепи. Она понимала, что, либо помрёт от голода и боли, либо наскучит правителю, и он заколет её, и оба варианта не прельщали надежды и сил, поэтому она выбрала свой путь. Цепь, что держала её, была длинная, волчица начала крутиться по полу, обматываясь ею, и та всё туже сдавливала тело и шею, Сиба брыкалась изо всех сил, пока из ее пасти не вышло последнее дыхание. Мертвую волчицу обнаружили только через несколько дней, когда во всём доме правителя не распространился запах мертвечины. Слуги высвободили тело и представили бездыханную пленницу хозяину дома, ожидая от него дальнейших указаний. Решение волчицы и исход вызвал у него лишь усмешку.
На Земле Вен воцарился мир людей. Они избавились от хищников, что могли подвергать их опасности и были счастливы. Полноправные жители города строили новые поселения, возводили дома, заводили семьи, рожали детей. По соседству с ними находились лишь травоядные, которые не могли принести вред людям. В отсутствие хищников, колонии крупных зверей начала значительно разрастаться. Люди не перестали охотиться на них, но одного заваленного буйвола даже многодетной семье хватало на долго, и закон запрещал убивать зверей больше, чем можешь прокормить семью. А вот сами животные ели все больше и больше. И новой угрозой для жителей стал неурожайный год, когда животные съели всю зелень, не оставив запасов и полезных семян. Жители собрали все что смогли из плодородной земли, но уже на следующий сезон выращивать овощи и полезные травы было просто не из чего. Колонии животных, видя, что плодородная земля больше не приносит свои дары, начали покидать поселение Земли Вен, при этом поедая последнюю зелень по пути, и оставили после себя лишь голую степь, жители разом лишились достатка пищи. Постепенно суровый климат Земли Вен осушил практически все реки, что протекали по близости, из-за этого когда-то богатая и живая земля превратилась в сухую степь. И отныне Харен стал называть свой дом Степными Венами.
16. Ульвадра
Солнце нещадно жарило земли Степных Вен, сжигая последние ростки зелени, что через силу пробивались сквозь сухую почву, но и молодые побеги сразу вырывались с корнем голодающим зверьём. Буйволы, лошади и коровы были истощены от голода и жажды, они бестолково бродили по некогда зелёным полям, зарывались мордами в землю, в надежде найти хотя бы какой-то росток. После того как хищники были изгнаны с Земли Вен, популяция травоядных увеличилась в несколько раз, но пропитания на всех стало не хватать. В сезон засухи звери начали голодать, молодые детёныши не выдерживали непригодных условий и умирали. Дохлые туши валялись по всей округе, создавая смрад, что распространялся далеко за пределы Степных Вен. Озеро Тишины, принимавшее ранее всех зверей, могло опоить каждого из них, сейчас же от былого величия и кристальной воды осталась лишь мелкая грязная лужа, дно которой истоптано парнокопытными жителями долины.
Люди, что ранее следовали за своим правителем Хареном, так же безукоризненно принимали власть его сына Ормара, но до тех пор, пока их земля была пригодна для жизни. Сейчас же народ начал негодовать. Еда заканчивается, мясо, что шло для пищи приходит в негодность, а вода и вовсе испарилась. Молодой правитель прекрасно понимал, это может легко утратить доверие толпы, которого так скрупулезно добивался его отец. И он принял единственное верное решение, которое может спасти его семью и народ. Это захватить ближайшие земли, что расположены к ним, которые по сравнению со Степными Венами кажется раем. И стал готовить войско из своего народа для захвата Замкнутого Леса.
Каждый человек, стоявший уверенно на ногах, был на счету, и было совсем неважно, умеет ли он обращаться с оружием или нет. Не исключал из списка воинов и своего единственного сына. Но он также понимал и опасность, которая их ожидает в бою. Эльрик вызвался в строй рыцарей одним из первых, как только узнал о надвигающемся бое, отец принял его, но поставил сыну условие. Главное для их семьи – это продолжение знатного рода. Их всегда боялись и уважали, считались с ними и прислушивались к их мнению. И не в коем случае нельзя прерывать род, пусть даже в благородном сражении. Принц Степных Вен присоединится к отцу только после того, как его жена родит ему сына-наследника. Эльрик хотел, как можно быстрее стать частью битвы вместе с отцом, но также сразу вспомнил, как холодна с ним супруга, ведь даже со дня свадьбы он ни разу не дотронулся до нее, а сейчас она должна ему родить наследника. Весь день его не покидали мысли о словах отца, о вечной славе, что ждала бы его, в случае захвата новых земель, прослыть настоящим рыцарем и героем или продолжать чтить желание и нравственность супруги, ждать, когда она осмелится подпустить его к себе.
Ульвадра молча сидела у открытого окна, яркое полуденное солнце озаряло всю большую комнату. Чтобы его лучи не припекали лицо, она поставила рядом шелковистый зонт на высокой ножке перед собой, что создавал приятную тень, не спеша вышивала красной нитью цветочный узор и уже практически заканчивала работу. Асвида сидела рядом с ней и пела ей песню. Эта старая песня о далеких зеленых краях, в котором жила прекрасная девушка, о храброй волчице, которая принесла себя в жертву, во имя счастья подруги. Ульвадра очень любила эту песню с младенчества. Слушая ее, она мысленно возвращалась в отчий дом, обнимала родителей, играла с сестрой-волчицей, убегала с ней в чащу леса, заливаясь с ней смехом от того, как мать строжится над ними, чтобы они не уходили далеко… но в замок Степных Вен её мысли вернул грохот открывшейся двери. В комнату яростно ворвался её супруг. Он стоял у прохода, запыхавшийся, тяжело дышал, с его лба стекали капельки пота. После неожиданного грохота, в комнате воцарилась тишина. Асвида прервала свою красивую песню, Эльрик пытался сдержать тяжелое дыхание, глубоко вдохнув несколько раз. Испуганная девушка впервые видела супруга в таком взбудораженном состоянии, но решила не придавать вида его внезапному визиту и продолжила вытягивать аккуратный стежок. Она посмотрела на вошедшего мужа, на испуганную Асвиду, сама она была ошеломлена не меньше, но показать страх перед ним не могла позволить. Молодой супруг переступил порог комнаты, его шаг был уверенный и тяжелый. Проходя мимо няньки, он лишь бросил на неё взгляд, и ей стало понятно, что супругам требуется аудиенция. Женщина расправила длинную серую юбку и пошагала к выходу. Как только она начала закрывать за собой дверь, Ульвадра окликнула её с просьбой остаться, но это требование она не выполнила и захлопнула за собой дверь. Эльрик пристально смотрел на супругу, его взгляд был холодным, задумчивым и тяжёлым. Муж стоял рядом с ней, подойдя практически в плотную и молчал. Не зная, чего ожидать, дабы не показывать своё беспокойство, она принялась снова вышивать, но как назло, руки начали трястись, и сделать стежок не удавалось. Супруг выхватил из её рук пяльцы и выбросил в угол комнаты. Его пальцы коснулись пышных волос, он гладил по голове и медленно спустился к щеке. Ощущая мягкую и бархатную кожу, ещё ни разу со дня свадьбы супруг не касался своей жены, и теперь он в полной мере ощутил, какая красавица ему досталась. Эльрик повел пальцы ниже по шее и наткнулся на льняную ткань её простого платья. Его решительность возросла и ладонью сжал девичью грудь. Кончиками пальцев он чувствовал, как та трепещет в его руках, и чувство власти над ней загоралось все большим пламенем. Склонившись над ухом, и спокойным голосом прошептал ей, что пора ей становится его женой не только праву, но и делом. Глаза Ульвадры заполнили слезы, но она как могла сдерживала их, зная, что однажды этот момент наступит, пыталась убедить себя, что готова к этому, но все ее убеждения рухнули сейчас же. Супруг смелее сжимал ранее недоступное, но вожделенное тело он получил и пытался насытиться этом сполна, она же сидела неподвижно, боясь шелохнуться. Эльрик повернулся лицом к ней и прошептал, что хочет наследника. Их глаза встретились, в его глазах она читала вожделение, в её глазах увидел страх. Он резко подхватил девушку на руки и потащил в кровать, Ульвадра лишь громко вскрикнула от этого, но больше не издала ни звука.
17. Лука
Колла тяжело переживала разлуку с дочерьми, родной Ульвадрой и приемной Асвидой. Она так привыкла к постоянному шуму от детей, к заботам, что сваливались на неё в те дни, как она готовила огромные чаны наваристой похлебки, чтобы всем досталось с избытком. А сейчас их семья разделилась практически на две части, и она не находила себе места, как скучала по дочерям. Мать пыталась утешиться тем, что нянька будет в сопровождении, при этом дочь вошла в знатное уважаемое семейство во всей округе, её будущее обеспечено, и всё же лишь кроткая мысль терзала еще сильнее, которая перечёркивала все положительные стороны. Она хорошо знала характер дочери и прекрасно понимала, что этот союз ей не в радость, она не полюбит супруга никогда, как бы он не старался, а значит она не будет с ним счастлива. Счастлива так же, как и они с Мудольфом, так же, как их предки.