Язык наш: как объективная данность и как культура речи
Шрифт:
· а с другой стороны — ложности выдуманных самими людьми религиозных концепций, под властью которых живут из века в век многие общества и жизненную несостоятельность которых временами удаётся доказать науке или приверженцам иных религиозных концепций [79] (включая и откровенный атеизм).
Пропасть, разделяющая нравственно выхолощенное естествознание и гуманитарные науки, расширясь и углубляясь, грозит уничтожить если не всё человечество (как биологический вид), то нынешнюю глобальную цивилизацию [80].
Поэтому потребности общественного бытия и развития состоят в том, чтобы истинная наука стала продолжением истинной религии и чтобы при этом исчезла пропасть
И среди всего прочего для решения задачи восстановления целостности системы Знаний человечества [81] необходимо дать жизненно состоятельный ответ на вопрос о сущности языка — ответ, объединяющий религию, естествознание и гуманитарные науки на основе их взаимного проникновения друг в друга.
Иными словами, естественники и гуманитарии прежде, чем углубляться в свои специфические отрасли научной и общественно-просветительской деятельности, должны сначала придти к общим воззрениям в ответах на вопросы:
1. Есть ли Бог, Творец и Вседержитель?
2. Что представляет собой Мир, в котором мы все живём?
3. Что в Жизни представляют собой языки, которыми мы пользуемся, в том числе в научной и просветительской деятельности?
Первые два вопроса по существу своему неразрывны в этом Мире, вследствие чего, отвечая на первый из них, уже необходимо иметь определённое мнение и по второму, и наоборот: определяясь во мнении по второму вопросу, предварительно необходимо определиться в ответе на первый.
В Концепции общественной безопасности, развиваемой общественной инициативой Внутренний Предиктор СССР, ответ на первый из них состоит в следующем:
[82]Объективная реальность — это и есть Жизнь в предельно общем смысле этого слова.Жизнь есть Бог и сотворённое Богом . Жизнь в своих высших проявлениях разумна, несёт в себе объективный смысл, который может стать достоянием всякого субъективного разума, поскольку Жизнь содержит в себе Язык (как средство передачи смысла от одного субъекта к другому), а поток событий в Жизни представляет собой повествование.
Это тварное Мироздание материализм называет «материей»; а пантеизм [83], сталкиваясь с проявлениями деятельности высшего по отношению к человеческому разума, это же Мироздание, т.е. так называемую «материю», — обожествляет (для пантеизма высший разум — не Бог, Творец и Вседержитель, — а одно из свойств самого нетварного Мироздания).
Никаких интеллектуально-рассудочных доказательств бытия Божиего ни один разум сам в себе воспроизвести не может (в том числе и на некой «экспериментальной основе») как не может на тех же принципах воспроизвести и доказательства небытия Божиего.
Но Жизнь среди прочего включает в себя и этику (взаимоотношения свободно разумных [84] субъектов), выражающую нравы живых свободно разумных субъектов и их множеств (а также разумных множеств индивидуально не разумных элементов).
И в Жизни доказательство Своего бытия Бог — Творец и Вседержитель — даёт Сам персонально каждому, кто осознанно задаётся этим вопросом: и состоят они в том, что жизненные обстоятельства субъекта изменяются в соответствии со смыслом его молитв тем более явственно и зримо, чем он сам более отзывчив к зову Бога, когда Бог Сам обращается к субъекту через его внутренний мир, через других субъектов или на Языке Жизни, порождая стечения жизненных обстоятельств как вокруг, так и внутри субъекта. И эти доказательства носят нравственно-этический характер, поскольку стечения обстоятельств несут нравственно-этически обусловленный смысл и целесообразность по отношению к жизни субъекта, проявившего интерес к вопросу о бытии Божием.
Даваемые Богом доказательства Своего бытия объективны в том смысле, что даются субъекту, не будучи ему подвластны, но с другой стороны — их характер обусловлен и субъектом, в том смысле, что они соответствуют именно его личностному развитию, особенностям его мироощущения и миропонимания.
И вследствие такого рода двоякой обусловленности, доказательства эти единственны и своеобразно-неповторимы для каждого. Они приходят в сокровенном от других жизненном диалоге с Богом, осознаваемом человеком. Именно в силу этого нравственно-этически обусловленного и единственно-своеобразного для каждого доказательства Божиего бытия — интеллектуально-рассудочных, логических доказательств бытия Божиего, а равно доказательств Его небытия — нет.
Что касается «экспериментальных доказательств», то этика — взаимоотношения субъектов — не может быть построена на основе «экспериментального» тестирования по перечню вопросов типа: “А как другой субъект поведёт себя, если я сделаю так или вокруг него сформирую такие-то обстоятельства?” Всякий, кто разрабатывает тест или предлагает некий тест другому для того, чтобы строить свои взаимоотношения с ним на основе результатов, полученных в тестировании, объективно, т.е. вне зависимости от понимания этого факта и от своей воли, порождает встречный тест в отношении себя, в котором прежде всего прочего выявляется его личное неверие тестируемой стороне, которое в подавляющем большинстве случаев ничем не мотивировано кроме собственных страхов, своекорыстия или каких-то предубеждений . Вследствие это сторона, предпринимающая попытку тестирования другой стороны, в большинстве случаев получает крайне низкие оценки в порождённом ею же встречном тесте, поскольку нежизненная искусственность теста ощущается тестируемой стороной в качестве заведомой фальши и неискренности в отношении себя в поведении тестирующей стороны.
Взаимоотношения личности и Бога в Жизни на основе такого подхода не строятся. Бог предостерёг людей от «экспериментов» в отношении Себя, которые издревле получили наименование «искушать Бога» [85].
Но субъективная составляющая обусловленности предоставляемых Богом доказательств Своего бытия многими ошибочно возводится в ранг полноты и достаточности,единственно исчерпывающей вопрос. Не воспринимая объективную составляющую вообще, они оценивают убеждённость других людей в бытии Божием как их чистейший субъективизм, не имеющий под собой никакой объективной основы, поскольку убеждённость других в Божием бытии якобы представляет собой исключительно их вымыслы и последствия галлюцинаций, а также и результат их веры сторонним обманщикам [86].
Однако не лучше и те, кто пришёл к «вере в единого Бога» (а равно к вере в каких-то иных богов) и настолько в ней «твёрд» и «крепок», что ему якобы нет нужды в жизненных доказательствах Божиего бытия. Хотя такие “верующие” оценивают убеждённость атеистов в небытии Божием как их беспочвенный субъективизм, однако и сами они тоже пребывают в плену субъективизма, но другого рода — в плену субъективизма авторов догматов того вероучения, которому они следуют.
Бог не нуждается в доказательствах Своего бытия, да и человек не нуждается в каждодневных многократных доказательствах ему Богом одного и того же объективного факта Своего бытия.