ЙО-ХО-ХО! Весёлый учебник для пиратов и журналистов младшего возраста
Шрифт:
Мурзилка, оказывается, не всегда был жёлтым существом непонятно какой породы. Его придумала ещё в прошлом веке писательница Анна Хвольсон. Приключения Мурзилки – маленького лесного эльфа, врунишки и хвастунишки – публиковались в журнале «Задушевное слово» и очень нравились читателям, поэтому и в советское время (о том, что это за время, можно спросить у бабушек и дедушек) оставили для названия детского журнала это знакомое читателю имя. Только из эльфа Мурзилка превратился
Из старых номеров детских журналов:
«Мы с сестрёнкой Ниной отказались от яблок, конфет, кино, а деньги скопили на заём индустриализации. Вызываем: ребята СССР, помогайте строить фабрики и заводы. Ребята, перегоним капиталистов – Ленин велел! Боря и Нинела Слукины. г. Пермь» («Мурзилка»).
«Недавно мы ходили на бронепоезд на смычку с красноармейцами. Красноармейцы встретили нас ласково, показали нам пушки и свой красноармейский уголок» («Барабан»).
Возьмите в библиотеке газету (или найдите в интернете) за тот год (а если получится, то и день), в который вы родились. Выпишите самую интересную новость этого дня.
Глава четырнадцатая. Про худорожкина и про рисунки с фотографиями
Только чёрный силуэт с усами увидели в темноте за окном пираты и Астра Вареньева.
– Это ты упёр кокосовую кашу? – спросил Гоша.
– Я, – ответил силуэт, покачав усами. – Понимаете, ужасно проголодался. Когда волнуюсь, то очень много ем. А ваша каша просто… М-м-м… Необыкновенная каша. Сначала я подумал, что вы сварили новый сорт жевательной резинки. До сих пор до конца не прожевалось. Надеюсь, вы не в обиде, ребята?
– Это мы-то – бедные голодные пираты – не в обиде?! – возмутился Сеня и подскочил так, что Дрейк на портрете выронил из рук золотую цепь.
– Воровать нехорошо, это факт, – сказала Астра. – Можно было бы попросить, господин Худорожкин, и мы бы вас угостили.
– Прощу прощения, я знаю, что нехорошо. Но сегодня утром я ещё не был уверен в том, можно ли вам доверять. – Худой художник в полосатом помятом костюме забрался на подоконник. Он совсем не был похож на пирата. – Вы не против?
– Если вы про то, чтобы зайти к нам через окно, то мы не против, – сказала тётя.
– А если про кашу, то против, – добавил Сеня Костяная Голова.
Гость пожал плечами. Потом взял со стола галстук-бабочку, изрядно помятый пиратами в процессе поиска её хозяина, и спокойно сказал:
– Кстати, у вас очень удобный сундук. Я в нём замечательно отоспался. И просох после вчерашнего ливня.
– Да это наш клад! – завопил Гоша. – Мы его только открыть не могли. У нас
– Сноровки у вас не было, – ответил Худорожкин. – Такие замки нужно открывать творчески, произнося волшебные слова. А если честно, то просто в моей мастерской такой же замок.
– Ну, вообще! – Костяная Голова был возмущен от пяток до затылка. – Вскрывать чужие клады и спать на исторических ценностях, на старейших газетах…
– Некоторые газеты только для того и годятся, чтобы на них спать, – уверенно ответил художник.
– Наверное, ты читать не умеешь, – презрительно сказал Гоша, но тут же смутился: – Благодаря газетам, мы, например, узнали, что Сеня произошёл не от обезьяны. Точнее, не напрямую от обезьяны.
– А я узнал, что я бандит и террорист, – ответил Худорожкин.
– Это не так? – поинтересовался Сеня.
– Ну посмотрите, разве я похож на злодея, которым меня рисует «Ежедневная пиявка»?
– Я бы не сказала, что вы очень ужасный, – согласилась Пиастра. – Но ведь вы действительно Худорожкин?
– Да, позвольте представиться. Я – Худорожкин. Эта фамилия мне досталась от дедушки. И усы тоже.
– А они не приклеены? – что-что, а подозревать Сеня умел.
– Нет. Натуральные.
– Самозванец, – всё же решил Гоша, – у нас ещё есть автопортрет Худорожкина. То есть он сам себя нарисовал. Но ты и на него не похож.
– Нет. Это я. Точнее, так я сам себя иногда ощущаю. Это одна из сторон души настоящего художника, потомка морских исследователей.
Усатый поудобнее уселся на подоконнике.
– Художник – это не фотограф. Душой художника водят чувства, друзья мои. Иногда я чувствую себя одиноким одноглазым пиратом. В такую минуту и родился этот автопортрет.
– Но во всём городе не нашли ни одной вашей фотографии, пришлось публиковать рисунки, – сказала Астра.
– Не люблю фотографироваться. Фотовспышки боюсь с детства, – признался Худорожкин. – Хотя фотография – дело не только творческое, но и полезное. Откройте-ка ту самую толстенькую тетрадку, что держите в руках.
Астра бережно открыла дневник. Между страниц лежали очень странные фотографии: висящая в воздухе кисточка для рисования, половина человека (вторую почему-то не было видно) и ещё фотография того самого гостя, что сидел на подоконнике. Только он был в пенсне и с тросточкой.
– Что это всё означает? – спросила Пиастра и включила диктофон.
– На фотографии с тросточкой – мой дедушка. А ещё две фотографии – доказательство моей невиновности, – ответил голубоглазый и совсем не страшный Худорожкин. – Я не воровал никакой жевательной резинки. И не устраивал никаких террористических актов. А пресса всё свалила на меня. И мне не остаётся ничего делать, как доказывать обратное через эти самые газеты. Спасибо, что вы, Пиастра Вареньева, откликнулись на мой звонок и приехали на остров. «Банановые новости» – единственная честная газета на все ближайшие острова.