Йога: Альфа и Омега. Том 4.
Шрифт:
Запомните это, потому что я не садист и не мазохист. Я не шел в религию чтобы истязать себя, меня интересовало как раз противоположное. На самом деле, я вообще не шел в религию, я просто наслаждался собой и религия просто пришла сама, как результат. Я никогда не практиковал подобного тому, что делают религиозные люди. Я никогда не занимался таким поиском. Я просто жил в глубоком приятии всего что бы со мной ни происходило. Я принимал все существование и самого себя, и никогда не испытывал желания изменить себя. И чем больше я принимал себя, чем больше я принимал существование, тем больше во мне прорастали глубокая тишина и блаженство. В этом блаженстве со мной случилась религия. Поэтому, в обычном смысле этого слова, меня нельзя назвать религиозным. Если хотите найти аналогию,
Я чувствую глубокое родство с человеком, жившим в Греции две тысячи лет назад, его звали Эпикур. Никто бы не подумал назвать его религиозным. Все думали что он величайший атеист, когда-либо живший на этом свете, величайший материалист, полная противоположность духовному человеку. Но только не я. Эпикур был религиозным от природы. Запомните это слово "религиозный от природы", религия случилась с ним. Вот почему люди упускают его из виду, он никогда не искал религии. От него пошла поговорка "Ешь, пей, веселись", ставшая девизом материалистов.
Фактически, жизнь Эпикура была одной из самых аскетических за всю историю человечества. Он жил так просто, как никто другой. Даже Махавира или Будда были не так просты и аскетичны, ведь их простота была натренирована, она работали над ней, практиковали. Они думали о простоте и отбрасывали все, что не было необходимым. Они принуждали себя к простоте, а все что становится принуждением, дисциплиной – это сложность, не простота. На заднем плане всегда идет борьба, она всегда здесь. Махавира ходил обнаженным, нудистом, он отрекся от всего, но он отрекся. Это не случилось само по себе.
Эпикур жил в маленьком саду, это место знали как сад Эпикура. У него не было академии как у Аристотеля, или школы, как у Платона, у него был садик, небольшой и прелестный. Такой садик выглядит естественнее, чем академия. Он жил там с несколькими друзьями, возможно это была первая коммуна. Они просто жили, ничем особенным не занимаясь, работая в саду, чтобы добыть себе пропитание.
Говорят, что однажды его решил посетить король. Если девиз этого человека "Ешь, пей, веселись", думал король, я увижу человека, живущего в роскоши и потакающего всем своим прихотям. Однако по прибытию, он увидел простых людей, целый день работающих в саду, поливающих деревья. Вещей у них было совсем немного, только самое необходимое для жизни. Вечером, когда они садились за ужин, у них не было даже масла, чтобы намазать его на хлеб, только сухие лепешки и немного молока. Но при этом они наслаждались ужином, будто это был пир. После ужина они танцевали. День прошел и они благодарили существование за это. И король заплакал, потому что он всегда осуждал Эпикура в своих мыслях. Он спросил: "Что ты имеешь в виду, когда говоришь "Ешь, пей, веселись"?". Эпикур ответил: "Ты же видишь. Мы счастливы здесь 24 часа в сутки. Если ты хочешь быть счастливым, нужно стать простым, ведь чем сложнее ты живешь, тем менее ты будешь счастлив. Чем сложнее твоя жизнь, тем больше страданий она создает. Мы живем просто не потому, что мы ищем Бога, а потому что быть простым, значит быть счастливым". И король сказал: "Я бы хотел сделать тебе подарок. Чего бы ты хотел для себя или для своей коммуны?" Эпикур растерялся. Он долго думал и наконец сказал: "Наверное нам ничего не нужно. Не обижайся, ты великий государь, и можешь подарить все что угодно, но нам ничего не нужно. Если ты все же настаиваешь, пришли нам немного соли и масла." Вот такого человека я называю аскетом.
В такой простоте и строгости, религия приходит естественным образом. Вы не думаете о Боге, для этого нет необходимости, жизнь – это Бог. Вы не молитесь со сложенными руками, поднятыми к небу, это глупо. Вся ваша жизнь с утра и до вечера это молитва. Молитва – это отношение, вы так живете, а не молитесь специально.
Эпикур мог бы понять Патанджали. И я могу это сделать, могу почувствовать, что он имел в виду. Я говорю все это для вас, так что не смущайтесь, потому что есть комментарии, говорящие прямо противоположное моим словам.
ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ, ПРАКТИЧЕСКАЯ ЙОГА (КРИЯ-ЙОГА) ВКЛЮЧАЕТ АСКЕТИЗМ, САМОИЗУЧЕНИЕ И СДАЧУ БОГУ.
Первое слово – "аскетизм". Мазохисты превратили аскетизм в самоистязание. Они думают, что чем сильнее вы издеваетесь над своим телом, тем более духовными вы станете. Истязание тела, как способ стать духовным, именно так понимают мазохисты.
Истязание тела, это не способ, это изнасилование. Издеваетесь ли вы над собой, или над другими, но это изнасилование, и оно не имеет никакого отношения к религии. Есть вообще какая-то разница между тем, истязаете вы свое тело, или чье-то чужое? В чем отличие? Тело – это "чужой", "другой". Даже ваше собственное тело, это "другой". Ваше тело чуть ближе к вам, остальные – чуть дальше, и на этом разница заканчивается. Поскольку ваше тело ближе, у него больше шансов стать жертвой насилия, вы можете безнаказанно издеваться над ним. И тысячи лет люди издеваются над собой, из-за абсурдной идеи, что это путь к Богу.
Во-первых, зачем Бог дал вам тело? Он не давал вам каких-то орудий для самоистязания. Скорее наоборот, он дал вам органы чувств, чтобы наслаждаться миром, а не чтобы истязать тело. Он наделил вас такой чувствительностью, потому что благодаря чувствительности, может расти осознанность. Если вы истязаете свое тело, вы становитесь все менее и менее чувствительным. Если вы ложитесь на кровать с колючками, со временем вы теряете чувствительность. Тело должно потерять чувствительность, иначе как вы сможете терпеть эту боль? В каком-то смысле тело мертвеет, становится бесчувственным. Если вы подолгу стоите на раскаленном солнцепеке, тело будет защищать себя, теряя чувствительность. Если вы сидите в Гималаях голышом, под снегопадом, тело теряет чувствительность от холода. Тело становится мертвым.
И с таким мертвым телом, вы собираетесь принять благословение всего мира? Вы собираетесь почувствовать непрекращающийся поток блаженства, текущий в каждом моменте? Существование продолжает изливаться на вас, вам не счесть этих богатств. На самом деле, чтобы стать религиозным, вам нужно больше чувствительности, чем более вы чувствительны, тем проще вам будет увидеть божественное вокруг себя. Чувствительность должна стать глазами, должна проникать вглубь. Когда вы станете абсолютно чувствительными, каждое легкое дуновение ветерка принесет вам весточку, даже обычный лист, дрожащий на ветру, становится удивительным событием. Вы смотрите на обычный булыжник, и он становится Кохинором. Все зависит от вашей чувствительности.
Жизнь растет, когда вы более чувствительны, жизнь сжимается, если нет. Если ваше тело полностью одеревенело, потеряло чувствительность, жизни больше нет, вы уже в могиле. Именно так поступают мазохисты. Садхана стала попыткой умертвить тело, убить чувствительность.
Мой способ диаметрально противоположен. Аскетизм не значит истязание, это значит жить просто. Почему именно просто? Почему нельзя усложнять жизнь? Еще раз, потому что, чем сложнее жизнь, тем менее вы будете чувствительны. Богатый человек будет менее чувствительным, чем бедный, все его усилия накопить богатство, делают его бесчувственным. Займитесь накопительством, стяжательством, и вам придется стать бесчувственным. Вы станете совсем как убийца и не будете волноваться, что там происходит с другими людьми. Вы продолжаете копить сокровища, наживаясь на здоровье и жизнях других людей. Вы становитесь все богаче, а люди гибнут в этой борьбе. Богатый человек просто обязан быть бесчувственным, иначе ему не стать богатым. Как он сможет эксплуатировать других? Это будет невозможно.
Я слышал об очень богатом человеке, Мулла Насреддин захотел увидеться с ним. Мулла занимался сбором пожертвований для детского дома. Богач ответил: "Ну хорошо, Насреддин, я дам тебе денег, но у меня есть одно условие, и пока что никто не выполнил его. Посмотри в мои глаза, один из них стеклянный, второй – настоящий. Если ты скажешь, какой из них какой, я пожертвую твоим сиротам." Насреддин посмотрел ему в глаза и сказал: "Левый глаз настоящий, а правый – стеклянный." Богач был потрясен, "Как ты угадал? Скажи!" На что Насреддин отвечал: "В правом глазу я увидел некоторое сочувствие, без сомнения, это стеклянный глаз."