Йога дважды рожденных
Шрифт:
Буквально на другой день к Пабло подошли какие-то вооруженные люди, окружили его, ничего ему не объяснили, просто оглушили сзади прикладом по голове и куда-то увезли. Очнулся Пабло уже нагим, привязанным к дереву в зарослях непроходимой амазонской сельвы – в глухом месте, где деревья растут в пять ярусов, достигая семидесяти метров высоты, и где водятся не только безобидные бабочки и колибри, но и кое-кто покрупнее, кого следует остерегаться.
В общем, место это оказалось гиблым во всех отношениях. Там в водах местной реки Жапуры и ее притоках плавают пираньи, по суше бродят ягуары и медведи, ползают змеи и гигантские муравьи, а в воздухе летают
Так вот, когда Пабло очнулся, он был весь облеплен этими москитами. Смерть от москитов здесь считается самой страшной и мучительной. Она часто применяется во внутренних мафиозных разборках в Колумбии. При этом человек умирает не сразу, а в течение трех дней. Причем он даже не может забыться и заснуть, сон бывает прерывистый и всего на несколько минут, затем ты вновь просыпаешься от боли и зуда во всем теле. И если в течение двух суток такому человеку не помочь, то на третий день процесс умирания становится необратимым, и спасти его невозможно от полученного организмом яда. Человек этот третий день еще живет за счет допинга от того же полученного яда, но сознание его гаснет навсегда, и он постепенно отходит в мир иной.
Таким образом, Пабло открывает глаза, повсеместно чувствует эту дикую боль, понимает весь ужас своего положения, но не падает духом и принимает единственно верное, на его взгляд, решение, которое ему могло бы помочь. Он входит в йогический транс, выходит из физического тела своим астральным телом и видит им себя со стороны. Он садится тут же в позу лотоса этим своим духовным телом и начинает медитировать. На первом этапе Пабло входит в состоянии самадхи, изолируя себя от всех чувственных ощущений внешнего мира. А на втором этапе сам пытается превратиться в москита.
И когда это происходит, когда он чувствует, что сам стал большим москитом, он, проникая в их примитивные мысли, начинает понимать, чего хотят эти насекомые, и начинает мыслить точно так же, как и они. И в этот момент он ощущает принадлежность к этому сообществу насекомых, так же как и москиты начинают видеть его одним из членов их братства. И после этого они оставляют Пабло в покое и разлетаются. Оставалась, правда, еще горстка муравьев, которые хоть и не представляли пока смертельной угрозы, но тоже очень надоедали, и Пабло стал думать, как бы избавиться еще и от них, однако тут сознание покинуло его.
Когда он очнулся во второй раз, то сквозь плавающие, смутные образы, искаженные отравленным ядом сознанием, он увидел себя в лодке, которой правил какой-то туземец. Как оказалось впоследствии, это был курадеро одного из местных индейских племен. К этому шаману, оказывается, приходил Дух Москита и поведал ему, что злые люди высадились на вертолете на небольшом плато и привязали там к дереву умирать белого святого человека. И этот Дух указал шаману путь, куда надо идти и спасти святого. Странным же в этой истории было то, что Пабло еще не успели привезти в джунгли, а Дух Москита уже пришел к курадеро для того, чтобы его предупредить.
Идти до Пабло было не так и далеко, всего несколько километров, но не тут-то было! Все дело в том, что путь через густо заросшую сельву надо пробивать мачете, а это заняло бы не одну неделю. У курадеро не было вертолета, но зато у него была лодка. И он надумал плыть до Пабло по извилистому притоку Жапуры против течения, также прорубая заросли, но уже не в таком огромном количестве, как на суше. И этот путь занимал только три дня.
Не мешкая, шаман отправился в дорогу. Он нашел Пабло, отвязал его и отвез к себе в хижину. Обратный путь они преодолели гораздо быстрее, меньше чем за половину суток, ибо прорубленная дорога еще не успела сильно зарасти, да и плыли они теперь по течению. Дорогой Пабло опять потерял сознание, ибо яд москитов продолжал исподволь делать свое дело.
В итоге Пабло, очень больной и ослабленный, похожий на серую, могильную тень, очнулся в третий раз уже в бунгало какой-то туземной деревушки. На этот раз сознание Пабло было ясным, и он четко увидел перед собой своего спасителя. Им оказался шаман со свирепым лицом, но добрыми глазами маленького ребенка, который свою роскошную седую шевелюру носил как корону. Впрочем, местные туземцы и почитали его как за короля.
И этот курадеро стал лечить Пабло какими-то травами и снадобьями собственного изготовления на основе мескалина. Эти снадобья делались из гремучей смеси каких-то грибов и особого вида кактусов и имели галлюциногенные свойства. Через сутки, когда Пабло смог встать на ноги, курадеро опоил его новым настоем, скорее всего тоже каким-то психоделиком, а затем поставил его на кучу колотого, очень острого обсидиана.
– Это еще что такое? – поинтересовался я.
– Обсидиан — это такое вулканическое стекло, которое получилось после быстрого охлаждения расплавленных горных пород, скажем стекавших с горных склонов прямо в море. Либо оно может получиться от удара молнии в скальные породы, когда эта порода начинает плавиться от высокой температуры и мгновенно охлаждается сильным ливнем. И Пабло в этот момент был поражен, что смог стоять на таком стекле, не калеча себе ноги.
Курадеро же в это время взял в руки факел, сработанный из каких-то просмоленных лиан, и стал окуривать им Пабло. При этом он напевал непонятные то ли песни, то ли заклинания и подносил факел так близко к телу Пабло, что опалил волосы на его теле, росшие довольно густо, так что в хижине стоял невозможный запах. Пострадали не только волосы на теле больного – сгорели почти все волосы и на его голове, так что потом Пабло пришлось обриться наголо. Именно с тех пор у него и появилась эта привычка брить себе голову.
И в какой-то момент этого стояния Пабло вдруг заметил, как стекла постепенно начинают светиться, как бы разгораясь огнем изнутри, и эти лучи проникают через его тело, словно через толщу воды, и идут вверх. Наконец все стекло воссияло столбом мощного света, поднимающегося в небо. В этом столбе света, как и сам обсидиан, в какой-то момент засветился и скелет Пабло, и он это наблюдал, оглядывая себя. И он видел воочию, как те позвонки и кости ног, которые у него были поломаны или повреждены ранее, как у участника боев без правил, исправляются. (И действительно, рентген, который он сделал впоследствии, показал, что от старых переломов не осталось и следа.)