Юг
Шрифт:
– Чего мнетесь, девки? – спросила Настя, протягивая женщинам по пистолету Ярыгина. – Берите – и на стены!
– А ты чьих будешь-то? – опасливо поинтересовалась кондитерша, принимая оружие.
– Из киборгов мы, – в тон ей ответила Настя. – Как пользоваться, знаешь?
– Да уж разберусь, не маленькая, – заносчиво ответила вторая, засовывая пистолет за широкий мужской пояс, на котором висели ножны меча.
– Девчонки, хорош собачиться, – прикрикнул на дам Фыф. – Насть, покажи как с пистолетом обращаться, пока она себе ногу не прострелила.
Увидев
Данила взмок изрядно, пока достал последний ящик. Но на душе у него было радостно – со стен и из окон Школы слышалась автоматная трескотня. И многоголосый, бессильный вой раненых мутантов несся с Кремлевской стены, откуда воспрявшие духом ратники сбрасывали последних сопротивлявшихся нео…
Данила тормознул за рукав кольчуги того самого лучника со Спасской башни, прибежавшего за патронной добавкой.
– Слышь, Степан, как думаешь, а оставшийся био не полезет стену разбирать?
– Ох, вряд ли, – мотнул головой лучник. – Ему Васька-пушкарь ядром в черепушку засадил. Может, лет двести назад тот био ядра б и не почувствовал, а нынче ходячий антиквариат бережет мозги… Кстати, спасибо тебе народ передает, без тебя б не сдюжили. Потом расскажешь, где такое богатство нарыл?
– Расскажу, – хмыкнул Данила, перезаряжая свой «Вал». – Ну что, братцы, вроде всё разгрузили. Пошли что ли, тоже повоюем…
Правда, когда Данила с Настей и Фыфом поднялись на стену, воевать уже было особо не с кем. Оценив скорострельность и убойную силу оружия, полученного осажденными, мутанты весьма организованно отступали на прежние позиции за разрушенный ГУМ, храм Покрова и Средние торговые ряды. А далеко впереди них величаво шел уцелевший Mountain А-12 в сопровождении двух «Рексов» и одного «Серва», доставшегося ему в наследство от уничтоженного Настей биоробота. Шёл – и, похоже, не собирался останавливаться.
– А ведь био уходит, – сказал кто-то. – Совсем уходит.
– Похоже на то, – согласился Фыф.
– Данила, а кто это с тобой? – спросил мужик с тяжелым разделочным ножом в руке, одетый в забрызганный кровью камуфляж.
– Друзья, – ответил разведчик.
Потом хоронили убитых.
Много их было, почти шестая часть всего населения Кремля. Отец Филарет, встретив Данилу, лишь кивнул и сказал коротко: «Спасибо тебе. Если б не ты…» – и, не договорив, пошел дальше. У него много было дел сегодня. Души убиенных требовали отпевания, а Хранителей Веры, бившихся на стенах наравне со всеми, осталось в живых совсем немного…
Все сухие дрова, имеющиеся в Кремле, пошли на высоченный погребальный костер, что взметнул языки пламени прямо посреди Соборной площади. И под звон уцелевших колоколов в черном дыму уносились в небо души погибших защитников последнего оплота человечества…
Данила стоял рядом со всеми в толпе, опустив голову. Никто особо не удивился и не обрадовался его возвращению. Оно и понятно – не до него. Привез оружие – спасибо, воин. Про то, где был двое суток, кого привез с собою, где взял танк и старинное оружие, никто не спрашивал. И как-то само собой так получилось, что позже, при помощи ножовки перепилив подбородочный ремень и наконец освободившись от шлема, он сидел за общинным столом рядом с Фыфом и Настей… и не чувствовал, как прежде, что находится рядом со своими соплеменниками, что он – единое целое одного большого организма…
Правда, мутант и девушка-киборг особо не загружались подобными проблемами. Фыф наворачивал за обе щеки хлеб и мясо, Настя тоже не стеснялась. Дают – бери, а после разберемся, кто что о ком думает. А не скажут сами – у Фыфа спросим, поди, не зря у него так активно глазные отростки шевелятся…
Отбросив сомнения, Данила впервые за двое суток наелся досыта. День клонился к закату, и усталость брала своё. Только сейчас разведчик понял, насколько же он вымотался за эти дни. Руки и ноги словно налились свинцом, голова то и дело норовила ткнуться в тарелку, хоть вина выпил немного, чуть больше половины кружки, только чтоб помянуть погибших.
– Пошли, парень, – положил ему руку на плечо Таргат-мечник, неслышно возникший за спиной. – Воевода сказал, чтоб ты сегодня переночевал в Набатной башне, а друзей твоих разместим как положено, во Дворце.
Данила даже спорить не стал, как и выяснять, с чего бы это воеводе понадобилось, чтоб Настя с Фыфом ночевали как люди, а он ютился на лавках дежурной сторожи. Привычка сказалась, что приказы воеводы не обсуждаются, тем более идти было недалеко.
Он и пошел, махнув друзьям рукой на прощание, но те были слишком увлечены спором о том, как лучше завтра чинить гусеницу, – предпринять вылазку и подобрать ту, что валялась на Красной площади, или же попробовать снять старую с памятника Т-90, которая вроде как должна подойти…
Данила с Таргатом прошли мимо танка, возле которого уже возились мастеровые, подсвечивая себе масляными фонарями, и поднялись в башню.
– Здесь тебе хорошо будет, разведка, – сказал напоследок Таргат, зажигая фонарь и зачем-то ставя его возле широкого оконного проема. – Отдыхай.
И ушел, притворив за собой тяжеленную дверь.
Даниле не надо было повторять дважды. Он просто рухнул на лавку, не раздеваясь, и мгновенно заснул, словно провалился в глубокий, черный, бездонный омут…
Снов не было. Просто из глубины омута порой всплывали неясные образы – то шаман-руконог с горящими углями вместо глаз, то собакоголовый мутант с огромными мясницкими ножами в обеих руках, то гигантский червь, сноровисто бегущий по потолку… А потом Данила понял, что смотрят на него не фантомы, порожденные перегруженным впечатлениями мозгом, а кто-то реальный, настоящий, находящийся рядом с ним на расстоянии вытянутой руки…
Он проснулся от вполне реального ощущения шероховатой рукояти черного ножа, словно по собственной воле прыгнувшего в ладонь. И окончательно пришел в себя от тихого, знакомого голоса, произнесшего: