Юго-Восточная Азия в XIII – XVI веках
Шрифт:
Вскоре после фиаско ачехского заговора, в 1538 г. султан Ала-уд-дин Риайят-шах II перенес столицу с Бинтанга обратно в Джохор. Помимо прочих соображений, этот шаг также диктовался и отказом от активной морской войны против Малакки. В том же году он направил своего лаксаману Туан Баркалара в Малакку принести поздравления новому губернатору Эстебано да Гама в связи с вступлением на пост, а также предложить ему дружбу молодого султана. В ответ на это да Гама направил к джохорскому двору своего посла. Однако, когда он прибыл в джохорскую столицу, его поведение вызвало серьезные подозрения у местных жителей, поскольку оно сильно смахивало на шпионаж. При дворе вновь возобладала военная партия. Посол был схвачен и по португальскому примеру сброшен с высокого дерева (за неимением башни). Сразу же после этого между Джохором и Малаккой начались военные действия [280, с. 78].
В том же 1533 г. джохорский флот, базируясь в низовьях реки Муар, разгромил внезапным налетом португальскую эскадру под командованием брата Эстебано да Гамы, Пауло. Португальский командующий был в этой битве убит. Только в июне 1535 г. Эстебан да Гама собрал достаточно сил для ответного нападения на Джохорский султанат. Его суда вошли в реку Джохор и бомбардировали (хотя и без успеха) построенную Ала-уд-дином II крепость Сунгай Телор. Затем он высадил пехоту и начал осаду крепости. Болезни в войске и нехватка провианта вынудили его принять решение об отступлении. Но в этот момент малайский гарнизон совершил необдуманную вылазку. Имевшие превосходство в огневой мощи португальцы нанесли при этом гарнизону такие потери, что им удалось на плечах противника ворваться в крепость. Малайцы отступили вверх по реке и устроили там новое заграждение. Да Гама удовлетворился тем, что сжег Сунгай Телор, и вернулся в Малакку [209, с. 195; 280, с. 78].
Но так как и после этого флот Джохора продолжал дезорганизовывать малаккское судоходство, Э. да Гама в 1536 г. снова отправился к реке Джохор с эскадрой, взяв на борт почти всех боеспособных португальцев, находившихся в Малакке, и большое число малайских наемников. В завязавшейся битве благодаря превосходству своей артиллерии португальцы одержали победу. Султан Ала-уд-дин II вынужден был вступить в переговоры. Между Джохором и Малаккой был заключен мир. Нападения джохорского флота на суда, идущие в Малакку, прекратились [280, с. 78].
Но уже в следующем, 1537 г., над Малаккой нависла новая грозная опасность, на этот раз со стороны Аче. В сентябре этого года флот Аче тайно подошел к Малакке и под прикрытием: ночи высадил трехтысячный десант, который внезапно атаковал малаккские укрепления. Португальцам удалось отбить их натиск и оттеснить ачехцев к судам. Ачехское войско, однако, предприняло еще два ночных штурма. Сражение шло при свете факелов. Судьба Малакки висела на волоске. Но португальцам удалось удержать город [54, с. 60; 209, с. 196; 280, с. 79].
В 1539 г. Малакка получила передышку на несколько лет, поскольку неприязненные отношения Аче и Джохора переросли в открытую войну. Аче к этому времени подчинила себе не только мелкие государства северо-восточной Суматры, но и северо-западную Суматру с королевством Минангкабау, бывшим основным поставщиком золота в Юго-Восточной Азии. Это возбудило серьезную тревогу не только в Джохоре, но и в мусульманских государствах Явы, особенно в султанате Демак [209, с. 196]. В октябре 1539 г. султан Аче Ала-уд-дин Риайят-шах (тезка султана Джохора) захватил Ару, важнейшее вассальное государство Джохора на восточном берегу Суматры. Ару перед этим обращалось за помощью и к Малакке, но португальцы ответили отказом. Губернатор Перо де Фария послал в Ару только небольшое количество боеприпасов, которые доставил знаменитый португальский путешественник Фернан Мендес Пинто [35, с. 80, 82]. Флот Аче составлял грозную силу из 160 кораблей, а в ачехскую армию, помимо местных формирований, входили отряды наемников из Малабара, Гуджарата и даже из Турции и Абиссинии, а также с Калимантана и Филиппин [35, с. 94].
Султан Джохора в создавшейся ситуации призвал на помощь своих вассалов — султанов Перака и Сиака. Их объединенные силы, даже при негласной поддержке Демака, уступали ачехским. Но малайские моряки значительно лучше знали морские и речные течения и другие особенности Малаккского пролива. Это обстоятельство в конечном счете предопределило победу джохорской коалиции.
Фернан Мендес Пинто так описывает морское сражение флота Джохора и его союзников с флотом Аче в начале 1540 г.: «Обменявшись обычными артиллерийскими залпами, оба флота бросились друг на друга, гребя изо всех сил, и, так как обе стороны шли на сближение и не избегали друг друга, бой продолжался примерно около часа без перевеса на чьей-либо стороне, пока военачальник ашенцев (ачехцев. — Э. Б.)Хередин Магомет Хайр-ад-дин Мухамед, правитель Бароса (на Западной Суматре и зять ачехского султана. — Э. Б.)не был убит зажигательной бомбой, поразившей его в грудь и разорвавшей его на две части. С гибелью его ашенцы настолько пали духом, что решили отойти к мысу под названием Батокирии и укрепиться там до наступления ночи, пока не соберут свои силы. Однако они не (смогли этого сделать, так как весьма быстрое течение в реке разбросало их суда в разные стороны. Таким образом, флот ашенского тирана достался Лаке Шемене (лаксамане Джохора. — Э. Б.),за исключением четырнадцати судов; сто шестьдесят шесть судов было забрано в плен: тринадцать тысяч пятьсот ашенцев убито, не считая тех тысячи четырехсот, которые погибли в окопах (при штурме джохорцами Ару. — Э. Б.).
Когда эти четырнадцать судов пришли в Ашен (Аче. — Э. Б.)и королю было доложено обо всем случившемся, последний, как говорят, был так потрясен, что двадцать дней не хотел никого видеть, а по прошествии этого срока велел отрубить головы всем четырнадцати капитанам, а воинам, которые находились на спасшихся судах, велел под страхом быть перепиленными живьем сбрить бороды и носить впредь женскую одежду и бить в адуфы, где бы они ни находились. А если они захотят чем-либо поклясться, то пусть говорят: „Да сразит бог моего мужа“ или „Не видеть мне радости от тех, кого я родила“. И эти люди, видя себя присужденными к столь позорному наказанию, почти все ушли за пределы своей страны, а оставшиеся наложили на себя руки: одни отравились, другие повесились, а третьи зарезались» [35, с. 108].
После этой внушительной победы Ару до 1564 г. оставалось под властью Джохора. Португальская Малакка использовала годы передышки, чтобы расширить свое влияние в странах Юго-Восточной Азии. С 1545 г. Малакке удалось занять прочное положение на Бантамском рынке (Бантам в это время стал главной гаванью, снабжавшей перцем Индию и Китай) [56, с. 176]. В 40-х годах после прибытия в Малакку знаменитого иезуитского проповедника Франциска Ксавье значительно расширяется миссионерская деятельность на островах Индонезийского архипелага. К середине 50-х годов XVI в. португальские католические миссионеры действовали также в Бирме, Сиаме, Кампучии, Южном Вьетнаме. Число обращенных в католичество (за исключением некоторых районов Индонезии) было, однако, весьма невелико [12, с. 12–14; 192, с. 60].
В 1547 г. период мирной экспансии Малакки был прерван новой войной с Аче. Ачехский флот вновь блокировал Малакку. Ворвавшись в малаккскую гавань, ачехцы сожгли стоявшие там португальские суда, но взять крепость внезапным штурмом не смогли и приступили к планомерной осаде. Когда джохорский султан Ала-уд-дин узнал об этих событиях, он приказал соединенному флоту Джохора, Перака и Паханга перебазироваться в устье реки Муар близ Малакки и послал португальцам заверения в готовности оказать помощь согласно договору 1536 г. Этот флот из 300 кораблей, на которых, кроме экипажа, находилось 8 тыс. воинов, вызвал у португальского руководства не столько чувство облегчения, сколько страх, что он в решающую минуту присоединится к ачехцам. Они не спешили приглашать его в Малакку. Между тем прибывшие из Патани и других мест португальские корабли с подкреплением вынудили ачехцев снять осаду. Они после этого отступили на север в Кедах, где, прогнав местного султана, стали сооружать на реке Перлис форт, который должен был послужить базой для дальнейших рейдов против Малакки. Португальская эскадра, последовав за ними, нанесла им поражение на море и пресекла строительные работы. После этого флот Джохора и его вассалов покинул устье Муара, так и не приняв участия в военных действиях [54, с. 60; 159, с. 36; 192, с. 35; 209, с. 196–197].
Противоречия Джохора и Аче в этот раз, как и в дальнейшем, так и не позволили им выступить совместно, хотя это явно могло бы привести к падению Малакки. В июне 1551 г. Ала-уд-дин II (джохорский), в свою очередь, предпринял нападение на главную португальскую базу в Юго-Восточной Азии. Аче в этой войне сохраняло нейтралитет. Джохор получил поддержку только от своих вассалов, а также от королевы Джапары (на Яве), которая прислала экспедиционный корпус. Соединенный флот союзников составил 200 кораблей. Они захватили предместье города и сожгли суда в гавани, но решительный штурм крепости Фамоза (11 июня 1551 г.) кончился неудачей. Тогда союзники, отрезав все пути снабжения, повели осаду крепости, рассчитывая, что голод принудит ее защитников сдаться. Но в октябре 1551 г. португальские агенты сумели распространить в лагере противника слух, что якобы прибывший из Гоа флот собирается напасть на оставшиеся без защиты берега Малайи. Ала-уд-дин II и его вассалы поспешили увести войска в свои земли. Осаду продолжали одни яванцы. Но их сил было явно недостаточно для прочной осады крепости. Вскоре португальцы перешли в контрнаступление и вынудили яванцев вернуться на свой остров [54, с. 60; 159, с. 35; 209, с. 197; 280, с. 80–81]. Малакка по-прежнему была очагом напряженности в Юго-Восточной Азии, но ее основные противники так и не сумели объединить свои силы. Более того, они взаимно истощали друг друга в междоусобных войнах, что и позволило португальцам удержаться в Малакке до 1641 г., когда их там сменили голландцы.