Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи»
Шрифт:
Взволнованный Ангел Александрос позвал Хранителей Иоанна и Юлиуса, и они все трое поддержали молитву встревоженной гувернантки.
Она молилась долго и даже немножечко поплакала. Стало легче, и она закончила молитву словами:
— Господи! Благослови отроковиц Анну и Иулию на добрые дела и сохрани их от всякого зла! Избави их, Господи, от злой мачехи и всех дел ее!
— Аминь! — сказали Ангелы.
После этого Александра снова улеглась в постель и спокойно уснула до утра, причем — до позднего утра. После вечерних тревог и ночной бессонницы она, конечно же, проспала все на свете
— Девочки, просыпайтесь! Подъем! Умываться, молиться, завтракать!
— У-у, мы еще хотим спа-ать! — заныла, не просыпаясь, Юлька.
— Мы уже встаем! — послушно сказала Аннушка, тоже не просыпаясь и не открывая глаз.
— А вот я сейчас наберу воды из-под крана и устрою кому-то освежающий утренний душ прямо в постели! — пригрозила Александра.
— Ох! — вздохнула Юлька, села и открыла глаза. — Александра, вы в самом деле Санька-Встанька какая-то, причем очень ранняя Санька-Встанька!
— Да! — подтвердила Аннушка, открывая один глазок. — Вы-то выспались! Вон вы какая свежая, прямо как утренняя майская…
— Редиска! — закончила за нее Юлька. — Разве сегодня не воскресенье, Александра? Мы под арестом, в церковь не поедем — так зачем же так рано вставать?
— Подъем, подъем! — не унималась суровая гувернантка. — Поднимайтесь, ленивые сонные мышата! В церковь вы, кстати, уже опоздали. Вы что, забыли, что сегодня день освобождения из-под ареста?
— Ура! — вспомнив об амнистии, закричали девочки и разом вскочили с постелей.
— А какая погода на улице? — спросила Аннушка.
— Благоприятная для прогулки в парке. Сегодня будет теплее, чем вчера!
— По прогнозу?
— Зачем мне прогноз? Я вижу, что стекла покрылись инеем, на деревьях изморозь — значит, на дворе потеплело.
— Разве морозные стекла — к теплу? — удивилась Аннушка.
— Да. Пар в воздухе становится теплее, чем стекло и другие остывшие за ночь поверхности, и поэтому оседает на них.
— Вот почему окна замерзают!
— Да, поэтому. Хотя есть и другое мнение. Вот послушайте:
На окнах, сплошь заиндевелых,Февральский выписал морозСплетенье трав молочно-белыхИ серебристо-сонных роз.Пейзаж тропического летаРисует стужа на окне.Зачем ей розы?Видно, это Зима тоскует о весне. [6]— Здоровско! — сказала Юлька.
6
Стихи Д. Кудрина.
— Красивые стихи! — сказала Аннушка.
И тут же девочки забросали Александру вопросами: а почему иней бывает только в ясную погоду, а что такое изморозь, а чем изморозь отличается от инея?
Но Александра все вопросы тут же пресекла:
— Я уже поняла, что вас интересует, но об этом мы поговорим на прогулке. А сейчас торопитесь, чтобы Дмитрий Сергеевич не успел позавтракать и уйти! Вы же собирались просить у него разрешения пойти к старому сараю, или я что-то путаю?
— Да, надо идти просить! — вздохнула Юлька. — Аннушка, начнешь ты, ладно? Папа не любит тебе отказывать.
— Ты его лучше убеждаешь, — возразила Аннушка. — Я обязательно растеряюсь и все на свете перепутаю.
— Ну, ладно, идемте, там поглядим! — сказала Александра.
Девочки поднялись, привели себя в порядок, помолились, и Александра скомандовала:
— Пошли завтракать! Вперед, ктиторы и храмостроители!
Дмитрия Сергеевича они застали уже за столом.
— Доброе утро, сони! А я-то думал, вы уже давно в церкви! — удивился он при виде дочерей и гувернантки.
— Мы проспали, — виновато сказала Александра. — Доброе утро, Дмитрий Сергеевич.
— Доброе утро, Александра Николаевна.
— Пап! — с ходу начала Юлька. — Можно мы с Аннушкой и Александрой Николаевной пойдем сегодня к старому сараю? Ты отмени свой запрет на сарай, ладно, папулечка?
— Так ты, Юлианна, вспомнила, что я не велел вам ходить к сараю? И как же это тебе удалось?
— Да так, чего-то вдруг вспомнилось…
— Нам Александра Николаевна подсказала, — честно уточнила Аннушка.
— Так я и думал. А чего вам понадобилось у старого сарая, пичуги? Там же наверняка все снегом завалило, вы к нему и не проберетесь.
— Да нет, там все должно быть, наоборот, вытоптано вокруг, туда же весь остров ходит зайцев кормить!
— Ну, если весь остров… Александра Николаевна, вы тоже собираетесь с ними к сараю — зайцев кормить?
— Конечно.
— Ладно уж, идите. Но вы там глаз с них не спускайте!
— Это моя обязанность, Дмитрий Сергеевич, — с достоинством ответила гувернантка.
— Ура! Спасибо тебе, папочка! — закричали довольные сестры.
Жанна резко встала, торопясь выйти из-за стола до чтения благодарственной молитвы, и поднялась к себе.
— Жан! Срочно посылай Михрютку к старому сараю. Пусть там посторожит и глаз с девчонок не спускает!
— Будет исполнено, хозяйка. Михрютке давно пора проветриться, а то он скоро плесенью обрастет в своем подвале.
Ну, плесень не плесень, а запылился и закоптился, сидючи почти безвылазно в подвале и передвигаясь по дымоходам, бес-домовой изрядно. А главное — скучно ему там было, в подвале. Зайчиха с зайчатами на него внимания не обращали, и погонять их домовому никак не удавалось. С минотаврами тоже было скучно, они только и умели, что мычать да в «дурачка» играть. Он обрадовался заданию, но по привычке заныл, что вот гонят его, бедненького, в лютый мороз на улицу, сиротинку, в то время, как добрый хозяин в такую погоду собаку на мороз не выгонит… Но, поскулив для порядка, бодро помчался выполнять задание, то есть вынюхивать, выслеживать, высматривать и подслушивать.