Юлькино лето
Шрифт:
На чердак вела деревянная лестница из сеней дома. Наверху было пыльно и сумрачно. По углам стояли ветхая мебель и коробки. Димка сразу же прыгнул на старую пружинную кровать и заявил, что он – капитан, кровать – его корабль, Пашка – юнга, а я – матрос.
– Я хочу быть боцманом, – заспорил Пашка. – И почему это ты – капитан?!
–У кого компас, тот и главный, – с гордостью сказал Димка. – Потому что без компаса ни один корабль далеко не уплывёт. – И вытащил из кармана увесистую коробочку. Под металлической крышкой оказалась круговая шкала с делениями, напоминающая циферблат часов. Только цифры были другие. И вместо трех стрелочек была всего одна – двухцветная, один кончик – синий, а другой – красный.
– Эта шкала называется лимб, а цифры обозначают градусы, – пояснил Димка.
– А буквы что означают? – спросил Пашка.
Синий конец стрелки указывал на букву «С», а красный остановился на букве «Ю». Еще оставались две свободные буквы – «В» и «З».
– Буквы обозначают стороны света: север, юг, восток и запад. Компас придумали еще в древнем Китае, чтобы мореходы не сбились с пути. Он всегда показывает нужное направление.
– Откуда ты это знаешь? – поразилась я.
– И где ты его взял? – полюбопытствовал Пашка.
– Передачу умную смотрел! А компас нашёл в старом чемодане.
С компасом игра в мореплавателей стала намного интересней. Мы несколько часов бороздили просторы воображаемого моря. Сражались с пиратами и высаживались на необитаемый остров, которым назначили старый письменный стол. А вечером послышался гул мотора, – это подъезжал дядя Вова, – и мы поспешили в сени. Спускаясь, Димка обронил коробку с компасом, я заметила и подобрала.
Сначала я хотела окликнуть мальчишек и вернуть компас, но коробочка казалась настолько занятной, что я решила взять ее себе.
«Поиграю немножко, а потом отдам».
Весь вечер я то и дело открывала крышку. Стрелочка в комнате все так же показывала север и юг, а на кухне почему -то начинала крутиться и не желала останавливаться. Папа сказал, что это холодильник своим электромагнитным полем сбивает прибор с толку.
На следующий день игра уже не казалась мне интересной. Компас почему-то меня раздражал, да и маме пришлось соврать, что ребята дали мне его посмотреть. Под вечер стало еще хуже, и я не находила себе места.
«Что подумают Пашка с Димкой? Вдруг они перестанут со мной дружить, когда узнают правду? Как бы сделать так, чтобы они нашли компас?».
Ночью мне приснился страшный сон: будто ребята сбились с пути, корабль попал в шторм и нечем определить верный маршрут.
Наутро я отправилась к соседям.
–Давайте опять на чердаке поиграем?
– Компас пропал, – уныло сообщил Димка. – А без него настоящей игры не получится.
–Все обыскали… Мыши, что ли, его утащили? – печально добавил Пашка.
–У меня глаз-алмаз, – заверила я. – Все потерянные вещи дома нахожу и компас ваш найду.
Мы тихонько пробрались на чердак и стали искать. Димка полез под кровать, а Пашка рылся в старых коробках. Я украдкой вытащила компас, подтолкнула его в зазор между досками пола и воскликнула:
– Вон! Там что-то блестит!
–Компас, это компас! – закричали ребята – и запрыгали от радости. И мы снова начали играть в моря и пиратов.
– Спасибо тебе, Юлька, – поблагодарил Димка, прощаясь. – Если бы не твой глаз, не видать бы нам компаса еще сто лет. Наверное, только наши внуки его нашли бы.
Я покраснела. Мне было радостно, что все закончилось благополучно, и неловко за незаслуженную похвалу. И я подумала:
«Как же хорошо, когда каждая вещь на своем месте, у своего хозяина!
Репяной зуб
С утра было решено собраться в палисаднике. По наболевшему вопросу о наболевшем зубе. Уже третью неделю у Пашки шатался зуб – и не давал покоя ни нам, ни ему. Пашке – потому что это был его первый зуб «на вылет», а мне с Димкой – потому что очень хотелось дёрнуть Пашкин зуб, да так, чтобы с хрустом… И такая приятная боль после этого возникает, и во рту солонеет. А на ладошке лежит маленький белый кусочек, который ещё недавно был частичкой тебя. Ты смотришь и удивляешься: «Как этот малыш умудрялся так крепко держаться, словно стойкий оловянный солдатик, на одном корешке»?
– Вот, Пашка, выдернем тебе зуб и под подушку положим. А ночью фея зуб заберёт, а конфетку принесёт, – пообещал Димка.
– Угу, – промямлил Пашка. Он сидел с пальцем во рту и энергично шатал зуб.
– Крепко держится!
– А к нам в деревню феи не прилетают. И вообще, от конфет только зубы портятся, – сказала я как можно равнодушней.
– А куда же вы выпавшие зубы деваете? – удивился Димка.
– В подпол мышке отдаём. Находишь щёлочку между половицами и просовываешь туда зуб. И ещё особые слова сказать надо.
– Какие? – Ребята смотрели на меня, не моргая.
– Такие:
«Мышка, мышка,
Возьми мой зубишко,
Возьми репяной,
А дай костяной».
– Что за репяной? Репей, что ли? – хохотнул Димка.
– В башке у тебя репей! Репяной – значит молочный или больной.
–А-а-а! Класс! – восхищённо протянул Пашка. – Можно и мышке, вот только как достать этот зуб…
– У меня метода есть, – оживилась я.
– Почему сразу ты! – возмутился Димка. – У меня тоже методы имеются!
– Давай, если у Юльки не выйдет, ты попробуешь, – решил Пашка. – Девчачьи руки все же ловчее.
– Только домой сейчас сбегаю за инструментом, – счастливо прокричала я, срываясь с места.
В верхнем ящике кухни хранилась аптечка. Чего там только не было: и пузырек с йодом, и горчичники, и таблетки, и нашатырный спирт, и жгут, и бинты, и даже пинцет! «Вот что значит мама – медик»,– с гордостью подумала я. Дело предстояло сложное, и я на всякий случай взяла с собой всю коробку.
Ребята по-прежнему сидели в палисаднике, и Димка наставлял младшего брата: