Юмор. Все инструменты комедии. Теория и практика
Шрифт:
Почему каламбуристов никто не любит?
Часто обвиняют тамаду в том, что он только каламбурщик. Или можно услышать саркастическое «Ну, ты скаламбурил» в свой адрес. У КВНщиков говорят: «Кто дал ему ключи от каламбурошной»?
На самом деле хороший каламбур точно так же ценен, как и раньше. Проблема тут, конечно, не в самом приеме каламбура, а в том, что двойной смысл большинства слов безусловно явен, уже пробит, т. е. эти шутки уже прошучены.
На двойной смысл почти всех слов, которые мы слышим, уже есть шутка. Если вы замечали,
Происходило это вполне естественным путём. В 50-60-е годы люди сочиняли шутки точно так же, как и во все другие времена, только, вот, они не выкладывали это, как мы, в паблики, в интернет. Они придумывали какого-то персонажа, в данном случае Штирлица, доступного и понятного всем, и его помещали в историю с этим каламбуром. Таким образом, появилось огромное количество анекдотов про Чапаева, в свое время, потом про Штирлица, в какое-то время про блондинок, потом про Вовочку или новых русских.
Персонажи необходимы нам для более понятной передачи шуток. Например, все шутки, связанные с глупостью, можно сливать на блондинок, мол, с блондинкой произошло. Пошлые шутки, мол, не я, а Вовочка так сказал. Психологическая составляющая этого заключается в том, что каждый человек – личность многогранная, и в нас рождаются и слишком заумные, и слишком пошлые шутки. И для того, чтобы образ был цельным, одни шутки мы вкладываем в уста персонажей, подобных Шелдону из «Теории Большого Взрыва», а другие – в уста Джо из «Друзей». Но об этом позже.
К тому же каламбур, оторванный от персонажа, работает плохо. Про себя не будешь рассказывать. Да и про себя ты расскажешь своим друзьям, а они не расскажут уже в другой деревне. А про Штирлица каждый может пересказывать. Вот так при помощи героя анекдоты становились популярными. Естественно, большинство этих анекдотов построено на каламбурах, на двойных смыслах, и до сих пор появляется большое количество шуток, очень хороших, построенных на двойных смыслах.
Двойной смысл очень хорошо использовать в импровизации. Дальше вы рассмотрите прием, «ремарка Урганта», и он полностью построен на этом.
Стоит вспомнить, что каламбур – довольно предсказуемый прием, и нельзя им злоупотреблять. И даже, когда вы удачно используете этот тип шутки, он может наскучить. Будьте разнообразны.
Мозг всегда хочет чего-то новенького, он не хочет обрабатывать уже знакомую информацию. Он ленивый, и это хорошо. Поэтому не злоупотребляйте этим приемом, и важно, чтобы ваша речь, будь то стендап [1] или другая сценическая речь, или даже просто общение с другими людьми, изобиловало разнообразными приемами.
1
Подробно и с видеопримерами вы можете обучиться стендапу на сайте www.yartsev.club/standuponline
Когда человек только каламбурит – это очень быстро приедается.
В своем шоу «Умники», где я приглашаю комиков «отдохнуть от юмора» и поотвечать на интеллектуальные вопросы, игрок, который играет только каламбурами… Публика очень быстро от него устает. Он перестает получать ту реакцию, за которой он пришел, и не получает удовольствия, а проблема в том, что использование приема однобокое. Игроки же использующие каламбур лишь время от времени, перемежая этот приём с другими имеют огромный успех.
В целом же каламбуры очень хороши и действенны. Переделывайте песни, это всегда будет работать. Рифмуйте, – стихи гораздо проще заходят на аудиторию, чем шутки. Если вы хотите сделать свои первые шаги в юморе, а у вас все никак не получается рассмешить аудиторию, сделайте из вашей задумки стишок. И это зайдет!
Каламбуры возникают в жизни человека в самом детстве, как только он начинает различать слова. Если вы помните детский сад, то самые первые дразнилки чаще всего построены на рифме. «Лешка-картошка», «Машка-бумажка» и т. д. Построены они на рифме, потому что это проще всего воспринять. Ребенок еще пока не способен воспринимать подтекст, потому что он не видит двойных смыслов, он не может еще проводить аналогии, чаще всего, не способен воспринимать парадокс, потому что у него недостаточная библиотека образов, о которых мы поговорим чуть позже. А каламбур воспринимается очень хорошо.
Какую выгоду вы можете извлечь из понимания, что каламбур наиболее близок детям?
Во-первых, с детьми не нужно шутить другими приемами, кроме как каламбуром. Стишки, песенки – это лучший вариант. Но когда человек выпивает и становится пьяным, он спускается на уровень восприятия ребенка. Подтексты и парадоксы очень сложно воспринимать, если ты пьян. Почему – чуть позже разберем. На данный момент просто обратите внимание, что если ваша аудитория навеселе (так бывает, и с этим невозможно ничего поделать) стоит отобрать более каламбуристый материал для выступления. Иногда она в начале концерта трезва, а к концу уже пьяна, либо очень шумно в зале, – во всех этих случаях лучше переходить на шутки, связанные с каламбурами: ваши какие-то цитаты, стихотворения, песни.
Я видел на прошлой неделе, Максима Матроскина, очень хорошего московского стендап-комика – аудитория не слишком классно его воспринимала, не слишком тепло, но как только он перешел на рифмованные каламбуры, аудитория стала намного лучше воспринимать его юмор, который сам-то по себе хорош.
Каламбуры лежат на самой низшей ступени, более искушенная публика, наоборот, капризно относиться к каламбурам, т. е. она будет ждать от вас чего-то более интересного.
Давайте еще раз разберем самые популярные каламбуры, такие, которые ушли в народ, благодаря «Русскому радио», по которому их вещал в 90-е, если вы помните, Николай Фоменко. Он собирал и записывал для нас все каламбуры той эпохи.
«Даром за амбаром»,
«Таможня берет добро»,
«Лучше синица в руках, чем „утка“ под кроватью»,
«Я не сплю с утками, и с курами тоже не сплю».
Давайте посмотрим, ради интереса, разберем, как построена шутка «я не сплю с утками, и с курами тоже не сплю». На созвучии слов «сутками» как понятия «дня», и «с утками» как понятия «с животными». Вначале нам заявляют «я не сплю с утками», нам кажется, что речь идет о «дне», а потом еще «с курами», и это меняет смысл. Точно также с другими: «мойте руки перед и зад». Мы ожидаем окончания «мойте руки перед едой», но мы слышим «мойте руки, перед и зад», что вообще меняет смысл всей фразы.