Юная беглянка

Картленд Барбара

Посмотрев на Иолу, он добавил:

— Ведь так?

— Я... не думала, что... поцелуй может быть таким прекрасным, — произнесла Иола. — До сих пор... никто... не пытался поцеловать меня, — призналась она.

— Я так и думал! — ответил сэр Вулф. — Но я совершенно не мог предположить, что ты целомудренна и так совершенна.

— Я... должна объяснить вам... что произошло со мною, — вздохнув, произнесла Иола.

Она вдруг испугалась, что сэр Вулф, узнав всю правду, переменит к ней свое отношение.

— Мой отец... генерал.... одержим мыслью...

выдать меня замуж... за некоего лорда Стоунема, — Иола опять уткнулась в плечо сэра Вулфа, снова ощутив страх и отвращение при воспоминании о лорде Стоунеме.

— За Стоунема? — повторил сэр Вулф. — Кажется, мне приходилось слышать это имя. Неужели это тот самый лорд Стоунем, один из лордов при королевском дворе? По-моему, он является лордом-наместником какого-то графства? Но он же старик!

— Да... именно так! — едва слышно подтвердила Иола.

— Как же ты можешь выйти замуж за старика, который годится... — возмущенно произнес сэр Вулф, но вдруг запнулся. — Может быть, я тоже для тебя слишком стар? — с тревогой спросил он.

— Нет... нет! — воскликнула Иола. — Я люблю вас! Ваш возраст не имеет для меня значения. А лорд Стоунем отвратителен мне! Он друг моего отца, и, когда мне сказали, что я должна выйти за него замуж... я убежала из дома, — закончила Иола свою грустную историю.

Сэр Вулф крепко прижал ее к себе.

— Слава богу, что ты так разумно поступила! Если бы ты этого не сделала, то я бы никогда не узнал, что ты единственная женщина на свете, на которой я хотел бы жениться, — с облегчением сказал он.

Он мог бы еще многое сказать, но интуитивно догадывался, что Иола подумала сейчас о той, на которой он был уже женат.

Но Иола молчала. Тогда сэр Вулф сказал:

— Нам многое надо объяснить друг другу, хотя это и не столь важно, потому что мы оба знаем: самое главное, что мы любим друг друга.

— Да... это самое главное, — прошептала Иола.

— Однако мне не хотелось бы, чтобы между нами были тайны, — продолжал сэр Вулф. — Поэтому я расскажу тебе о своей первой жене. Я был женат на женщине, которой восхищался, и она, как мне казалось, воплощала мой идеал. Наш союз был чем-то вроде удачной деловой сделки. Сейчас я понял, как же нелепо было полагать, что мне никогда не удастся испытать восторженной любви, воспетой поэтами и которой, как я считал, не может предаваться ни один здравомыслящий человек.

— Теперь вы тоже так думаете? — перебила его Иола.

Сэр Вулф посмотрел на нее и улыбнулся:

— Теперь я точно знаю, что поэты правы. То, что я чувствую, так же прекрасно, как феи, о которых ты втайне от меня рассказываешь Люси, и как морские русалки, и ангелы-хранители, спасшие Люси от похитителей.

Счастье переполняло Иолу.

— Даже не верится, что вы так восторженно говорите об этих вещах, в которые никогда не верили! — покачала головой она.

Неожиданно слезы радости навернулись на глаза Иолы.

— Ты была права, это я заблуждался, — сказал сэр Вулф. — Теперь я склонен верить во все эти замечательные вещи. Я очень надеюсь, что в тебе достаточно любви, которой хватит не только моей дочери, но и мне.

— Я так люблю вас! — ответила Иола. — Невозможно... даже выразить словами, как я люблю... Может быть, вы опять... меня поцелуете? — осмелилась сказать она.

Прижав ее к себе, сэр Вулф целовал Иолу до тех пор, пока она не ощутила, что превратилась в некое неземное существо, освободившись от телесной оболочки.

Оторвавшись наконец от ее губ, он сказал:

— Я люблю тебя! По воле божьей, мне пришлось очень долго ждать, чтобы только сейчас понять, что любовь — единственная вещь, за которую надо бороться.

— Это... прекрасно!

— И ты прекрасна, моя любимая!

Иола сияла от счастья. Сэр Вулф целовал ее щеки, глаза, подбородок. Когда он прикоснулся к нежной шее и почувствовал пульсацию жилки под тонкой кожей, Иола вдруг ощутила новое чувство, более сильное и немного пугающее. Она замерла и напряглась. Это не осталось незамеченным сэром Вулфом, и он сказал:

— Дорогая, милая моя... я буду очень нежен с тобой... я не испугаю тебя...

— А ты... и не пугаешь меня, — шептала Иола, — но заставляешь чувствовать... что-то очень странное.

— Что ты чувствуешь?

— Какое-то восхитительное чувство... но в то же время мне кажется это каким-то безумством...

— Ты восхитительная женщина! Драгоценная, любимая моя! — сэр Вулф говорил так страстно, что Иоле стало далее неловко, и она произнесла: — Расскажи мне до конца... все о себе.

— Постараюсь, — ответил сэр Вулф, — но, слыша твой голос и глядя на тебя, мне трудно говорить. О, моя драгоценная! Ты перевернула всю мою жизнь. Я не могу разумом осознать, что же произошло со мной. Я стал совершенно другим, — с растерянностью признался он.

— Ты нужен мне...

— И ты мне нужна, — сказал он. — Ты даже не представляешь, как ты мне нужна.

— А сейчас расскажи мне все, — попросила Иола, заранее зная, что все, что он скажет, уже не важно, ведь все, что действительно имеет значение, уже сказано. Главное — она была ему необходима.

— Лишь после свадьбы, — продолжил свой рассказ сэр Вулф, — я понял, что моя жена была отъявленной лгуньей, а ко мне как к мужчине была вообще равнодушна. Даже когда она ждала ребенка, то всячески показывала, как я надоел ей, а единственное, что ее утешало, так это рождение ребенка. Однако и это было неправдой. Она лгала по любому поводу. Даже глупец мог бы понять, что она лжет.

Иола видела, как тяжело дается сэру Вулфу этот рассказ, и тихо сказала:

— Теперь понятно, почему ты хочешь, чтобы Люси всегда говорила только правду... Но ведь правда... бывает разной.

— Знаю, — с улыбкой заметил сэр Вулф. — Именно ты должна научить меня, так же как научила Люси, пользоваться своим воображением и жить не только умом, но и сердцем.

— Ты сказал то, что было у меня на уме. Как точно ты выразился, какой ты умный и проницательный... но, — запнувшись, Иола посмотрела на него.