Юнга с "Чектурана"
Шрифт:
Джекканти не чувствовал никакой разницы между воздухом в коридоре и воздухом в кают-компании, но огорчать боцмана не хотелось, поэтому он согласился. Довольный Чезман повёл его дальше.
– А вот здесь столовая, – показал он просторное светлое помещение с пятью одинаковыми прямоугольными столами. – Запомни, у каждого члена экипажа – строго своё место. Вот тот стол – для капитана, старшего помощника, старшего бортинженера и штурмана-навигатора. Дальше по порядку – бортинженеры, операторы, врач, пилоты, техники… В самом конце – кок и стюард. Всего двадцать человек. С тобой – двадцать один. Твоё место будет вот
Джекканти окинул взглядом расстояние, отделяющее его от капитанского места, и вздохнул.
– А где сидит Росси?
– А, ты уже знаешь Ангела? – удивился Чезман. – Оператор БУ и ЭЗС, боевой установки и энергозащиты судна. Проще говоря, старший «нахлебник». Второй стол.
– А на «Чектуране» есть боевая установка?! – Мальчишка распахнул глаза.
Росси в его воображении не только гордо расправил плечи, но ещё, кажется, начал слегка светиться.
– Ну а как же, – спокойно пояснил боцман. – Стандартная комплектация судна с грузовыми показателями класса «Д» и выше... Сейчас даже маленькие грузовики с показателями «М» стали оснащать, раньше не было…
– А что значит – нахлебник?
Объяснить Чезман не успел, потому что в этот момент открылась дверь, ведущая на камбуз, и из неё выглянул маленький желтокожий человечек в белой поварской куртке до колен и белых штанах. Его остренькая мышиная мордочка с узкими раскосыми глазами выражала крайнюю степень любопытства и удивления. Он был не молод – залысина на лбу переходила в длинную чёрную косичку, такую тонкую, что было не понятно, зачем она нужна, и не проще ли ее совсем отстричь.
– А это Вандай, помощник повара и наш стюард, – пояснил Чезман. – Дежурит на камбузе, пока нет кока. Вот, Вандай, у нас гость – Джек, сынок нашего капитана.
Чезман снова погладил мальчишку по голове. Вандай в ответ заулыбался – причём как-то весь целиком, от макушки до пяток.
– Ай, маленький капитан! Покушать пришёл! – он скрылся на камбузе, но уже через минуту шустро расставлял на столе посуду – с первым, вторым и третьим блюдами.
Джекканти только сейчас понял, что просто умирает от голода. От ароматов еды даже закружилась голова. А обед был – пальчики оближешь! Мальчишка и так не привык перебирать угощениями, хотя приютское меню знал по дням недели наизусть. Эти же блюда были ему не только совершенно незнакомы, но он даже не мог подобрать им названий, как невозможно подобрать названий настоящим чудесам.
Вандай сидел напротив него, положив острый подбородок на руки, и умилённо наблюдал, как мальчишка ест и лишь изредка пододвигал к нему ближе ту или иную тарелку.
– Спасибо, очень вкусно! – запоздало поблагодарил мальчишка. – А вы почему не едите?
– Здесь обед по расписанию, – пояснил Чезман. – Поскольку экипаж в основном из людей, то судовое время – это земные сутки. Деления на день-ночь нет, отсчёт идёт по вахтам. Сначала может быть тяжело, но потом привыкаешь. Вахта стандартная – четыре часа через восемь. Всего шесть. Обед в пересменку. Четыре вахты – «сытые», две – «голодные», но это только название такое. Толстяк, это кок наш, всегда оставляет провизию для экипажа. В порту немого иначе. Если нет работ по грузам, на борту остаётся постоянная группа дежурных – один помощник капитана, один оператор, два техника. Сейчас по судовому расписанию первая вахта,
Вандай быстро закивал в знак согласия и снова разулыбался:
– Здесь у нас хорошо! Всегда сытый будешь! Правда, работа – ой-ой как много! – он сокрушённо покачал головой и пожаловался боцману. – Бегать много! Шестая вахта не сплю!
– Ну, это ты в другой раз расскажешь, – осадил его Чезман. Вандай нисколько не расстроился и снова умилённо уставился на Джекканти.
– Хороший маленький капитан! Очень хороший! По глазам видно! – Он погладил мальчика по плечу. – У Вандай тоже дома мальчик, много! Один вот такой, – он поднёс руку к плечу Джека. – Один такой, – показал на его локоть. – И ещё такой!
Вандай нагнулся и показал расстояние полметра от пола.
– Все, все хорошие! – он всплеснул руками. – Как мама! У тебя есть мама?
– Не, нету, – честно признался Джекканти. – Я в приюте жил, пока меня Амега не забрал.
Мышиная мордочка стюарда вытянулась от огорчения. Огорчался Вандай тоже весь целиком, словно эмоции не помещались иначе в его щуплом теле. Мелкие морщинки на лице погасли, и тонкий хвостик косы печально обвис.
– Подожди, – Вандай на минуту скрылся на камбузе и вернулся с полными руками конфет в разноцветных обёртках.
– Спасибо, – Джекканти от растерянности чуть не просыпал гостинец на пол. «Половину – Питсу, и по одной – пацанам», – машинально подумал он и огорчённо вспомнил, что делить это богатство теперь не с кем.
Вандай расценил его огорчение по-своему:
– Мама – нету, папа – есть. У! Важный человек! Капитан! Большой груз возит! Денег много-много! На три жизни хватит!
Он выразительно пощёлкал пальцами.
Чезман недовольно крякнул и провёл руками по волосам.
– Что это тебя прорвало-то, хандра, – проворчал он. – Иди уже выспись что ли, разболтался тут. Идём, Джек, а то он как начнёт бубнить, так не остановишь!
Но остановить на самом деле было сложно самого боцмана. Они уже вышли из столовой, а Чезман все хмурился и ворчал.
В какой-то момент Джекканти ощутил на себе чей-то взгляд и обернулся.
На лестнице, которая вела на второй этаж к рубкам, стоял, облокотившись на перила, невысокий человек в черных брюках и белом кителе и молча изучал мальчишку глазами. Джекканти сразу почему-то сделалось неуютно. А Чезман сразу перестал ворчать, положил мальчишке руки на плечи и заговорил с незнакомцем по-стариковски добродушно:
– Вот приказ капитана выполняю – сыночку его показываю, где тут что у нас устроено, какой порядок, как заведено. Вот уже кают-компанию посмотрели, на камбузе были, сейчас вот служебные отсеки покажу…
На человека в кителе монотонный голос Чезмана подействовал, как экзорцизм на черта, – не дослушав, он тут же развернулся и ушёл обратно в рубку.
– А кто это был? – спросил Джекканти почему-то шёпотом.
– О, это Ларри Чача, наш старпом. У нас тут, знаешь, насчёт пассажиров очень строгий запрет, – смущённо заметил он. – Тебе-то он, конечно, ничего не сделает, но лишний раз ему на глаза – лучше не попадайся. Второй человек после капитана.