Юнглинг
Шрифт:
– Отсосите, суки, - произнес успокоившийся парень, невидящим взглядом смотря на искореженный инструмент.
Одновременно с его словами ребенок-тень отшвырнул от себя подростка и мужчину и зашелся в беззвучном крике, который заставил их скрючиться, зажать уши руками и пойти рябью. Миг-другой, и вот в зале осталось лишь три тени. Мужчина в маске, ребенок, превратившийся в восемнадцатилетнего юношу, чем-то похожего на себя прежнего, и кот, который на пузе, медленно и пришибленно, подползал к Дакари. Звуков по-прежнему не было, но он очень четко представил, как из приоткрывавшейся пасти животного раздается жалобное мяуканье.
Было страшно. Впервые ему было так страшно. То, что происходило, было очень похоже на попытку убийства. Тени убивали друг друга. Ни разу, за всю
Может быть, если бы ему дали еще пару мгновений, совсем чуть-чуть, чтобы прийти в себя, и он бы незаметно ушел из зала. Ушел и постарался забыть увиденное. Даже магистру Йоде не стал бы рассказывать, ибо то, что он видел, было... непонятным и очень личным. Он даже сделал маленький шажок назад, но, похоже, именно это и обратило на него внимание.
Четыре головы, совершенно синхронно, повернулись в его сторону.
***
Как я попал в музыкальный зал? Случайно. Насколько вообще возможна случайность, когда кого-то ищешь.
Сегодня я решил бросить вызов клану Крайт. К этому моменту от наших вызовов уже пострадали кланы Катарна, Медведя и Банты. Три вызова - три дуэли. Вызывающая сторона имеет право на выбор оружия и количество участников. Принимающая - на время. Совершенно не так, как в моем мире, насколько я помню, но и сравнивать наши миры тоже не очень корректно. Да и "вызов" - это слишком сильно сказано. Я, как глава клана, встречаюсь с главой другого, и мы договариваемся о проведении учебных спаррингов. На мечах, на истребителях, на огнестрельном оружии. Спарринг, если уж на то пошло, тоже не совсем верно звучит. Хотя бы потому, что я с трудом представляю себе, как можно назвать спаррингом... например, соревнование по восхождению на искусственную скалу. Или краш-тест по астрофизике. На котором, кстати, нас уделал клан Банты при ответном вызове. И если бы не Джиро и Сэм, продули бы мы в сухую. М-да-а, клан Банты страшный. Всякое я ожидал, но такое.... Общим собранием постановили - больше их не вызывать. А то в следующий раз, как придет вызов на соревнование по танцам, и куда нам против их тви"лечек? Умных, сцуко, тви"лечек. Можно, конечно, и отказаться, при нашем количестве это не несет урон престижу, но в статистике отмечается. Причем просто - вызов брошен, вызов отклонен. А что за вызов, на какое соревнование - молчок. Уж проще принять и просрать - так хотя бы будет видно, что проиграли мы в танцах.
Вот и на этот раз, подойдя к группе юнлингов из клана Крайт, я полюбопытствовал, где их лидер, и был послан взмахом руки в сторону ближайшего крыла Храма. Мне бы подождать немного, да встретиться с ним в столовой или еще в каком-нибудь месте, где я хотя бы примерно знаю, когда он будет, но нет, я решил дойти до ближайших залов. Посчитал, что все равно тут недалеко, не будет его там - пойду по своим делам. Дошел. Оглянулся и решил еще пару залов проверить. Ну, раз уж они рядом. Потом еще парочку. А потом уже на принцип пошел - половину залов обыскал, так почему бы еще половину не проверить. Было бы обидно, если бы глава Крайт оказался в соседнем зале, а я как раз решил обратно пойти.
В итоге я здесь. Не такой уж и большей зальчик, полностью заставленный различными музыкальными инструментами, многие из которых заставляют лишь удивляться. Если подумать, волынка тоже странная штука. Дайте ее какому-нибудь юнлингу, и чесание репы ему обеспечено.
Бывал я тут раньше всего один раз. Навернул пару кругов вокруг хрени, очень сильно похожей на гитару, да ушел. Не знаю почему, но глядя на нее, меня разрывало противоречивыми чувствами. С одной стороны - я и в своем мире с пятнадцати лет играю, так что руки прямо-таки чесались побренчать на местном аналоге. С другой... блин, не знаю. Но мне точно было страшновато. Как будто бы взяв ее в руки, я окончательно распрощаюсь со своим старым миром. Как-то так. Определенности не требуйте, сам в непонятках.
Вот и на этот раз я, не удержавшись, подошел к инструменту. Посмотрел на него. Хмыкнул. Развернулся, чтобы выйти из зала, но не сделав и пяток шагов - вернулся. Не, ну в самом деле. Чего я боюсь? Можно даже по-другому вопрос задать - какого хрена я не борюсь со страхом? Есть препятствие - преодолей. Не сожрет же меня эта гитара. А с другой стороны - чуйка такая вещь.... Зачем нарываться? Живу себе, не тужу. Планы строю. Она тоже еды не просит. И играть на ней меня никто не заставляет. Не, ну ее нафиг. Хотя нет, стоять. Возвращаемся обратно. Если подумать, это какой-то комплекс. А если что-то такое случится в ответственный момент? Это сейчас меня ничто не гонит и ничто не давит, а не дай бог припрет? Надо решать проблемы, пока все спокойно. А раз так - встряхнись, Леха. Сегодня я разберусь с этой гадской гитарой и пойду искать главу клана Крайт дальше. Всего лишь небольшой жизненный эпизод. Забацаем три аккорда, да забудем.
Окончательно решившись, беру инструмент в руки. Замер. Прислушался к чему-то, сам не понял к чему. Огляделся и пошел к ближайшему креслу. Были здесь и стулья, стоящие в ряд, но я ж не выступать буду, так, чисто для себя. Проведя пальцами по струнам, в очередной раз отметил, как некоторые предметы из этого мира похожи на свои аналоги из моего. Побренчав пару минут и настроив гитару, глубоко вздохнув, ударил по струнам. Ничего серьезного, три блатных аккорда - практически бесконечная мелодия.
Вот интересно, кроме того, что у меня не было практики уже девять лет, у меня еще и тела прежнего не было, как и наработанных рефлексов, а сбился я всего четыре раза. Да и нынешнее тело девятилетки не особо располагает. Понятно, что дети и в четыре года играют, но я-то не музыкальный гений. Мне это непривычно должно быть. Ан нет, все как по-писаному. Пять минут, и мозг отключается, работают лишь пальцы. Я даже ударился в воспоминания о том, как учился играть. И ради чего. Точнее кого. Эх, Танюха, Танюха. Так мы с тобой после школы и не встретились. И в армию меня никто, кроме родных и пары друзей не провожал. М-дя, армия. Распределяли нас наобум. То есть, конечно, сами вояки знали что почем, а мы, новоиспеченные защитники родины, сидя в большой комнате, по типу школьного класса, могли лишь догадываться, куда нас отправят. Лично я боялся лишь двух вариантов - стройбат и химвойска. Не потому, что знал о них чего-то особенное, а потому, что друзья перед уходом наговорили всякого. Поэтому, когда получил распределение в часть спецназа, даже где-то загордился. Недолго, правда. Армия для восемнадцатилетнего парня, который туда не хотел, но оказался слишком ленив, чтобы откосить, в любом случае будет чем-то весьма хреновым. Вне зависимости от того, куда его отправят. Вот и я гордился где-то минут десять. После чего была поездка до части, сложная первая неделя и выяснение того, что попал я, оказывается, в место, стоящее на первом месте по беспределу в московском военном округе. Вы даже не представляете, как я обрадовался, когда узнал об этом.
Сейчас уже сложно сказать, спасло меня это или нет, но через три месяца я попал в штаб. Вечный наряд по штабу. И не тот, что на выходе, а тот, что в кабинете, за столом с компьютером. Первые пару недель я даже ночевал там, в штабе. Не потому что боялся возвращаться, просто работы было до жопы.
Эх, армия. Если подумать, то все два года меня не оставляло везение. По мелочи, но постоянно. Стоило, например, подвыпившему ротному пообещать устроить завтра марш-бросок всей роте, вплоть до штабных крыс, бац, и у дежурного по части на следующий день слетает винда. Как раз за час до начала марш броска. И так постоянно. Были и хреновые деньки, но они лишь оттеняли то везение, которое меня не оставляло.
А потом был дембель старшего сержанта Гардова и полгода гулянок. Сколько всего было выпито, сколько... юбок осмотрено, до сих пор вспомнить приятно. А потом... потом.... Господи, ведь были хорошие деньки, были и плохие. Заурядная, в принципе, жизнь. Но ведь так хочется вернуться. Не из-за чистки джедаев, а просто так. Домой. Которого я больше не увижу. Может, ну его, хватит цепляться? Алексей Гардов умер и этого не изменить. Нет больше Лехи "Делита", кончился в той автокатастрофе. Зато есть паренек Рейн, которому предстоит спасти как минимум четыре сотни детских душ. И ему не нужны якоря, тянущие его... куда-то. А там... там меня ничего не держит. Родители, разве что, но ведь не изменить ничего. А у родителей еще Катька-стерва есть. Которую они, объективно, любили больше.