Юность воина
Шрифт:
— Между прочим, — с задумчивым видом произнес Ники, — а откуда уверенность, что маг не сумеет одновременно в разные стороны крутить?
— Один Обманщик знает, — сказала Джеки. — Так считается. Наверное, не на пустом месте.
— Императорская печать, — помогая осторожно развернуть свиток, пробормотал Николас. — Право на владение землей роду фем Кнаутов…
— А это иммунитетная грамота, освобождающая от несения повинностей в пользу любого другого властителя, помимо Императора, и передающая в руки старшего в роду судебные и налоговые права
— Ты на это взгляни, — предложил Николас.
— Дядя отдал двадцать тысяч больших империалов в долг Храму под тридцать три с половиной процента годовых? Ничего себе! Три четверти нашего годового дохода!
— Согласно правилам еще предыдущего Императора Маркульфа, следует возвратить данную в долг сумму плюс не более чем двенадцать с половиной процентов. Выше закон запрещает.
— Ну кто его соблюдает, — неуверенно сказала девушка. — Когда деньги срочно нужны, на официальные постановления глаза все подряд закрывают.
— Такая сумма, и срочно? Это Храм, который сам в долг нуждающимся дает?
— Не столь важно, зачем потребовались огромные суммы, сколько поведение Верховного.
Они переглянулись. Сейчас, при наличии подобного документа, готовность Жреца осудить лорда Витри прилюдно запахла совсем иначе. Раз-два — и подписал свидетельство, а вместе с ним и смертный приговор. Желание избавиться от кредитора чужими руками? А где гарантия, что пергамент исчезнет? На виду он точно валяться не должен был. А если бы дошло до пожара или просто Джеки не оказалась в курсе местонахождения тайника…
— Я, конечно, не самый лучший делец…
«Это уж точно, — подумала девушка. — Ты мой друг, единственный на свете, но подозревать в торговой жилке — это уж слишком. Легкое сердце, жизнерадостность, всеобщее расположение — и надежен, как простой обычный нож. Никаких лишних завитушек, все на виду. Удобен в руке, годится для работы и боя и не предаст. Мне достаточно».
— …Но очень советую написать вежливое письмо Верховному с напоминанием о долге. А попутно скинуть процент до официального. Якобы душа вознегодовала на алчность скоропостижно скончавшегося дяди и прочие красивости. Могу продиктовать, если пожелаешь.
— Твоих усилий не потребуется. Там обороты должны быть выверенные. Клодина займется.
— Вот и ладненько. Уж мама точно знает политес и эту… этикет.
— А попросить под это дело чего полезного? — задумчиво протянула Джеки.
— Например? — не понял он.
— Надо подумать, тем не менее одну вещь я уже вижу. Вернуть Блору его деревню.
— Чего? — изумился Николас.
— Как ты думаешь, что он для меня сделает после такого подарка?
— При чем один Храм к другому? Шейбе не подчиняется Ранткуру. Божественные покровители относятся к городу, а не провинции. Будто не знаешь сама.
— Я еще знаю, что вся торговля оливковым маслом проходит через его клиента — торговый дом Арваня. Есть у Верховного Жреца подходящие рычаги давления на города в провинции. Есть!
— Допустим, там случилось явное нарушение писаных законов и просто отвратительно смотрится, но доказать что-либо через годы? Без соответствующей грамоты на владение землей? Блор и сам это знает. Ни малейшего желания идти в суд или еще куда. Проще дать ему из дядиных земель.
— Проще, но не сразу. Пусть сначала проявит себя.
— Э?
— А это будет красиво, — твердо сказала Джеки. Она хорошо расспросила Блора по дороге вечером у костра. Даже при его нежелании раскрывать подробности — очень жаль, что она не маг, пусть и слабый, — впечатление достаточно ясное. — И кроме того, он ведь был такой не один. Эти храмовые кабальные… Поперек чести и совести.
— Выкупить? Десятка два, пожалуй, наберется, а люди нам нужны.
— Обязанные лично мне! Энунд со временем может стать не менее опасным, чем наши соседи Ренард и Сильвен.
— Я тоже из рода Кристиненов, — всерьез обиделся Николас. — Не все за дядей пойдут.
— Достаточно и сотни людей. Даже двух третей от этого числа. Они его будут слушать, не меня! Сколько у меня воинов и чем кончится столкновение? Я бы с удовольствием посадила тебя на место командира егерей, но не примут.
— Патрик с Олафом и их братья.
— Видишь, мы оба это понимаем. Не ко времени ссориться, настаивая на назначении. Боги! — сказала она с досадой. — В этом доме я фактически могу доверять троим — тебе, Клодине и Антону. Все остальные пристально смотрят, чего урвать. А говорить — открыто только с тобой.
— Спасибо, — сказал серьезно Николас.
— Пока у тебя жены нет.
— Это была шутка? Нечастое явление.
— Женись лучше на сироте, — почти серьезно потребовала. — Если что, я подберу подходящую, или Блор родственников зарежет.
— Все-таки шутка, — с облегчением вздохнул парень. — А я всерьез испугался, что ты превращаешься в мою мамашу, озабоченную продолжением рода. Как насчет собственного?
— Не сейчас, — подняв руку, остановила она. — Не ко времени. Куча других забот. Мне нужен управляющий. Навести порядок.
— Убрать трупы, успокоить слуг, проверить охрану, развести в стороны наших добрых наемников с не менее отважными героями из леса, всем польстив и погладив по шерстке?
— Еще праздничный пир.
— Работа для меня! Какие могут быть сомнения. Только это мероприятие обычно называется вульгарным словом «пьянка». Надеюсь, не собираешься присутствовать?
— Придется. В начале.
— А! Другое дело. Пока еще не окосеют и языки не развяжутся.
— Иди уже, Ники, не доставай меня, — попросила, вновь пряча документы и закрывая потайную панель в стене, — и позови остальных — Бема, Антона, Патрика и Блора.