Юный самурай. Путь воина. Путь меча. Путь дракона
Шрифт:
Глаз Дракона похитил карты.
Джек подполз к Акико.
Она застыла на татами. Из ранки на шее, куда угодила шпилька, сочилась кровь. Сокрушенно всхлипывая, Джек обнял безжизненное тело.
53. Путь дракона
— И ты зовешь себя самураем!
Масамото больше не мог сдерживать гнев.
Он сохранял спокойствие, когда они нашли Джека и остальных в Зале приемов. Собрал отряд, отправил его на поиски Докугана Рю и усилил охрану даймё. Он сдерживался, пока учеников под охраной провожали
Но теперь самурай кричал. Джек лежал ниц на полу Зала феникса и вздрагивал. Каждое слово опекуна секло его, точно катана.
— Ты пожертвовал друзьями, обманул мое доверие, а самое страшное — поставил под угрозу жизнь даймё! И все ради отцовских карт!
Масамото свирепо взирал на мальчика и явно не находил слов, чтобы выразить кипящий в нем гнев. Чем дольше тянулась грозная тишина, тем сильнее наливались кровью шрамы на лице воина.
— Я простил тебе ложь, но как закрыть глаза на такое? Ты сделал замок даймё мишенью для ниндзя! — сказал он почти шепотом, словно боялся, что ярость из слов перейдет в поступки. — Я-то думал, ты понял, что значит быть самураем. Твой долг — служить мне и даймё. А ты нарушил кодекс бусидо! Где была твоя преданность? Твое уважение? Разве я не заслужил твоего доверия?
В глазах Масамото блеснули слезы. Мысль о том, что Джек не верит ему, огорчала великого самурая больше всего.
— Прочь с глаз моих!
Джек сидел на ветке старой сосны, росшей в уголке Южного сада дзэн. В темноте он уныло пинал подпорку дерева. Бил сильнее и еще сильнее, пока дерево не начало трястись.
Глядя в ночное небо, он мечтал, чтобы оно поглотило его, но звезды тоже остались равнодушными к его беде. Они только напомнили, как он одинок и беспомощен. В Японии все переменилось, и теперь чужаков здесь не жаловали. Его хотели выгнать из страны, приютившей его, а он еще и умудрился потерять расположение единственного защитника. Разгневал Масамото.
Бежать некуда, спрятаться негде.
Глаз Дракона прибрал к рукам тетрадь.
Джек проклинал себя за глупость. Он все испортил.
Не выполнил завет отца и не уберег карты.
Подвел малышку Джесс — потерял их единственное наследство, а ведь только оно и помогло бы ему вернуться домой и обеспечить им будущее.
Не сумел защитить друзей.
Потерял все самое дорогое.
Вздрагивая от рыданий, Джек обхватил руками голову. Он не знал, как лучше поступить: уйти из школы сейчас или подождать до утра?
— Не все потеряно, юный самурай. Не отчаивайся.
Мальчик поднял глаза. Слезы всё катились у него по щекам. Он даже не слышал, как подошел старик.
Сэнсэй Ямада оперся на палку. Задумчиво накручивая на тонкий палец кончик длинной, жидкой бородки, он устремил на Джека тревожный и ласковый взгляд.
— Это всего лишь гроза среди ночи, — сказал наставник, стараясь хоть немного утешить ученика. — Гнев пройдет, и Масамото увидит тебя таким, какой ты есть. Самураем. Он все простит.
— Как?
— Джек-кун, ты — воплощенное бусидо.
Старый мастер дзэн похлопал Джека по плечу.
— Пойдем. — Он вывел мальчика из тени дерева на бледный свет восковой луны. — Прогулка тебя взбодрит.
Джек брел, словно привидение. Он ушел в себя, но все же прислушивался к словам учителя.
— То, что ты солгал Масамото, — непростительно. Однако ты доказал свою честность, когда сам признался во всем. — Мастер дзэн кончиком трости смахнул с дороги камешек. — Ты допустил большую ошибку, спрятав карты во дворце. Не подумал, чем это грозит.
Джек смиренно понурил голову.
— Но я отлично понимаю: ты сделал это не со зла и не хотел навредить даймё. Ты хранил верность опекуну и хотел уберечь его, вот почему решил, что ложь лучше правды, а дворец надежнее школы. Сделав неверный выбор, ты преследовал благую цель. И Масамото-сама обязательно это поймет.
Они поравнялись с одним из валунов, и сэнсэй Ямада похлопал его по гладкому боку:
— Твоя воля тверда, как этот камень, Джек-кун. Ты смел, веришь в свои силы, хочешь одолеть беды в одиночку. Совсем как Масамото. Он тоже был ужасно гордым.
Сэнсэй Ямада пристально посмотрел на Джека, и тот отвел глаза.
— Вот почему он так сильно переживает. Масамото-сама видит в тебе себя. Он не разгневан. Он боится. Боится, что этот демон, Докуган Рю, отнимет у него еще одного сына.
Сэнсэй Ямада и Джек вышли из сада и неторопливо зашагали к Залу Будды. Лунный свет играл на булыжниках, превращая двор в мерцающий рябью океан.
— Ты думаешь, что нарушил кодекс бусидо?
Джек кивнул. Он так переживал, что на слова сил не оставалось.
— Это не так. И сегодня, и раньше, при каждой встрече с ниндзя ты вел себя как настоящий самурай. Твое мужество перед лицом опасности достойно восхищения. Доброта и забота о друзьях — вот в чем твоя сила. Она помогает тебе выстоять во всех испытаниях. Ты ставишь перед собой благородную цель. В этом и заключается дух бусидо.
Они начали подниматься по каменной лестнице Зала Будды. Мудрые слова наставника приободрили Джека. С каждой ступенькой он чувствовал, как на душе становится легче.
— Ты всегда поступал так, как считал правильным. Это первая добродетель бусидо, справедливость. Докугану Рю никогда не отнять у тебя доброго сердца. А пока оно у тебя есть, он никогда не победит.
— Я допустил непростительную ошибку, — возразил Джек. — Ее уже нельзя исправить.
— Таких ошибок не бывает, юный воин.
Сэнсэй Ямада и Джек вошли в Буцу-дэн. Огромный бронзовый Будда, окруженный кольцом свечей и огоньками тлеющих благовоний, застыл в безмолвной молитве. Над головой у него, словно венец, недвижно висел храмовый колокол. Джек задумался, хватит ли ста восьми ударов на все его грехи? Хотя прежде всего он должен ответить за них перед своим Богом.