Юный самурай. Путь воина. Путь меча. Путь дракона
Шрифт:
Джек бросил отчаянный взгляд на Акико: девушка пыталась подняться.
— Постой! Ответь мне на один вопрос. — Джек тянул время. — За что ты меня так ненавидишь?
— Ты гайдзин, — сплюнул Кадзуки. — Этого более чем достаточно.
— Что я тебе сделал?
— Моя мать умерла из-за такого же гайдзина, как ты! — Кадзуки яростно потряс мечом.
— Я-то здесь при чем? — изумился Джек.
Кадзуки огрызнулся:
— По доброте душевной она приютила вашего священника. Взамен он наградил ее своей болезнью. Твое племя — чума для Японии.
— Мне очень жаль, — примирительно сказал Джек. — Моя мать тоже умерла от болезни. Я понимаю, что ты испытываешь. Гнев. Обиду. Боль.
— Это ничего не меняет. — Лицо Кадзуки пылало ненавистью. — На колени!
Акико была очень слаба: она успела только взять лук и пыталась натянуть тетиву. Джек опустился на колени. Неожиданно его рука нащупала сломанное древко сасимоно. Он тут же взмахнул им перед собой, на мгновение опередив Кадзуки. Тот получил удар в челюсть и рухнул как подкошенный.
Поднявшись, Джек ногой отбросил меч Кадзуки и занес знамя над головой, целясь острым стальным наконечником в грудь врага.
— С горы в море, — сказал Джек, вспоминая суть техники «Двух небес» — «победить любым способом и любым оружием».
Глаза Кадзуки расширились от ужаса. Видя, что Джек опускает сасимоно, он закричал изо всех сил. Джек проткнул острием его доспехи и вогнал знамя поглубже в землю.
Крик перерос во всхлипывание.
— Хватит с меня смертей! — Оставив пришпиленного к земле Кадзуки, Джек поспешил к Акико. Девушка трясущимися руками подняла лук и выстрелила, сразу же упав замертво от напряжения.
Послышался вопль. Кадзуки уронил вакидзаси, который собирался метнуть в Джека, с ужасом глядя на стрелу, пронзившую его правую руку.
Акико еще дышала, но была очень бледна.
В воротах замка показался отряд Красных дьяволов.
— Надо спешить, — сказал Джек.
Помогая Акико забраться в седло, он мысленно поблагодарил Такуана. Скакать придется быстро как никогда.
Джек обнял Акико и пустил лошадь галопом. Кадзуки закричал ему вслед:
— Я все равно отомщу тебе, гайдзин!
61. Сёгун
Джек сидел в саду под сакурой, наблюдая за переливающимися красками на закатном небе. Над Тоба садилось солнце. В отдалении слышался мягкий плеск крошечного водопада. Вытекающий из него ручей змейкой бежал через весь сад и впадал в пруд с лилиями. Вокруг росли великолепные цветы и безупречно подстриженные кустарники. Здесь царила такая безмятежная красота, что казалось, Япония — это и есть рай на земле.
В саду Джек чувствовал, как сами собой затягиваются душевные раны. Он снова начинал верить, что в мире существуют добро и надежда. Как сказал бы Ёри, за такой мир стоит бороться.
Над головой в стволе сакуры торчала стрела, пущенная Глазом Дракона три года назад.
«Она напоминает нам, что всегда нужно быть начеку».
Джек схватился за деревянный стержень и вытащил стрелу.
Призрачная тень, не дававшая ему покоя, ушла в небытие.
Убийца,
Джек переломил стрелу надвое.
В этой мирной гавани нет места оружию.
Навстречу Джеку, стуча посохом по деревянному мостику, засеменил старик с клочковатой седой бородкой.
— Как она? — спросил Джек.
— Акико быстро выздоравливает, — ответил сэнсэй Ямада, глядя на сломанную стрелу в руках Джека. — Доблестного воина одной стрелой не уничтожить.
Еще никогда мастер дзэн не выглядел таким старым и изможденным. Война не прошла для него даром. Казалось, ужасы битвы отпечатались в каждой морщинке на его лице. Устраиваясь на каменной скамейке у ручья, сэнсэй Ямада застонал от боли.
— С вами все в порядке? — спросил Джек.
— Меня убьет только время, — усмехнулся сэнсэй, потирая колено костлявой рукой. — Вопрос в том, все ли в порядке с тобой?
— Я жив, — вздохнул Джек, — и знаю, что не должен жаловаться, ведь многие из нас погибли. Но… у меня внутри пусто. Я чувствую себя виноватым. Ямато, мои друзья и сэнсэи отдали за меня жизнь. И ради чего? Даймё Камакура победил. На что может надеяться самурай-гайдзин в Японии?
— Чем чернее ночь, тем ярче сияют звезды [78] , — произнес сэнсэй Ямада, глядя в небо.
Джек растроенно покачал головой. Он искренне поделился своей болью и сомнениями, а сэнсэй Ямада любуется звездами.
78
«Чем чернее ночь, тем ярче сияют звезды». Чарльз Остин Бирд (1874–1948) — американский историк. — Примеч. авт.
— Надежда есть всегда, даже в самые трудные времена, — пояснил мастер дзэн. — Да, мы утратили дорогих сердцу друзей. И все же нельзя забывать, что многие выжили благодаря их жертве. Сэнсэй Кано помог юным самураям спастись. Сэнсэй Ёса уцелела, потому что сэнсэй Хосокава преданно и отважно ее защищал. Пока ничего не известно о сэнсэе Кюдзо, но он стреляный воробей. Не удивлюсь, если он еще жив.
— А Масамото-сама? — спросил Джек, надеясь вопреки всему.
Сэнсэй Ямада улыбнулся.
— Я получил хорошие новости. — Его улыбка погасла. — И плохие тоже.
Джек затаил дыхание.
— Даймё Камакура не убил Масамото-сама. Однако и не позволил ему совершить сэппуку и умереть с честью.
— И где же он?
— Даймё Камакура очень гордится победой над легендарным мастером меча. Масамото-сама заключен в буддийский храм на горе Иаво и проведет там остаток своих дней.
— Его можно освободить?
Сэнсэй Ямада покачал головой.
— Как я понимаю, он отправился туда по собственной воле. Ему предложили высокий пост при дворе даймё Камакура, но он отказался в знак уважения к погибшим. Масамото-сама никогда не будет служить тирану.