Юный самурай. Путь воина. Путь меча. Путь дракона

Брэдфорд Крис

Девочка стояла на коленях в тесной комнатке среди свечей, глиняных горшков, ящиков и клеток. Тут собрали все яды мира — жидкости, порошки, растения. В садках держали смертоносных тварей. Ниндзя уже показывал ей кроваво-красные ягоды и раздутую, как шар, рыбу фугу, лягушек с яркой кожей, длиннолапых пауков и змей с черными клобуками. Все здесь было губительно для человека.

— Один укус Ловчего — и жертва чувствует нестерпимую боль, — продолжал ниндзя. В глазах ученицы вспыхнул ужас. — Начинаются судороги, затем наступает паралич, потеря сознания и наконец смерть.

Девочка

застыла, не сводя со скорпиона глаз, а тот уже поднимался к шее. Как ни в чем не бывало ниндзя продолжал:

— Обучаясь ниндзюцу, ты обязательно должна изучить и докудзюцу. Ты еще поймешь: удар кинжала — дело хлопотное, а риск упустить жертву слишком велик. Яды работают бесшумно, их трудно обнаружить, и, если правильно подобрать дозу, убивают наверняка.

Скорпион пополз в манящую темноту черных волос. Девочка вытянула шею и отвернулась, часто, прерывисто дыша. Ниндзя словно и не замечал ее страданий.

— Я научу тебя, как извлекать яд и как использовать его: наносить на оружие, подмешивать в еду или питье. — Наставник провел пальцами по клетке, и змея, сидевшая внутри, ударила носом в прутья. — Кроме того, ты должна развить устойчивость к этим ядам. Что толку, если умрешь от собственной руки?

Он обернулся. Ученица выжидала удобного момента, чтобы сбросить скорпиона, который заполз в ямку ключицы. Ниндзя покачал головой.

— У многих ядов есть противоядия, и я покажу тебе, как их готовить. Против других можно выстоять, если долго принимать небольшие дозы той же отравы. Тогда тело становится невосприимчивым к ней. Но есть и такие яды, от которых противоядия не существует.

Он показал на кадку с водой. Там плавал маленький, не больше детского кулачка осьминог с кожей, украшенной синими кольцами.

— Красивый, правда? А вот его яд убьет человека почти мгновенно. У этого яда нет вкуса. Его лучше подмешивать в питье — сакэ или сэнча.

Ученица не вытерпела. Она смахнула гадину с волос и взвизгнула: скорпион глубоко ужалил ее в кисть. Плоть вокруг ранки сразу припухла.

— Помогите!.. — застонала девочка. Рука взорвалась пронзительной болью.

Наставник равнодушно смотрел на ученицу.

— Ты не умрешь. — Он взял скорпиона за хвост и бросил в ящичек. — Он большой и старый. А бояться надо маленьких самок.

Ученица без чувств упала на пол.

1. Четыре кости

— Ты жульничал! — крикнула девочка.

— Что ты, вовсе нет!

Джек сидел на корточках перед сестренкой в саду за домом.

— Да, жульничал! Надо было сначала хлопнуть, а потом поднять.

Он не стал спорить. Джесс не проведешь. Джек очень любил эту семилетнюю худышку с голубыми глазами и соломенно-желтыми волосами. Только вот если дело касалось правил, она сразу превращалась в маленького тирана. В другое время Джесс была безобидна, словно лютик, но стоило затеять игру, как она

становилась такой же строгой и непреклонной, как мама — насчет работы по дому.

Джек собрал пять овечьих бабок и начал по новой. Косточки были размером с небольшую гальку, их края сгладились от частых прикосновений — летом Джек и Джесс играли чуть ли не каждый день. Было ужасно жарко, но белые кости почему-то холодили руку.

— А все равно больше двасиков не сможешь! — поддразнивала Джесс.

Джек принял вызов. Он кинул четыре косточки на землю, а пятую подбросил высоко-высоко. Хлопнул в ладоши, поднял с травы одну косточку и поймал ту, что падала. С проворством опытного игрока он проделал все это снова и снова, пока не собрал все пять.

— Разики!

Девочка с притворной скукой вертела в пальцах ромашку.

Джек опять подбросил кость и ловко поднял с земли две сразу.

— Двасики! — объявил он и снова кинул бабки в траву.

Одну подбросил, хлопнул в ладоши и, пока она падала, подобрал три косточки сразу.

— Трисики! — воскликнула Джесс, не в силах сдержать восторг.

Улыбаясь во весь рот, мальчик в последний раз бросил кости.

В темнеющем небе пророкотал гром. Воздух стал душным, липким. Приближалась гроза, но Джеку не было до нее дела. Теперь ему хотелось подобрать уже четыре бабки.

Мальчик подбросил косточку, хлопнул, и в этот миг раздался жуткий треск. Ветвистая молния расколола небо и ударила в дерево на вершине далекого холма. Ветви запылали. На фоне черного неба заплясало кроваво-красное пламя. Но мальчик слишком увлекся. Он собрал все четыре косточки, поймав пятую почти у самой земли.

— Получилось! Четыре махом!

Он гордо поднял голову, но Джесс куда-то пропала.

Исчезло и солнце. В небе клубились черные тучи.

Мальчик растерянно смотрел вверх. Откуда такое ненастье? В кулаке что-то заворочалось. Кости шевелились, будто живые!

Джек медленно разжал пальцы.

Дыхание перехватило. По ладони бегали четыре маленьких черных скорпиона.

Окружив белую косточку, они жалили ее. С шипов капал смертоносный яд.

Один скорпион развернулся и побежал вверх, к локтю. Обезумев от ужаса, Джек затряс рукой и бросился к дому.

— Мама! Мама! — крикнул он и тут вспомнил про сестру.

Где же она?

По листьям зашлепали тяжелые капли, сад накрыла тень. Мальчик смог разглядеть лишь пять белых косточек в траве. Ни скорпионов, ни сестренки.

— Джесс! Мама! — позвал он изо всех сил.

Тишина.

Из кухни послышался голос. Мама тихонько пела:

Бездельник, что словам лишь рад, Похож на запустелый сад, Где лебеды унылый цвет, Белеет всюду, будто снег…

Джек бросился по узкому коридору на кухню.

В доме было темно, сыро и мрачно, как в катакомбах. Сквозь приоткрытую дверь из кухни сочился свет. Мамин голос то утихал, то набирал силу, вторя завываниям ветра: