Юный техник, 2000 № 04
Шрифт:
Очевидно, что на кораблях «пришельцев» должны быть и антиобледенительные системы, время от времени сбрасывающие растущую корку льда. Так, мол, и рождаются «летающие айсберги».
По словам российского уфолога Андрея Белобородого, ученые не могут найти ответа на загадку, потому что не там и не то ищут. Эксперты тратят силы и время на кропотливую экспертизу общей массы льда, а интерес должны представлять грани упавших глыб, где лед мог соприкасаться с обшивкой НЛО. Возможно, там имеются частицы металла или краски…
Такая версия выглядит, конечно, достаточно фантастично. Но в ней, по крайней мере, есть хоть какая-то логика, объясняющая феномен.
Максим ЯБЛОКОВ
Художник
PS. Впрочем, пока заметка готовилась к печати, пришло еще одно сообщение, способное пролить свет на корни этой таинственной истории. Специалисты Института астрофизики, расположенного на Канарских островах, попытались связать сообщения о падении ледовых глыб с наблюдавшимися в конце прошлого и начале этого года «звездными ливнями».
Как ныне хорошо известно, подобные «звездопады» происходят, когда в своем движении по орбите вокруг Солнца наша планета пересекается с трассой движения скоплений мелких комет и метеоритов. Ну а коли так, то почему не предположить, что среди них попадаются и достаточно крупные ледовые глыбы, которые падают на нашу планету, не успев растаять по дороге?
Упало же в тунгусскую тайгу в начале века некое небесное тело. Судя по нанесенным разрушениям, было оно весьма больших размеров, однако никаких осколков Тунгусского метеорита не найдено и по сей день. Да и как их найдешь, если они могли давным-давно растаять.
ОКНО В НЕВЕДОМОЕ
Прогулки под колоколом по морскому дну
Говорят, впервые бронзовый водолазный колокол, под которым ныряльщики могли передвигаться по морскому дну, использовал еще Александр Македонский. Многие века это сооружение напоминало поставленную вертикально бочку без нижнего днища. Но поскольку верхнее — на месте, то при погружении бочки «торчком» под воду в ней сохраняется какое-то количество воздуха. Им и дышит водолаз, имея возможность рассматривать окрестности через прозрачные оконца, специально устроенные в боковинах бочки-колокола.
За прошедшие тысячелетия водолазный колокол неоднократно совершенствовался. От него «отпочковались» водолазный скафандр — мягкий и жесткий, батискафы и даже мини-подлодки, но и сам водолазный колокол продолжает сохранять свою практическую ценность. Сегодня под ним отдыхают аквалангисты-ныряльщики, работающие на больших глубинах. Используют колокол и при кессонных работах, например, в Метрострое…
Но то речь о больших колоколах, под которыми может поместиться сразу несколько человек и соответствующая техника. Бывают же колокола и совсем маленькие. Такие, например, как вы видите на снимке. По существу, каждый из них представляет собой герметичный шлем-маску, от которой уходит наверх воздухопроводный шланг с поплавком. Поплавок служит для того, чтобы верхний конец шланга постоянно держался над поверхностью воды. А сам ныряльщик надевает пояс со свинцовыми грузилами. И тогда, не всплывая, он может пройтись по морскому дну.
Глубина погружения при этом не превышает 3–4 м, но и этого достаточно, чтобы для многих подводный колокол стал окном в неведомый ранее мир.
Прогулка по морскому дну.
Красоты подводного мира тут же фиксируются на цветную фотопленку.
Подводные джунгли.
ВЕСТИ ИЗ ЛАБОРАТОРИЙ
Сокровища под дном океана
Запасы «черного золота» подходят к концу — пугают нефтедобытчики. Обоснованы ли их опасения?
Да, действительно, запасы нефти на Земле не беспредельны. И хотя некоторые исследователи убеждены, что нефть продолжает образовываться даже в наши дни, а потому беспокоиться особенно не о чем, большинство экспертов склоняется к выводу: запасов нефти на Земли хватит нашей промышленности в лучшем случае еще лет на пятьдесят…
Ну а дальше что? Надо, наверное, переходить на использование природного газа метана. Его и ныне уж вовсю используют во многих странах, причем не только в качестве топлива в промышленных котельных и частных кухнях, но и в химической промышленности, как сырье для получения многих продуктов, которые раньше вырабатывает только из нефти.
Но ведь природный газ обычно сопутствует добыче нефти, можете сказать вы. И если иссякнут нефтяные скважины, то не будет и газа…
Все верно. Но… лишь отчасти. Потому что, как выяснилось сравнительно недавно, большая часть метана в природе содержится в виде газогидратов.
Газогидраты были открыты лет тридцать тому назад советскими учеными во главе с академиком Н.В. Черским. Именно ему и его ученикам принадлежит идея о том, что дно морей может быть устлано твердым, замерзшим газом, дополнительно сжатым давлением вышележащих слоев воды и прикрытых сверху лишь тонким слоем осадочных пород.
Сначала в такую возможность мало кто верил. Однако экспедиции, проведенные в различных районах Мирового океана, убедили скептиков: дно действительно практически повсеместно устлано этими самыми гидратами — хоть черпай их экскаваторными ковшами…
Сегодня уже известно, что образование газогидратов — то есть соединений природного метана с водой — происходит в условиях, непривычных для нашей земной жизни, но вполне типичных для океанских глубин. Они, эти условия, определяются высоким давлением и низкой температурой, царящими на дне океана.
Однако откуда берется метан на дне моря? В тех местах, где океаническая плита, сдвигаясь, уходит под континентальную, возникают зоны сильнейшего сжатия. Возникающее давление и выдавливает метан. Одна из таких зон находится у западного побережья Северной Америки. Это фактически подтверждено экспедицией, работающей там с 90-х гг. нашего века.
Германский геолог Юрген Миллер, руководитель одной из таких поисковых экспедиций, названной «Себек» — «Морское дно«, — утверждает, что сегодня ученые имеют все основания считать, что газовая смесь, заключенная в донной породе, на 99 процентов состоит из метана.
Образцы газогидратов, поднятые на поверхность, бережно сохраняются в специальных холодильниках. По мере надобности их переправляют в лаборатории для дальнейшего изучения. Такой работой, например, занимаются в ФРГ, в полярной лаборатории Института имени Альфреда Вегенера. Причем в лаборатории есть условия, позволяющие обеспечить сохранность гидрата в первозданном виде. Иными словами в помещении круглый год поддерживают мороз в минус 27 °C, так что сотрудникам приходится работать в теплой одежде и перчатках.