Юный техник, 2011 № 09
Шрифт:
Позднее природу запахов ученые попытались объяснить особенностями химического состава вещества. Частицы Лукреция получили название молекул. Каждая молекула, дескать, имеет свою пространственную форму, отсюда и разница в запахах. Однако довольно скоро выяснилось, что в природе есть немало соединений, которые имеют почти одинаковое строение, состоят из одних и тех же атомов, а пахнут совершенно по-разному.
Тем не менее теория «замка и ключа» оказалась живучей, ею пользуются и в наши дни. С той лишь разницей, что Лукреций в свое время не мог себе представить, что замки могут быть еще и электронными… И природа запаха действительно
А когда до электроники было еще далековато — во времена Средневековья, — чувству обоняния просто стали приписывать магическую, чудодейственную силу.
Например, герой романа Патрика Зюскинда «Парфюмер» хотел создать чудодейственный запах, которому станут подвластны все люди. При этом он не останавливается ни перед чем. Чтобы собрать, аккумулировать нужные ему запахи, он готов пойти даже на убийства.
Конечно, писатель сгустил краски. Однако в главном, возможно, прав: в 80-е годы прошлого века исследователи обнаружили, что запах другого человека может действительно во многом влиять на ваше поведение.
Это доказал американский исследователь Дэвид Берлинер. Еще будучи студентом, он работал с кусочками человеческой кожи, которые получал в операционных университетской больницы (туда, случалось, доставляли незадачливых любителей горнолыжного спорта).
Хранил же он их в открытых колбах. И как-то заметил, что его коллеги по лаборатории сделались необычайно дружелюбны и предупредительны друг к другу. Так продолжалось несколько дней, пока Берлинер не убрал свои колбы в холодильник. Уже через час лаборатория приобрела привычный вид: озабоченные лица, вспышки раздражительности…
Поначалу Берлинер сам усомнился в мелькнувшей было догадке. Однако повторные эксперименты убедили его: некоторые кусочки кожи определенно делали окружающих добрее и жизнерадостнее. Почему? Потребовался год, чтобы заинтригованный исследователь пришел к выводу: причиной тому феромоны — особые вещества, выделяемые человеческой кожей. И еще свыше четверти века исследователю пришлось копить статистику, выявлять все тонкости воздействия запахов.
Вот как выглядит общая картина на сегодняшний день.
Феромоны — пахучий коктейль из липидов, нуклеотидов, пептидов и стероидов — наше сознание напрямую не воспринимает. Молекулы феромонов прямиком попадают в подкорку и отдают приказ к действию. Они могут поднять настроение, заставить испугаться, сбиться в толпу, драться.
Прежде всего, это было выявлено на животных. Впервые феромоны сумел выделить немец Адольф Бутенанд в середине XX века. Он сумел разобрать на молекулы секрет желез самок шелкопряда и выделил одно вещество, которое магическим образом действовало на мужские особи: они неслись на запах за десятки метров.
Сегодня также открыты феромоны у рептилий, рыб и млекопитающих. Причем у животных эти пахучие сигналы выделяются специальными железами и воспринимаются отдельным органом обоняния.
До недавнего времени считалось, что у человек подобная система в процессе эволюции атрофировалась. Однако не так давно выяснилось, что и люди, подобно животным, тоже улавливают феромоны особым Якобсоновым органом — небольшими кармашками в основании носовой перегородки.
Ныне специалисты придерживаются
Тема запахов оказалась настолько важной, что Нобелевская премия по физиологии и медицине 2004 года была присуждена именно за изучение механизма обоняния. Двое американских ученых — Ричард Аксель и Линда Бак — на молекулярном и на клеточном уровне изучили нейрофизиологический механизм обоняния.
Сама Линда Бак поясняет этот механизм так: «Распознавание запахов начинается в полости носа, на том участке слизистой оболочки, где расположены миллионы специализированных сенсорных клеток, которые атакуются молекулами пахучих веществ. Сигналы от них передаются затем в соответствующий отдел головного мозга, именуемый обонятельной луковицей. А оттуда — в другие отделы головного мозга, которые, в конце концов, и позволяют нам осознанно различать запахи, испытывать связанные с ними эмоции…»
Аксель и Бак выявили и описали обонятельные рецепторы. То есть протеины, расположенные снаружи на мембране обонятельных клеток и способные улавливать молекулы пахучих веществ — одорантов. Удалось отыскать и гены, которые кодируют эти белки. Оставалось определить, какие из них активны в обонятельных клетках и только в них.
Однако из этой затеи тоже ничего не вышло. В чем дело? Причина стала понятной лишь после того, как исследователи выяснили: рецепторов этих огромное множество и все они разные. А главное, синтезируются в организме в ничтожных количествах. Так что выловить их — весьма сложная задача.
Тем не менее, исследователям удалось выявить свыше 1000 генов, которые отвечают за обоняние у людей. Еще больше таких генов у животных, обладающих острым нюхом. Говорят, что у животных существует даже своеобразный химический язык, с помощью которого они распознают опасность, сообщают о своих притязаниях на территорию, находят источники пищи и даже передают друг другу любовные послания.
Все мы — индивидуалисты!
И наконец, вот вам последнее открытие наших дней, о котором сообщает научный журнал Nature («Природа»). Запах воспринимается у разных людей одними и теми же рецепторами носа, но дальнейший путь обонятельного сигнала, по-видимому, индивидуален для каждого человека.
Восприятие запахов у млекопитающих происходит в два этапа. Когда «молекула запаха» попадает на обонятельный рецептор, это приводит к возбуждению так называемого первичного обонятельного нейрона. По этому нейрону сигнал поступает в обонятельную луковицу, где перескакивает на вторичный нейрон — митральную клетку. Место контакта первичного обонятельного и митрального нейронов называется обонятельной гломерулой.
Важно то, что для каждого запаха существует отдельный первичный нейрон и отдельная гломерула, поэтому разные «запахи» до поры в своем путешествии по нервной системе не смешиваются. То есть по возбуждению отдельных первичных нейронов можно сказать, что именно обоняет, допустим, лабораторная мышь.