Юный техник, 2013 № 06
Шрифт:
Я уже не смогу вернуться в ваш мир, хотя, возможно, это было бы время от времени приятно. Тем не менее, я еще обладаю остаточной магией человеческого мира, а потому могу отправить тебе письмо. Впрочем, учти: период его полураспада невелик — десять ваших дней.
Мое присутствие у вас нарушало баланс сил. Возникала утечка магии, и это помогало мне творить чудеса. Для отвода глаз пришлось, конечно, научиться и обычным трюкам. Паша, хочу предупредить: система всегда стремится к равновесию. Если ты попытаешься рассказать кому-то о том, что произошло, система устранит тебя.
Как —
«Червоточины» — это сбой системы. Система избавляется от «червоточин». И даже от памяти о них. Будь благоразумным.
Обнимаю.
Искренне твой, Мираэль Сельвиараин Тээль».
* * *
Спустя два дня буквы в письме словно слипались, в словах появились ошибки. Через неделю письмо и вовсе читалось квадратиками. Почтовый клиент не смог определить кодировку.
Именно потому я пишу все это.
Что, если моя память сотрется так же, как письмо Михаила?
Быть может, энтропия воздействует на напечатанное не так сильно, как на слова? Быть может, через полгода я прочитаю это как послание в электронной бутылке самому себе? Я выложу текст в ЭДСЭДС, в сети «Мы пишем». Отправлю в несколько журналов.
Собственно, он уже набран, и я сижу возле экрана компьютера.
Осталось последнее — нажать Enter, но меня пробирает дрожь.
Что за ерунда, чего я боюсь?
Система будет сопротивляться распространению воспоминаний? Безликая, невидимая Система, вне-пространство, куда погружены все неисчислимые вселенные? Чудовищный, незримый монстр мироздания?
Меня удалят, сотрут, словно космический шутник нажмет на delete?
И все-таки я не могу отступить, иначе придется жить с этой ношей за спиной, вечно оглядываясь и опасаясь.
Именно поэтому я кладу палец на клавиатуру и нажима…
ПОЧЕТНЫЙ ДИПЛОМ
В этом выпуске мы поговорим о том, зачем на шахте жалюзи, как заменить пилота, чему учат бабушкины ходики и как устроен умножитель… воздуха.
ЧТОБЫ НА ШАХТАХ НЕ ГИБЛИ ЛЮДИ
«Недавно в Воркуте, на шахте «Воркутинская», произошло очередное ЧП. Взорвался метан, погибли люди.
При этом, как оказалось, датчики, которые должны были бы отметить повышенное содержание газа, не сработали…
Вот я и предлагаю. Во-первых, надо поставить более современные датчики газа. Раньше шахтеры брали с собой под землю канареек, которые очень чувствительны к запаху газа. Так неужто сегодня инженеры не в состоянии создать «электронные носы» по аналогии с канареечными?..
Во-вторых, чтобы сократить радиус действия ударной волны при взрыве, надо ставить в штреках подвижные
Такое предложение прислал нам из Караганды шестиклассник Андрей Высоковский. Его разработка понравилась нам тем, что школьник принял близко к сердцу чужую беду. Он живет в шахтерском городе и, видимо, хорошо знает, какая это опасная профессия — шахтер.
И решение Андрея в целом правильное. Он прекрасно понимает, что в XXI веке надеяться лишь на канареек как-то несерьезно. Их уже давно заменили электронные газоанализаторы. Во многих случаях они действуют достаточно оперативно. Беда только в том, что загазованность в штреке, а затем и взрыв зачастую нарастают столь стремительно, что люди ничего не успевают предпринять. Тут нужна автоматика.
Об этом отлично осведомлен карагандинский инженер В.М. Плотников, который всю свою изобретательскую жизнь посвятил борьбе с подземными пожарами. Огонь страшен всегда и везде. Но, пожалуй, особенно опасен он под землей. Шахтерам некуда бежать, да и распространяется пожар обычно молниеносно, поскольку сопровождается взрывами метана.
Над этой проблемой Валерий Плотников задумался еще в 60-е годы XX века, когда его, 25-летнего специалиста, направили работать в Караганду. Тогда же он получил и первые авторские свидетельства на способы локализации подземных пожаров с помощью быстро возводимых металло-деревянных и брезентовых перемычек.
Перемычки Плотникова стали внедрять на шахтах, а автор все был недоволен своей разработкой. Он понимал: на возведение даже самой простой перемычки требуется, по крайней мере, несколько часов — столько времени у людей в аварийной шахте, как правило, не бывает.
В.М. Плотников продолжал думать, как усовершенствовать изобретение. Делу помог случай. «В 1972 году мне довелось увидеть, как садится реактивный военный самолет с тормозным парашютом, — вспоминал Валерий Михайлович. — Характерный хлопок при раскрытии купола парашюта вызвал в памяти воспоминание об ударной воздушной волне взрыва. Тогда и возникла идея поставить в шахте парашютную перемычку…»
В.М. Плотников (фото из ЮТ № 3 за 2007 г.).
Какой должна быть такая конструкция? Пусть она состоит из купола и строп, сходящихся в одной точке, то есть примерно так же, как и на обычном парашюте, размышлял В.М. Плотников.
Только здесь концы строп крепятся не к подвесной системе парашютиста, а к анкерным болтам в кровле выработки. При взрыве воздушная волна сама надует купол, и сечение подземной выработки окажется перекрытым. Купол остановит распространение взрывной волны по штреку или, по крайней мере, значительно смягчит ее удар.