Юрист
Шрифт:
– Полагаю, Джой рассказывал тебе об Илейн Кенан, – как бы невзначай бросил Бакстер.
– Конечно. Напрасно ты это затеял, дружище. Поверь, я знаю законы, а ты – нет. Хочешь ступить на зыбучий песок и утянуть с собой всех нас?
– Но ведь ты тут ни при чем. Тебе-то чего опасаться?
– Сейчас объясню. События будут разворачиваться так. – Кайл почти лег грудью на стол, готовые сорваться с губ доводы вызревали в его мозгу часами. – Ты приедешь к Илейн, исполненный самых благих намерений, чтобы облегчить душу. Попросишь у нее прощения. Может, она воспримет твои слова как истинная христианка, вы обниметесь,
– А что, если я предложу ей денег? Разве не могут договориться два человека – я и она?
– Отчего же? Обсуждение вопроса денежной компенсации, я уверен, доставит огромное удовольствие и ей, и ее защитнице. Но предложение денег само по себе равнозначно признанию вины. Я не очень хорошо знаю Илейн, как, собственно говоря, и ты, однако, если верить Джою, она не совсем адекватна. Мы не можем предугадать, как она себя поведет. Риск слишком велик.
– Если я не поговорю с ней, совесть не позволит мне жить дальше. Как бы там ни было, я причинил ей боль.
– Все ясно. На собрании в обществе анонимных алкоголиков твои слова звучали бы абсолютно уместно, однако в жизни, кроме алкоголиков, есть и другие люди. С ними тоже нужно считаться, Бакстер. Забудь. Вычеркни Илейн из памяти.
– Боюсь, не смогу.
– Знаешь, от твоей позиции попахивает эгоизмом. Ты хочешь сделать то, что, как ты надеешься, успокоит твою душу. Дай тебе Бог. Но как быть с нами? Ты обретешь согласие с самим собой, однако наше будущее рухнет. Это ты понимаешь? Забудь ее.
– Я сумею извиниться перед Илейн, не признавая, что совершил преступление. Скажу: «Я был не прав, прости».
– Ее адвокат не дура. Она будет сидеть рядом, с диктофоном, если не с видеокамерой, в руках.
Кайл отпил из бокала содовой. Видел бы Бакстер ту запись: неподвижную Илейн Кенан и самого себя, пыхтящего на ней. Чувство вины согнуло бы его в дугу.
– Я должен что-то предпринять.
– Черт возьми, нет! – Кайл впервые за время разговора поднял голос. Упрямство Бакстера приводило его в бешенство. – Ты не посмеешь разрушить наши жизни.
– Твоей жизни ничто не грозит, Кайл. Ты не сделал ничего дурного.
«Она не спит?» – спрашивает Джой. В зале суда слышатся возбужденные перешептывания, присяжные сверлят взглядами четверых обвиняемых. Может, Кайл и Алан вызовут у жюри симпатию – ведь на экране они к девушке и не прикасались. Может, их оправдают. Однако с той же вероятностью присяжные отправят за решетку всех четверых.
– Всю вину я возьму на себя, – сказал Бакстер.
– Почему тебе так хочется, чтобы разгорелся этот пожар? Речь идет о тюремном сроке. Опомнись, приятель!
– Всю вину я возьму на себя, – повторил Бакстер-мученик. – Вы останетесь в стороне.
– Ты не слышишь меня, Бакстер! Дело гораздо серьезнее!
– Может, и так. – Он с безразличием пожал плечами.
– Слушай, слушай!
– Я слушаю тебя, Кайл. Но я слушаю и Господа.
– За Господом мне не угнаться, однако…
– Бог ведет меня к Илейн. К прощению. И я верю, Илейн тоже меня выслушает, а выслушав, простит и забудет. – Звучавшей в голосе Бакстера твердости Кайл уже ничего не мог противопоставить.
– Давай подождем еще месяц, – предложил он. – Не стоит пороть горячку. В этом вопросе ты должен учитывать и наше мнение – Алана, Джоя, мое.
– Пойдем. Я устал сидеть.
Они бродили по Гринвич-Виллидж минут сорок, после чего Кайл, внутренне опустошенный, отправился домой.
Три часа спустя его разбудил звонок сотового телефона.
– Я говорил с Илейн, – гордо заявил Бакстер. – Узнал номер, поднял ее с постели, мы общались несколько минут.
– Болван! – не удержался Кайл.
– Не волнуйся, все прошло нормально.
– Что ты ей сказал? – Стоя перед зеркалом в ванной, Кайл одной рукой держал трубку, другой плескал в лицо холодной водой.
– Сказал, что до сих пор глубоко сожалею о случившемся. Никаких конкретных поступков не упоминалось.
Уже хорошо.
– А она?
– Она поблагодарила меня за звонок, потом расплакалась и прошептала: «Почему мне тогда никто не поверил?» Илейн и сегодня считает, что ее изнасиловали. Она думает, это сделали Джой и я, а вы с Аланом наблюдали за происходящим.
– Это неправда.
– Мы договорились встретиться через пару дней в Скрэнтоне, пообедать и все обсудить. Вдвоем.
– Бакстер, прошу тебя, откажись от этой поездки. Такую ошибку уже не удастся исправить.
– Я отдаю отчет в своих действиях, Кайл. Я часами просил у Бога совета и знаю, что сейчас Он указывает мне истинный путь. Илейн обещала ни слова не говорить своему адвокату. Поверь ей, Кайл.
– Илейн работает на своего адвоката, Бакстер. Она сообщила тебе об этом? Нет. Ты лезешь в капкан, и твоя жизнь будет кончена.
– Моя жизнь только начинается, дружище. Вера творит чудеса, Кайл. Спокойной ночи.
В трубке раздались короткие гудки.
Прилетев на следующее утро в Питсбург, Бакстер забрал с автостоянки свой «порше» – который давно собирался продать – и снял номер в мотеле рядом с аэропортом. Судя по операциям, проведенным с помощью банковской карты, в мотеле он безвылазно просидел двое суток. За это время на его сотовый телефон поступило не менее десяти звонков и текстовых сообщений от Джоя Бернардо и Кайла Макэвоя. Сам Бакстер на связь с друзьями не выходил. Он дважды подолгу разговаривал с братом Мэнни, вежливо справился о здоровье родственников и два раза звонил Илейн.