Юрий Всеволодович

Карпов Алексей Александрович

В восточной части северного фасада здания расположена скульптурная группа, привлекающая к себе особенное внимание: сидящий на престоле человек с ребёнком на руках и склоняющиеся к нему с двух сторон четыре коленопреклонённые фигуры – по две с каждой стороны. По наиболее аргументированному мнению, поддерживаемому большинством специалистов, здесь изображён основатель собора князь Всеволод Юрьевич с сыновьями, коих к началу 1197 года (предполагаемой дате создания храма) было как раз пятеро: одиннадцатилетний Константин, восьмилетний Юрий, шестилетний Ярослав, трёхлетний Владимир и Святослав, которому шёл лишь второй год. Эта атрибуция была предложена выдающимся археологом и исследователем древнерусской архитектуры Николаем Николаевичем Ворониным, который указал на то, что изображённая на престоле фигура, несомненно, мужская (ранее здесь видели Богородицу со Спасителем на руках); об этом свидетельствует его одеяние: плащ-корзно, застёгнутый фибулой

на правом плече, виднеющаяся под ним длинная, «княжеская», одежда. Также и «четыре припадающих фигурки – безусловно, мужские, – писал Н. Н. Воронин. – Они одеты точно так же, как и сидящий на коленях князя мальчик, – в короткие до колен кафтанчики, украшенные теми же шитыми оплечьями, налокотниками и наручами, как и кафтан князя. Это не просто “люди”, поклоняющиеся князю и княжичу… но так же княжичи» (73. С. 436).

Напрасно, однако, было бы искать в этих рельефах черты портретного сходства с реальными Всеволодом Юрьевичем и его сыновьями, в том числе и Юрием: перед нами совсем не портреты, а схематичные изображения князя, или, вернее, правителя вообще, и его сыновей. Впрочем, и сама атрибуция Н. Н. Воронина не может быть признана бесспорной и единственно возможной. Нельзя исключать, например, того, что окружённый фантастическими и реальными фигурами зверей и коленопреклонёнными людьми сидящий на троне правитель-«царь» с ребёнком на руках представляет собой библейского царя Давида, держащего на руках сына Соломона (такое предположение также было высказано в литературе: 110. С. 172–184). Царь Давид – как идеальный правитель, лучше других понявший и воспевший полноту Божьего замысла, – многажды изображён на стенах собора; мог он быть помещён и на северном фасаде здания.

Год 1199

Владимир

Под этим годом одиннадцатилетний Юрий впервые упомянут в летописи (да и то лишь в одной!) как действующее лицо, субъект происходящих событий, – пока, правда, лишь номинально, в числе прочих своих братьев.

Из Лаврентьевской летописи

…Той же осенью пришли новгородцы, лучшие мужи… к великому князю Всеволоду с поклоном и с мольбою от всего Новгорода, говоря:

– Ты господин князь великий Всеволод Юрьевич! Просим у тебя сына княжить Новгороду, зане тебе отчина и дедина Новгород!

Князь же великий, сдумав с дружиною своею и утвердив их крестом честным на всей своей воле, дал им сына своего Святослава…

Пошёл Святослав, сын Всеволож, внук Юриев, княжить в Новгород месяца декабря в 12 день, на память святого отца Спиридона. Братья же проводили его с честью: Константин, Юрий, Ярослав, Владимир; и была радость великая в граде Владимире [9] .

(27. Стб. 415–416)

Несколькими месяцами раньше, летом того же года, Всеволод вывел из Новгорода свояка, князя Ярослава Владимировича, решив заменить его собственным сыном – совсем ещё ребёнком Святославом, которому шёл только пятый год. Обставлено всё было так, что сам Новгород молит о том князя, признавая свой город его «отчиной» и «дединой» – то есть наследственным владением. Князь-ребёнок, конечно, должен был не править (это делали за него специально приставленные к нему «мужи» – бояре Всеволода), но лишь представлять собой фигуру отца. Провожать же его на княжение собрались его братья, которых летописец перечисляет поимённо. Сыновья Всеволода постепенно выступали на передний план в межкняжеских отношениях – и с этого времени их имена будут звучать в летописи постоянно. Но вот что удивительно: в том варианте их перечня, который читается в Радзивиловской и Московско-Академической летописях, имя Юрия пропущено (27. Стб. 416, прим. 29; 43. С. 160). Случайность ли это? Или в силу каких-то обстоятельств отец не привлёк Юрия, своего второго сына, к участию в этом торжественном и, несомненно, важнейшем с точки зрения церемониала мероприятии? И имя княжича в таком случае было вставлено в текст позднее, при переписке статьи? Не берёмся судить. Заметим лишь, что в последующих торжественных мероприятиях такого рода имя Юрия присутствует во всех летописях в обязательном порядке.

9

В Лаврентьевской летописи – под 6708 годом от Сотворения мира. Но здесь по-прежнему использован ультрамартовский стиль. Новгородская Первая летопись сообщает о посольстве во Владимир под 6707 годом, называя точную дату приезда юного Святослава в Новгород – 1 января 1200 года (22. С. 44).

Год 1200

Переяславль-Залесский

Из Лаврентьевской летописи

Послал благоверный и христолюбивый великий князь Всеволод Юрьевич, внук Владимира Мономаха, сына своего Ярослава в Переяславль в Русский княжить, на стол прадеда и деда своего, месяца августа в 10-й день, на память святых отцов Далмата, Фауста и Исакия. Был тогда великий князь в Переяславле (Залесском. – А. К.) с детьми своими с Константином и с Юрием. Переяславцы же, взяв князя своего Ярослава от Святого Спаса [10] , пошли с радостью великой, хваля Бога и Святую Богородицу и святого Михаила [11] , давшего им князя, которого желали.

10

Святому Спасу посвящён главный собор Переяславля-Залесского.

11

Святому Михаилу был посвящён главный храм Переяславля-Южного (ныне город Переяслав, бывший Переяслав-Хмельницкий, на Украине).

Братья же проводили его с честью: Константин, Юрий; и была радость великая в граде Переяславле.

(27. Стб. 416)

И вновь княжеский стол за пределами Владимиро-Суздальской Руси получил один из младших сыновей Всеволода – десятилетний Ярослав. Своих старших сыновей отец держал поблизости. Почти взрослому и к тому же женатому Константину, по-видимому, уже тогда был обещан Ростов – город, который он и впоследствии будет предпочитать остальным и считать своим. Юрий же, надо полагать, оставался во Владимире, рядом с отцом. Свидетельствовало ли это об особой любви к нему отца? Или же Всеволод руководствовался лишь политическим расчётом? И вновь ничего определённого на этот счёт мы сказать не можем.

Год 1201

Владимир

…Той же осенью была освящена церковь Святой Богородицы Успения, кою создала любовью правоверная великая княгиня в своём монастыре; [освящена] блаженным епископом Иоанном месяца сентября в 9-й день, на память святых праведных Иоакима и Анны; были же тут великий князь Всеволод и сыновья его Константин, и Юрий, и Владимир.

(27. Стб. 417)

Существующий и ныне владимирский Успенский Княгинин монастырь был основан княгиней Марией на её собственные средства. Лежащая «в немощи», она думала о том, чтобы принять здесь монашеский постриг и найти последнее упокоение. Так и случится, но несколько позже. Пока же, ещё до неё, в Успенском соборе основанного ею монастыря будут похоронены близкие ей люди, представительницы женской части княжеского семейства: сначала, почти за год до освящения, в недостроенном ещё соборе, её родная сестра, княгиня Ярославляя (жена бывшего новгородского князя Ярослава Владимировича), а затем, в декабре 1204 года, одна из её дочерей, сестра Юрия Елена.

Год 1204

Константинополь

В этом году произошло событие, не имеющее прямого отношения к княжичу Юрию, но оказавшее огромное влияние на судьбы как древней Руси, так и всего Православия. Под ударами западных рыцарей-крестоносцев («фрягов») пала столица Византийской империи и всего Православного мира – Константинополь, или, как называли его на Руси, Царьград, Царствующий град. Некогда могущественная и единая Империя ромеев раскололась на несколько жалких обломков, главным из которых стала Никейская империя, куда на несколько десятилетий, до возвращения Константинополя в 1261 году, переместились и императорская корона, и патриарший престол.

На Руси падение Царьграда было воспринято как вселенская трагедия. В летописях сохранился яркий и исполненный страшными подробностями рассказ очевидца этих событий, заканчивающийся словами, которые звучали зловещим пророчеством о будущей судьбе самой Руси:

…Вот так и погибло царство богохранимого города Константинова и земля Греческая из-за распрей цесарей, и владеют землёй той фряги.

(6. С. 73. Перевод О. В. Творогова)

Год 1205

Владимир

1 марта на княжение в Новгород Великий по воле отца отправился старший Всеволодович Константин. В преддверии неизбежной войны между князьями он должен был заменить здесь своего малолетнего брата Святослава. Братья, в том числе и шестнадцатилетний Юрий, провожали его до «реки Шедашки» (или Содышки, как теперь называется эта речка, правый приток реки Рпень, притока Клязьмы, ныне протекающая по северо-западной окраине города Владимира). Летописец, входивший в окружение Константина, говорит об этих проводах в самых возвышенных тонах, как о торжестве чуть ли не вселенского масштаба, рисуя идеальный образ князя Константина Всеволодовича. Юрий же лишь упомянут наравне с другими братьями: