Юркина тайга
Шрифт:
Поэтому совершим свой марш-бросок в сторону возможного расположения рек. Возле реки затаимся на время. Пока менты закончат поиски нас по тайге и по рекам с вертолёта.
Затем построим плот и спустимся на плоту по реке до ближайшего населённого пункта. Все реки ведут к населённым пунктам. Во всём мире люди всегда живут у воды.
– Ну, ты прямо, как индеец следопыт! Все знаешь. – удивлено, сказал Гнус.
– до такого никак не смог бы додуматься. Большую часть своей жизни провёл на зоне и ничего толком не знаю на воле вокруг себя.
– Не в обиду тебе скажу.
– О прошлом мне больше не напоминай. – обиженно, сказал Гнус. – Давай лучше с тобой хорошо обсудим наш побег с зоны вольного поселения. Когда выберемся на волю, так сразу буду учиться, как все люди.
– Нам в дорогу надо взять с собой больше консервов и других не портящихся продуктов. – стал дальше обсуждать план нашего побега с зоны вольного поселения. – Кроме того, с собой надо взять верёвки, топоры и гвозди на постройку плота к сплаву в реке.
– Откуда мы возьмём топоры и гвозди? – удивлённо, поинтересовался Гнус. – У нас только дрели и шурупы имеются. Денег и магазинов в тайге нет, чтобы мы могли все это приобрести с целью будущего побега.
– Скажу майору, что нас достали лоси и медведи. Весь огород истоптали. – объяснил. Гнусу, откуда возьмутся гвозди и топоры. – Скажу майору, что могу из веточек и старых досок сделать плетёный забор, который затем прорастёт. Так делают терские казаки на Северном Кавказе. Такой забор без верёвок, топора и гвоздей собрать невозможно. Майор клюнет на моё предложение.
К тому же такой забор строить намного экономнее, чем строить стационарный забор. Рано или поздно, забор вокруг фермы и нашего вольного поселения строить придётся все равно. Так как звери всех видов из тайги все равно повалят на запах человека и его пищевых отходов. Майор точно согласится с моей просьбой. Он полностью доверяет мне.
Мои выводы насчёт майора сбылись до мелочей. Даже превзошли мои ожидания. Майор следующим рейсом вертолёта привёз нам не только гвозди и топоры, но даже привёз столбы и горизонтальные, длинные рейки, через которые можно было заплетать забор веточками.
Так что себе получил дополнительную работу. Но зато у нас Гнусом появился повод ходить далеко в тайгу, чтобы не оголять лесные заросли вблизи строительства посёлка вольного поселения. Каждый день Гнус со мной, по очереди, брали пару пацанов, отправлялись в лес за веточками кустарников, которые росли везде в просвете огромных хвойных деревьев. Нам надо было хорошо осмотреться вокруг по тайге.
– Черепок! У нас беда. – закричал мне, Гнус, когда с веточками вернулся из леса. – Наш старик скончался.
Увлечённые работой и планами побега с вольного поселения, мы совсем забыли о своём старике, который постоянно возился с щенками и лишь во время прилёта вертолёта старик скрывался в тайге. Почему-то никто из нас не привязался к этому старику.
Впервые дни, когда мы нашли старикам, мы постоянно следили за его звериными повадками. Но вскоре привыкли к его присутствию, также как привыкли к щенкам. Поэтому обращали внимание на старика только тогда, когда мы обедали. Старик садился кушать вместе с нами за стол и тут же подкармливал наших щенков.
– Деда надо похоронить, как следует по-христиански. – с грустью, сказал, пацанам. – Сегодня и завтра не будет вертолёта. Так что прямо сейчас надо сделать гроб и похоронить деда в середине кладбища рядом с его друзьями. Надо уважать старость покойника и христианский обычай, с которым жил наш старик.
Мы тут же отложили всю свою работу по строительству вольного поселения. Занялись траурной церемонией похорон нашего старика. Гроб сделали из старых досок. Изнутри гроб обложили картоном из-под ящиков. Яму под могилу вырыли, как следует по канонам христианской религии. Длина могилы два метра. Ширина могилы один метр. Глубина могилы два метра. Когда подняли гроб с покойником, то удивились, что в старике почти нет веса.
Настолько старик отощал на таёжных харчах. На наших харчах не успел откормится. Удивительно, как он вообще ухитрился так долго жить в тайге. За пару недель проживания в нашем вольном поселении старик не поправился ни на один килограмм. Наверно, калории нашей пищи уходили на содержание духа жизни и на рост волос, которые старик не постриг?
– Мы даже не знаем его имени, что написать на кресте. – сказал Гнус, втыкая крест из черных реек в сырую землю. – Как поступить нам в данной ситуации с погребением старика по христианским обычаям.
– Нам нельзя писать ничего на его кресте. – объяснил. Гнусу. – Если майор заметит крест, то мы скажем, что поставили крест Козюле. Насчёт отсутствия надписи на кресте мы скажем, что клички ворам на крест не ставят. Фамилию Козюли никто из нас не знает. Не к чему вору фамилия. Козюля родился вором, вором и умер. Земля ему будет пухом. Имею в виду нашего старика, а не вора Козюлю, который ничего не заслужил.
Немного подросшие щенки и звери в тайге, словно знали, что умер их лучший друг. Две ночи подряд из жилой палатки, а также из леса доносился жалобный вой щенков и диких хищников. Звери дикой природы словно прощались со своим другом. Мы тоже крепким чаем чифирь помянули старика, который унёс с собой тайну своей жизни, но открыл перед нами тайну нашего ужасного будущего, которое ждало нас в таёжном лесу здесь на вольном поселении.
За месяц проживания в тайге на вольном поселении мы сильно продвинулись в своей работе и в подготовке к побегу. Вокруг нашего вольного поселения вырос надёжный плетёный забор из зелёных веточек, которые по моему выводу могли пустить корни если не в этом году, то в следующем году точно. Но меня и Гнуса не интересовал забор, который может пустить корни.
Мы точно знали, что скоро сделаем ноги из этих мест и никогда не увидим забора. Вот только Цыпу и Хорька в известность не поставили. Боялись, что кто-то из них может оказаться стукачом. Поэтому решили познакомить Цыпу и Хорька в известность нашего побега как бы за месяц до назначенного времени, а совершить побег значительно раньше, чтобы стукач и майор не успели приготовить нам ловушку.