Юркина тайга
Шрифт:
Мы ни стали настаивать на переселение старика в наши стационарные домики. Нам самим было неуютно рядом с этим стариком. От старика пахло зверем, а не человеком. Мы предлагали старику помыться, но он сказал, что если он помоется, как все люди, то тогда тайга откажется от него. Он не хочет терять то место, которое было его домом на протяжении многих десятков лет жизни. В этом диком доме живой природы похоронены его враги и друзья. Он хочет быть с ними.
– Батя! Расскажи нам кто ты? Откуда появился здесь? – обратился старику, когда он немного освоился жить у нас. – Мы, например, строители вольного поселения в таёжном лесу. Прибыли сюда, чтобы строить здесь в тайге современный посёлок. Будем разводить пушного зверя и отпускать зверя на волю в тайгу.
– Давно забыл своё имя и фамилию. – нехотя, стал отвечать нам старик. – Помню только, что мы жили в столице России в Санкт-Петербурге. Наша семья была на приёме у батюшки царя Николая. Затем была революция. Мы хотели уехать из России. Но большевики схватили нашу семью. Всех расстреляли. Меня под конвоем привезли сюда. Заставили строить бараки, в которых жило много людей со всей российской империи. Со мной в бараке жили в основном бывшие приближенные царя. Нас били кнутами и заставляли рыть землю. Большевики думали, что здесь много золота. За год нашли всего несколько килограмм золота. После все большевики куда-то исчезли.
Мы остались одни. Никто из нас не решил уходить с этого места. Так как отсюда было месяц ходьбы до ближайшего населённого пункта. К тому же нас всюду могли убить большевики. Мы жили здесь долго. Никто не считал года.
Постепенно наши поселенцы стали умирать от болезней и от возраста. Все похоронены здесь на большом кладбище. Когда все умерли, то остался здесь жить один. Летом жил в бараках, которые постепенно разрушились и сгнили также как люди.
Зимой жил в берлоге с медведями, которые знали меня с первого дня своего рождения и не трогали меня никогда. Затем появились машины, которые могли летать по воздуху. Следом за этими машинами прибыли вы. Вам не надо было приходить сюда. Тайга никого не выпускает из своего дома. Все остаются до смерти в этом таёжном лесу. Вокруг вашего лагеря весь таёжный лес усеян скелетами ни в чем не виновных людей.
Старик прекратил свой рассказ. Зеки не посмели нарушить молчание. Видимо каждый из нас подумал о том, что никогда мы не выберемся отсюда из таёжной глухомани.
Помрём все на этом вольном поселении. Не зря майор сказал мне, что нельзя нарушать традицию таёжного места. Никто не должен отсюда вернуться на большую землю. Каждый должен быть похоронен здесь, как многие десятки лет тому назад.
Тайга сделала нас всех своими заложниками. Поэтому так тщательно вооружённый конвой охраняет вертолёт, чтобы никто не посмел захватить вертолёт и вернуться на большую землю.
После рассказа старика у нас в душах поселилась какая-то тревога. Мы больше не шутили и не слушали радиоприёмник.
Кто-то умышленно сломал приёмник, чтобы мы полностью были оторваны от большой земли. Каждый понимал, что у нас нет обратной дороги на большую землю.
Нам будут создавать условия жизни, чтобы мы могли быть трудоспособными создавать богатство на благо местных и зарубежных капиталистов. Мы все стали заложники тайги.
Когда мы начнём стареть и умирать, то на смену нам пришлют других вольных поселенцев из зоны. Так будет всегда, пока тайга будет давать пушнину, а лагеря с заключёнными будут поставлять дешёвых рабочих на вольное поселение.
Видимо новая власть, таким образом, решила извести поколение преступников, чтобы преступники не плодились, им не будут предоставлять на вольное поселение женщин.
Так с годами через много лет на земле исчезнет ген преступного мира, по крайней мере, в одной взятой стране с названием Россия. Вот только мне никак не хочется оставаться здесь в этой золотой клетке.
Надо как-то удрать отсюда. Лучше умереть в тайге свободным, чем жить здесь. Мы прекрасно понимали, что если мы прекратим хорошо работать, то в лучшем случае зимой вымрем поголовно от холода. В худшем случае нас просто перестреляют, как бешеных собак.
На наше место пришлют других зеков, которые клюнут на вольное поселение. Сделают все, чтобы сохранить свой бизнес и ни дать расползтись слуху среди зеков о методах вольного поселения в тайге.
За бешеные бабки бизнесмены пойдут на все. Бизнесменам деньги дороже человеческой жизни. Надо что-то придумать, чтобы удрать отсюда. Пускай даже идти до людей целый месяц.
– Черепок! Не знаю, как ты, но мне отсюда надо сделать ноги. – доверительно, шепнул Гнус, мне на ухо, когда мы остались одни. – Не хочу заканчивать свою жизнь в тайге без кайфа и без женщин. Лучше погибну в тайге, чем буду жить здесь на вольном заключении среди зверей. Не хочу озвереть также как этот старик.
– Погибнуть в тайге не мудрено. – оглядевшись по сторонам, ответил, Гнусу. – Вот как уйти из тайги живым? Мы с тобой должны хорошо подумать. На то у нас в голове имеются мозги.
У нас впереди три месяца до морозов. Надо отлично работать, чтобы никто не заметил нашей подготовки к побегу. Где-то, примерно, через месяц, нам можно будет удрать.
Двоим пройти тайгу сложно. Надо нам прихватить с собой Цыпу и Хорька. Вчетверо легче пройти тайгу. К тому же Цыпа с самого детства знает тайгу. Будет хороший проводник.
– Цыпа и Хорёк мне во всем доверяют. – согласился Гнус на мой вариант побега с зоны вольного поселения. – Их подготовлю, а затем мы все четверо сядем за стол переговоров. Главное, чтобы никто не заподозрил, что мы хотим удрать. Если вольное поселение решит бежать, то нас легко обнаружат с вертолёта и перестреляют с автомата или даже закидают гранатами.
– Скажу пацанам, что сложно одному выполнять задание по строительству вольного поселения. – предложил свой вариант конспирации нашей группы побега. – Ты скажешь, что надо создать исполнительную группу и предложишь кандидатуру Цыпы и Хорька. Сам войдёшь в эту группу, как пахан нашей зоны. Ведь ты сам стремился стать паханом нашей зоны вольного поселения. Не виноват, что майор назначил именно меня начальником строительства вольного поселения. Пацаны все равно в душе признают тебя паханом зоны вольного поселения. Бери дела в свои руки.
– Да, ладно! Хватит тебе оправдываться. – хлопнув меня по плечу, дружелюбно, сказал Гнус. – Ты не виноват перед пацанами и тем более передо мной, что тебя выбрали начальником строительства вольного поселения. Например, мне было бы невыносимо разбираться с правилами ведения строительных работ на вольном поселении зеков. Мне куда проще разбираться с воровскими законами, которые знаю с малолетки. Так что не тушуйся и работай также.
Мы в этот же день вечером собрали воровскую сходку и осуществили наш план выбора исполнительной группы. Цыпа и Хорёк с огромным удовольствием приняли предложение Гнуса выбрать их в исполнительный совет.