Юродивый Иоанн. Том I
Шрифт:
Отец Василий служил на этом приходе 28 лет и хорошо знал большинство своих прихожан. Димитракис, который помогал в алтаре вместе со своим братом Павлом, передал отцу Василию, что кир-Анастасис просит позволения обратиться со словом к присутствующим по окончании панихиды.
— С радостью, с радостью, дорогой Димитракис, благословляю! Пусть он скажет слово, — ответил батюшка и, глядя из алтаря на кир-Анастасиса, находившегося в это время у аналоя на клиросе, кивнул ему головой. Как он позже признался кир-Анастасису, ему тоже было очень интересно узнать, по какой причине в храме собралось столько людей, как будто это было воскресенье.
После Литургии отец Василий совершил панихиду. «Упокой, Господи, душу усопшаго раба Твоего Иоанна…», —
Благоговейно приблизившись к амвону, кир-Анастасис начал:
— Уважаемый отец Василий! Вы, наверное, недоумеваете о причине столь многочисленного благословенного сего собрания, задаетесь вопросом, почему весь квартал и даже жители из других районов пришли почтить память нашего брата Иоанна. Даже владельцы магазинов оставили закрытыми свои заведения, чтобы прийти в храм с утра пораньше и побыть на всей Литургии, а не только на одной панихиде, как неправильно поступают некоторые. Сегодня, отец Василий, мы собрались здесь для того, чтобы почтить память святого смиренного человека, которого Господь щедро одарил Духом Святым. Человека, подобного нам, но который скрывал за притворным сумасшествием добродетели, дарованные ему Христом. Иоанн был юродивым [17] Христа ради, и днем, и ночью бескорыстно заботился о ближнем своем. Он к каждому человеку относился с любовью, духовно назирал [18] за всем нашим кварталом, как епископ и хранитель Православия, и, будучи якобы безумным, приводил души ко Спасителю мира, Господу нашему Иисусу Христу.
17
Юродство — один из самых малопонятных миру подвигов христианской жизни. Некоторые праведники, будучи психически нормальными и умными людьми, прикрывали свою праведную жизнь, притворясь безумными. Подвиг этот без призвания и благословения Божия, без истинного смирения брать на себя нельзя.
18
Назирать (от слова «зреть, зрение») — духовно присматривать, наблюдать, оказывать духовное попечение.
Мы очень счастливы, что удостоились чести знать сего святого Божьего человека и ежедневно общаться с ним, хотя и недостойны этого. Мои слова слишком бедны, чтобы описать жизнь нашего брата во Христе Иоанна. К тому же, самого себя считаю особенно недостойным после того, как прочитал это письмо, полученное мной на следующий день после его смерти.
Иоанн пишет, что за неделю до его упокоения через чудесное явление святого Иоанна Крестителя он был извещен о том, что ему следует готовиться к исходу из мира сего. Насколько мне известно, перед смертью он ничем не болел, и никто не заметил в его поведении ничего особенного. Блаженный даже в последние дни жизни не перестал заботиться обо всех нас и оставил это важное завещание.
В своем письме Иоанн дает советы и наставления поименно каждому из нас, обращая особое внимание на то, чтобы мы всеми силами души, как якорем, крепко держались за Христа и со всецелым желанием и любовью устремились к Правде Божьей, напитались ею.
Кир-Анастасис развернул письмо. Неожиданно его глаза от волнения наполнились слезами и он не смог ничего произнести.
Подождав немного, отец Василий решил воспользоваться невольной паузой и обратился к присутствующим:
— Возлюбленные мои христиане! Я более сорока лет знал блаженнопочившего. Но видимо по причине моих грехов я не смог распознать святость Иоанна. Сейчас, слушая кир-Анастасиса, я вспомнил конкретные случаи из жизни юродивого Иоанна и вдруг осознал их как деяния чудесные. Помню, как в один воскресный день, рано утром, открыв двери храма, я увидел юродивого, стоящего на коленях перед иконой Спасителя.
— Как же ты попал в храм, сумасшедший? — спросил я его.
— Да вот, отче, вчера на вечерне я несколько забылся, задумавшись о чем-то своем, и пономарь меня закрыл.
— И о чем же ты, сумасшедший, разговаривал сам с собой перед иконой Христа?
— А я пел песни, отче, чтобы быстрее прошло время.
— Смотри, будь более внимателен, когда закрывают храм, иначе в следующий раз я вызову полицию.
Не скрою от вас, что тогда я его отчитал весьма строго, о чем сразу же пожалел. И только сейчас понял, почему его лицо сияло, как солнце. После моего выговора он смиренно склонил голову и занял свое обычное место у главного входа в храм, прося милостыню.
Затем отец Василий привел случай с деньгами, которые юродивый бросал в церковную кружку. Об этом мы подробно писали на первых страницах книги.
Далее отец Василий продолжал:
— Многое могу вам рассказать, дорогие мои христиане, поскольку считаю, что теперь уже покров неизвестности снят, за что я особенно благодарен кир-Анастасису. Расскажу вам лишь один случай и затем передам ему слово.
Однажды вечером юродивый Иоанн стоял в храме пред иконой Пресвятой Богородицы. Я находился в своем кабинете. Блаженного я не видел, но мне было слышно, что он разговаривает с какой-то женщиной. Я не придал этому особого значения. Выйдя из кабинета, я увидел лишь одного юродивого Иоанна. Посмотрел по сторонам, но в храме никого не было. Пономарь отсутствовал по моему поручению.
Юродивый подошел и, сделав мне, по своему обычаю, земной поклон, обратился:
— Отче, после вечерни сходите к госпоже Стамате. Она ждет, чтобы вы ее причастили, потому что свеча ее жизни догорает, и она, быть может, не доживет до утра.
— И откуда тебе все это известно? — спросил я его.
— Мне об этом сообщила только что одна женщина, — ответил юродивый.
— Но почему же она не пришла мне сказать об этом лично?
— Да вот, похоже она приняла меня за пономаря, передала просьбу и быстро ушла.
Однако в то время я наблюдал из своего кабинета за входом в храм и не видел, чтобы входила или выходила какая-либо женщина.
После вечерни я пошел в дом госпожи Стаматы. Ее дочь очень удивилась моему приходу, поскольку, не желая приглашать меня поздно вечером, она имела намерение лишь на следующий день попросить меня причастить маму. Я вошел в комнату госпожи Стаматы и причастил ее. Старушка меня поблагодарила и, ненадолго удержав мою руку, проговорила, тяжело дыша: «Дорогой мой отче, позаботься о моей дочери и о моих внуках…» Ее дочь была в разводе и самостоятельно воспитывала двоих детей.
Когда я уходил, Мария, так звали дочь госпожи Стаматы, спросила, кто меня известил. Я ответил, что женщина, которую она послала, сообщила об этом юродивому Иоанну. Однако Мария посмотрела на меня с недоумением.
Через два часа после Причастия, около 10 часов вечера, госпожа Стамата отошла ко Господу. В тот момент рядом с ней была ее дочь, двое внуков и юродивый Иоанн, который читал Псалтирь. Об этом мне поведала сама Мария, которая находится сейчас здесь и может все подтвердить.
Мария тут же поднялась со своего места и попросила:
— Отец Василий, расскажите и о том конверте с деньгами, который, как я думала, оставили Вы, и поблагодарила Вас за это.
— Да, вспомнил! Мария нашла на одном из стульев в комнате конверт со 100000 драхм. Она подумала, что это я его забыл, и пришла ко мне, чтобы вернуть деньги. Но я ничего не знал об этом конверте.
— Как же так, отче? Ведь Вы и юродивый Иоанн были единственными, кто входил в наш дом, — возразила мне Мария. — Блаженный, когда я его спросила об этом, ответил: «Пресвятая Богородица все это делает. Поскольку ты бедная, Она прислала тебе этот конверт на расходы по погребению». Я ему не поверила и подумала, что это Вы подложили деньги, но хотели скрыть свой добрый поступок.