Юстиниан Великий : Император и его век

Чернявский Станислав

Юстиниан оговорил, что все расходы по военному и гражданскому управлению Африкой должны поступать из налогов, собранных в этой области. Африка должна была стать самоокупаемой провинцией.

Римляне ждали от базилевса реституции — восстановления в правах собственности, присвоенной вандалами, но вскоре выяснилось, что это невозможно. В Африке начались бунты, да и административное управление пришлось изменить. Велисарий мало что успел сделать — уже летом 534 года он отбыл в Константинополь, потому что император торопился подготовить новую экспедицию совсем в другую страну. Вероятно, финансист Архелай также был отозван, и управление Африкой возложено на способного евнуха Соломона. Он стал

префектом Африки, соединив в своих руках военную и гражданскую власть.

В 535 году Юстиниан издал два указа на имя Соломона. В первом иски частных лиц по восстановлению прав собственности ограничивались третьим поколением. Это означает, что истинных собственников земли найти было трудно. Правда, возможна и другая версия. Империя Юстиниана — это, в идеале, империя свободных людей. Возможно, он хотел постепенно превратить Африку в заморский аналог Византии, в страну свободного крестьянства, поэтому старался понемногу искоренить латифундии. Это было логично.

Во втором эдикте Юстиниан коснулся религиозных вопросов, которые считал крайне важными. В указе признавались права карфагенской Православной церкви на принадлежавшее ей раньше имущество. Много из этого имущества оказалось в собственности у еретиков-ариан или у язычников (к которым вандалы относились лояльно и набирали из них кадры для управления пиратским королевством). Юстиниан покончил с этим. Кроме того, он распространил все дискриминационные законы империи на африканских еретиков (ариан и донатистов), а также на иудеев. Еретикам было предложено воссоединиться с Православной церковью, «так как всемогущему Богу ничто не является столь приемлемым, как раскаяние грешников». У иудеев отняли право иметь синагоги — эти здания надлежало переделать в церкви. Евреям запретили иметь рабов-христиан.

Правда, Юстиниан и здесь пытался проявить мягкость и терпимость. Если арианский епископ переходил в православие, ему оставляли все права. Против этого взбунтовалось православное африканское духовенство, которое настрадалось под игом ариан, а перебежчиков считало приспособленцами. Кроме того, православные попы претендовали на церковное имущество ариан. В итоге протест африканских священников поддержал сам римский папа, и Юстиниан оказался в сложном положении. Папы постоянно подрывали его власть и авторитет. Но базилевс переносил это с видимой кротостью и пытался найти общий язык с римскими понтификами. Все эти противоречия сплелись в тугой узел, который император Юстиниан будет распутывать долгие годы. Африку ждут затяжные войны, которые унесут десятки тысяч Жизней.

11. ТРИУМФ ВЕЛИСАРИЯ

После поимки конунга Гелимера византийский главнокомандующий счел миссию выполненной и написал базилевсу письмо, в коем просил позволения возвратиться в Константинополь.

К тому времени несколько военачальников состряпали Юстиниану донос, что Велисарий желает захватить Африку и отделить ее от империи. Базилевс не придал значения пасквилю. Он направил Велисарию послание, в котором предоставил полководцу действовать по своему усмотрению. Командующий мог остаться в Африке для дальнейшего ее закрепления за империей или вернуться.

Осведомители Велисария работали, однако, достаточно хорошо. Они узнали о доносе. Дело в том, что заговорщики подстраховались и направили базилевсу сразу два пасквиля на двух кораблях. Один корабль добрался до Константинополя без приключений, а другой вызвал подозрения и был задержан в Карфагене. На корабле нашли злосчастное письмо. С его содержанием ознакомился Велисарий, а потому поспешил в столицу, чтобы встретиться с Юстинианом, узнать его настроение и если нужно — оправдаться перед императором.

Оправдываться не пришлось. Юстиниан прекрасно понимал, что после разгрома восстания «Ника» нужно предъявить народу громкий успех, а также победоносного полководца. Базилевс не жалел наград и похвал.

Константинополь порадовали невиданным зрелищем. Город отстраивался заново после погрома. В него шли поселенцы из деревень. Они возводили усадьбы, разбивали сады и скверы. А в центре города строился огромный и величественный храм Святой Софии на месте прежнего, разрушенного в ходе боев. Но люди по-прежнему вступали в партии цирка и жаждали зрелищ. Скачки на ипподроме были временно запрещены. Для развлечения масс требовалось выдумать что-то новое. И вот герой Велисарий вошел в город как древний триумфатор.

Он со своими воинами шествовал по центру города пеший. Это противоречило древним обычаям. Например, в Древнем Риме ординарным гражданам было принято ходить пешком или, в крайнем случае, передвигаться в паланкине, который тащили рабы. Смысл триумфа состоял в том, что триумфатор получал право проехаться на колеснице по пешеходной зоне, которой был весь город. С Велисарием поступили иначе. Он вышел из своего дома пешком, возглавил процессию и направился в сторону цирка. Цирк был полон зрителей, и триумф полководца стал своего рода театральным зрелищем. Велисарий прошел от того места, где начинают состязания, туда, где находился трон базилевса.

Носильщики волокли добычу, чтобы порадовать чернь. «Среди добычи можно было видеть вещи, которыми обычно пользуется государь, золотые троны и повозки, на которых, как предписывал обычай, разъезжала супруга базилевса, большое количество украшений из драгоценных камней, золотые кубки и все другое, что нужно для царских пиров, — перечисляет Прокопий. — Везли также и много десятков тысяч талантов серебра, и огромное количество царских сокровищ (…все это, как было сказано раньше, Гизерих награбил в римском Палатии). В их числе были и иудейские сокровища, которые наряду с многим другим после взятия Иерусалима привез в Рим Тит, сын Веспасиана».

Увидев их, какой-то константинопольский еврей тотчас обратился к одному из родственников базилевса, присутствовавших на торжестве:

— Мне кажется, не следует помещать эти вещи в царском дворце. Не полагается им находиться ни в каком-либо ином месте, кроме того, куда много веков назад их поместил иудейский царь Соломон. Поэтому Гензерих захватил царство римлян, а теперь ромейское войско овладело страной вандалов.

Еврей прозрачно намекал, что сокровища и святыни древнееврейских храмов приносят несчастье владельцу, как нибелунги приносили смерть своим обладателям.

Об этом донесли Юстиниану. По свидетельству Кесарийца, благочестивый базилевс «устрашился» и спешно отправил реликвии в христианские храмы Иерусалима. Если это так, честь и хвала Юстиниану! Он вернул древнееврейскому городу культурные ценности. Интересует другое. Не на себя ли намекнул Прокопий, говоря о мудром еврее? Знающие люди понимали намек.

А по арене вели пленных. Среди них шагал Гелимер, «одетый в накинутую на плечи пурпурную одежду». Рядом понуро брели его родственники и некоторые вандалы. Когда Гелимер поравнялся с кафизмой и увидел базилевса, восседавшего высоко на престоле, а рядом — трибуны, заполненные народом, он утратил присутствие духа. Экс-конунг повторял, чуть переиначив, слова Писания: «Суета сует и всякая суета». Гелимер подошел к императорскому трону; с вандала сняли пурпурную одежду, заставили пасть ниц и совершить поклонение базилевсу Юстиниану. То же самое сделал Велисарий, как бы моля базилевса сжалиться над конунгом. Таков был сценарий. Наверняка его разработала Феодора, склонная к театральным эффектам.