Южный полюс
Шрифт:
Вход был оформлен в виде рукава, такая система теперь признана единственно пригодной для полярных областей. Как и всякое дельное приспособление, оно отличается простотой. В палатке вырезается отверстие нужных размеров. Затем берут мешок, открытый с обоих концов, и одним концом пришивают к краям отверстия в палатке. Получается рукав, который и служит входом в палатку. Забрался внутрь – завязываешь конец рукава, как обычный мешок. В палатку со сплошным полом и таким входом даже в самый сильный буран не проникнет ни одна снежинка.
Провиантные ящики для санных переходов были сделаны из тонких и крепких ясеневых досок. Этот материал вполне оправдал себя. Размеры ящиков – 30 сантиметров в ширину, 40 в высоту. Наверху – небольшое круглое отверстие, закрывающееся алюминиевой крышкой, как молочный бидон. Я предпочел такой вариант, потому что большие крышки делают ящики менее прочными. И не нужно развязывать
Если говорить об одежде, по-моему, наше снаряжение было полнее и богаче, чем в какой-либо из прежних полярных экспедиций. Его можно разделить на два разряда: одежда для очень низкой и для более умеренной температуры. Никто еще не зимовал на Ледяном барьере, поэтому следовало быть готовым ко всему. Чтобы не бояться никакого мороза, мы взяли разную меховую одежду – толстую, среднюю, легкую. На изготовление этих костюмов ушло немало времени. Прежде всего надо было закупить оленьи шкуры. Это сделал для нас Цапфе в Тромсе, Карашоке и Каутокейно. Хочу воспользоваться случаем и поблагодарить этого человека за все, что он сделал для меня, когда снаряжалась экспедиция «Йоа» и третья экспедиция «Фрама». С его помощью я достал вещи, которых иначе ни за что не смог бы добыть. Он не жалел труда, искал, пока не находил то, что мне требовалось. Вот и на этот раз он достал 250 хороших оленьих шкур, обработанных финнами, и отправил в Кристианию. Не так-то просто оказалось найти здесь подходящего скорняка, но я его все-таки нашел. И мы принялись шить по образцам одежды эскимосов, шили день и ночь – толстые и тонкие анораки [ 24 ], толстые и легкие штаны, зимние и летние пимы. Кроме того, сшили дюжину легких спальных мешков, которые я предполагал использовать как вкладыши для больших, толстых мешков, если будет очень уж лютый мороз. Все было закончено, как говорится, в последнюю минуту. Наружные мешки шились у скорняка Брандта в Бергене; лучшего материала и лучшей работы в мире не найти. Образцовая работа. Мы сделали для защиты чехлы из ткани для наперников. Чехлы были намного длиннее спальных мешков и завязывались вверху, так что снег не попадал внутрь днем, во время перехода.
24. Анорак (эскимосское) – ветрозащитная куртка с капюшоном. (Прим. выполнившего OCR.)
Мы особо проследили за тем, чтобы наши спальные мешки шились из лучших сортов меха; тонкие участки вырезались. Я видел, как спальные мешки из превосходных оленьих шкур сравнительно быстро изнашивались, потому что в них попадались куски тонкой шкуры с брюха. Естественно, здесь легче проникает холод, от испарений эти участки становятся влажными, покрываются инеем. Отсыревая каждый раз, когда человек находится в мешке, тонкая шкура начинает линять, влага распространяется все шире, словно прель в дереве, и в один прекрасный день вы лежите в совершенно облысевшем спальном мешке.
Отбирать шкуры надо очень придирчиво. Для экономии фабриканты обычно шьют спальные мешки из меха ворсом к отверстию. Это лучше согласуется с формой шкуры, но тому, кому спать в мешке, это неудобно. И без того не так-то просто забраться в спальный мешок, сшитый чуть ли не в обтяжку, а если еще лезть в него против шерсти, трудность возрастает вдвое. Я распорядился шить все мешки одноместными, с завязкой вокруг шеи. Такое решение не всем пришлось по душе, я к этому еще вернусь позже. Чтобы можно было плотно затянуть мешок вокруг шеи, верхняя часть делалась из более тонкого меха. Толстый мех так хорошо не затянешь.
Для более умеренной температуры предназначалось нижнее платье из плотной шерсти, а сверху – костюм из ветронепроницаемой материи. Я специально заказал такую одежду и сам проследил за тем, чтобы была взята чисто шерстяная ткань. Ветронепроницаемые костюмы были из двух различных сортов материи – английской и обыкновенной, зеленой, употребляемой у нас зимой. Для санных переходов, когда нужно экономить на весе и работать в свободной, удобной одежде, решительно рекомендую английскую материю. Она очень легкая, прочная и совсем не пропускает ветра. Для тяжелых работ предпочитаю зеленую материю. Она не хуже английской защищает от ветра, но не так легка, и в ней не так удобно совершать долгие переходы. Наши штормовки из английской материи состояли из просторного анорака и штанов. Зеленая материя тоже пошла на штаны и куртки с капюшоном.
Варежки были у нас по большей части самые обыкновенные, какие можно купить в любом магазине. На зимовье мы в других и не нуждались. Правда, они хоть и теплые, но не очень прочные, и, чтобы не снашивать их слишком быстро, мы надевали сверху рукавицы из ветронепроницаемой ткани. Сверх того, у нас было десять пар обыкновенных кожаных рукавиц, купленных в одном перчаточном магазине в Кристиании. Они оказались на диво прочными. Мои служили мне на всем пути от Фрамхейма до полюса и обратно и потом во время плавания до Тасмании. Правда, подкладка местами лопнула, но швы на коже оставались такими же, какими были в тот день, когда я приобрел рукавицы. Если учесть, что к полюсу и от полюса я шел на лыжах, прилежно работая палками, можно судить о качестве рукавиц. Еще у нас был запас перчаток. Странное дело, другим они очень нравились. Я не мог в них ходить, пальцы замерзали.
Но важнее всего, конечно, обувь. Ведь ноги наиболее уязвимы, и их особенно трудно защитить. С руками проще. Замерзли – похлопал хорошенько и отогрел. Иное дело ноги. Обуваешься с утра, и столько сил на это уходит, что предпочитаешь не разуваться до вечера, когда нужно ложиться спать. Так и не увидишь ступни за день, полагаешься только на ощущение. А оно-то как раз и может подвести. Сколько раз люди, сами того не зная, отмораживали себе ноги! Ведь сознательно никто до этого не допустит. Дело в том, что на осязание тут полагаться не стоит. Ноги теряют чувствительность. Есть, правда, промежуточная стадия, когда чувствуешь, как холод щиплет пальцы ног. Тогда начинаешь притопывать ногами. Вот тут-то и наступает критическая минута неустойчивого равновесия. Обычно все кончается благополучно: тепло возвращается, кровообращение налаживается опять. Но иногда чувствительность пропадает как раз в ту секунду, когда человек начинает топать. Только опытный работник поймет, что случилось. Многие, избавившись от неприятного жжения, заключают, что все в порядке. И только вечером, глядя на побелевшую ступню, обнаруживают, что она отморожена. Такое происшествие может свести на нет все усилия, затраченные на подготовку экспедиции, а потому ноги требуют предельной заботы.
Известно: если можно все время носить мягкую обувь, риск обморожения гораздо меньше, чем если приходится надевать жесткую обувь. Естественно, в мягкой обуви легче шевелить ногой и сохранять тепло. Но ведь, чтобы как следует передвигаться на лыжах, нужна хотя бы твердая подметка для крепления. Какой толк от хорошего крепления, если им нельзя по-настоящему пользоваться? Я считал, что для предстоявшего нам долгого перехода необходимо жесткое крепление. Ничто не утомляет меня так, как плохое крепление, когда нога болтается в ремнях. Мне нужно, чтобы лыжа составляла одно целое с ногой и хорошо слушалась меня. Остерегаясь слишком жестких креплений в мороз, я перепробовал разные конструкции. Все они в конечном счете оказывались никудышными. И я решил испробовать комбинацию твердой и мягкой обуви, чтобы можно было употребить великолепное крепление Витфельда – Хейер-Эллефсена. Это оказалось нелегко. Из всего снаряжения эта обувь причинила мне больше всего хлопот, и в экспедиции мы с ней повозились. Но все-таки задача была решена. Я обратился к одному из наших самых уважаемых фабрикантов спортивной обуви и объяснил ему, в чем состоит наша проблема. К счастью, он проявил явный интерес. Мы сошлись на том, что он попробует сшить пару лыжных ботинок по образцу беговых. Подошва будет толстой и твердой, – может быть, нам придется пользоваться кошками, – а верх возможно мягче. Кожа на морозе делается жесткой и ломается, поэтому верх должен был быть комбинированным: головка – кожаная, голенище – брезентовое.
Мерку сняли с моей ноги – у меня размер далеко не детский, – добавив два толстых чулка из оленьего меха. Всего я заказал десять пар таких ботинок. Хорошо помню мое первое свидание с этими ботинками в цивилизованной Кристиании. Они были выставлены в витрине обувного магазина, и после того я нарочно делал крюк, чтобы меня не видели в обществе таких чудовищ! Все мы немного тщеславны и не любим, чтобы наши слабости выставлялись напоказ. Если я когда-нибудь и связывал понятие «маленькая стройная ножка» со своей особой, могу заверить вас, что последние иллюзии развеялись у меня в тот день, когда я увидел в витрине собственные лыжные ботинки. Я никогда больше не ходил мимо этого дома, пока не узнал, что витрина переоборудована. При всем при том ботинки были сделаны прекрасно. Дальше вы узнаете, какую трансформацию претерпели ботинки, прежде чем их размер стал удовлетворять нашим требованиям. Да-да, ботинки-великаны оказались слишком малы.