Южный Урал № 13—14

Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович

Ушло в Венгрию наше письмо.

И довольно скоро пришел ответ. Венгерские товарищи прислали не только оригинал письма, но сразу и русский перевод его. Нас очень тронуло, что в Сталинвароше оказались люди, изучающие русский язык и любящие его. В конверте оказались многочисленные фотографии, газета и журнал по хореографии.

Но самым дорогим и ценным было для нас письмо.

«Дорогие друзья! — писали сталинварошцы. — Вашу приветственную телеграмму мы получили накануне 1 Мая, и о ней узнал весь наш молодой город: она была оглашена с парадной трибуны во время праздничной демонстрации.

С того дня мы с большим нетерпением ждали Вашего письма. Наконец, оно пришло.

Присланные Вами фотографии и книга «Русские танцы» очень обрадовали нас. Ее мы с радостью используем в своей работе.

В следующем письме пришлем Вам описание венгерского танца «Драгселли-чокош», с которым мы выступали на республиканском смотре.

Как раз сегодня получили июньский номер ежемесячного журнала Союза Венгерских танцоров «Хореография». В нем помещено Ваше, такое теплое и радующее письмо. Посылаем экземпляр этого журнала.

От имени всех участников коллектива сердечно приветствуем Вас, дорогие друзья!».

Еще

через несколько дней пришел объемистый пакет из Москвы, из Посольства Венгерской народной республики. Атташе Посольства, как писал он, «имеет честь при этом послать письмо Фальвари Кароя и фильм».

Это было письмо уже из другого хореографического коллектива строителей — из Будапешта. К нему были приложены эскизы костюмов, описание нескольких танцев, ноты, фотографии и небольшой фильм, посвященный одному из популярных венгерских танцев.

А вскоре пришло и очередное письмо из Сталинвароша, содержащее уже подробное описание танца «Драгселли-чокош». К этому письму была приложена газета «SZABADNEP». В правом верхнем углу ее была фотография и несколько заметок о двадцатипятилетии Магнитогорска, строительстве Кара-Кумского канала. Но фотографию мы узнали бы и без подписи. Она изображала наш, челябинский, оперный театр.

…Так началась дружба венгерских и советских строителей — участников художественной самодеятельности, любителей хореографического искусства, молодых людей, для которых нет более почетной задачи, чем служить народу, нет более светлой мечты, чем мечта о мире во всем мире.

Сейчас мы разучиваем венгерский танец «Драгселли-чокош». Трудящимся, строящим величественное здание человеческого счастья, различие в языках не мешает дружить, бороться за мир и культурный расцвет народов и побеждать!

ПОЭТЫ БРАТСКОЙ БАШКИРИИ

В этом году в Москве была проведена декада башкирского искусства и литературы. Деятели искусства и литературы братской республики Башкирии познакомили советских людей со своими достижениями.

Многолетние братские связи соединяют Башкирию я Челябинскую область. Сегодня мы предоставляем страницы для выступления лучших башкирских поэтов. Произведения Мустая Карима, Назара Наджми, Зайнаб Биишевой, Ханифа Карима, Кадыра Даяна и Катибэ Киньябулатовой, присланные башкирскими товарищами по нашей просьбе, даются в переводах московских, ленинградских и уральских поэтов.

Ханиф Карим

СТИХИ

РЕЧУШКА ВАР

Речушка Вар — от мшистых скал Сквозь заросли ольхи — Не ждет, чтоб я ее искал, Сама бежит в стихи. Над ней тумана легкий пар И пены белой снег. Кто видел раз речушку Вар, Не позабудет век. Ее луга, ее сады И трепет ветерка, Медовый вкус ее воды Не сходит с языка. Я пил ту воду в летний жар, Измаясь вдалеке, И вот звенит речушка Вар Струей в моей строке. Она совсем мала на вид, Но я ее пою; В большую Волгу Вар струит Холодную струю. Перевод Мих. Дудина

В ПУТИ К БОЛЬШОМУ ПЕРЕВАЛУ

По тропинкам горным, сквозь чащобы Мы с тобою пробирались к свету, Руку дать всегда готовы оба, Всюду, где другой опоры нету. Сколько раз ты руку мне давала, Сколько раз давал я руку, Лишь в пути к большому перевалу Люди цену узнают друг другу. Все дороги жизни на две части Поделили мы с тобой без спора, Поделили горе, поделили счастье, Поделили все крутые горы. Перевод Конст. Симонова.

Назар Наджми

ЛЕНИНСКИЙ КОСТЕР

Шалаш в Разливе. Ночь. В огне Трещит сосновая кора. Давно Ильич на старом пне Сидит, задумчив, у костра. Я не был в битвах прежних дней — На свете не было меня, Но стала жизнь моя ясней, Светлей от этого огня. Костер зажжен рукой его, Идет весенняя пора, И все теплей, И все светлей Земле от этого костра! Перевод Конст. Ваншенкина

Зайнаб Биишева

В МОСКВЕ-СТОЛИЦЕ

Вот какая ты красивая, Наша светлая Москва. Для тебя всегда носила я В сердце лучшие слова. Показалась мне не длинною Путь-дорога до тебя. На тебя взглянуть старинную Я приехала, любя. Как твои шумливы улицы, Как улыбки горячи. Как, встречая нас, волнуются Дорогие москвичи. Как дворцы растут над парками, Как шумит людской прибой, Как сияют луны яркие Над тобой и под тобой. По тебе хожу, как в сказке я, — Нет красивей городов. Ты к друзьям добра и ласкова И закрыта для врагов. И во все края разносится Свет твой, гордая Москва. И из сердца в песню просятся Всей любви моей слова. Перевод Мих. Дудина

Мустай Карим

ТРИ ДНЯ ПОДРЯД ИДЕТ СНЕГ

Тяжелый снег идет три дня. Три дня подряд, Три дня подряд. И ноет рана у меня Три дня подряд, Три дня подряд. Стальной осколок в ране той, Как грешник, болью налитой, На адском корчится огне И не дает покоя мне. Тяжелый снег идет три дня. И рана ноет у меня. А с ней осколок заодно Он превратился в боль давно. Его сырой рудой нашли В глубинных залежах земли. Руду тяжелую купил Король, что ненависть копил, Что в Руре мину отливал, А на Днепре в меня стрелял. Горячей кровью налитой Гремел рассвет. Потом затих. И два осколка мины той Попали в нас двоих. Один — в сержанте Фомине Лежит в могильной глубине, Другой — достался мне. Двенадцать лет он жжет меня. Тяжелый снег идет три дня. Придет весна. Опять в снегу Весной ручей заговорит. Утихнет ненависть к врагу, Коль кровь осколок растворит. А раны старые горят. Подряд в Париже третий день О новых войнах говорят. …И снег идет три дня подряд. Перевод Мих. Дудина

СТИХИ О ДЕТЯХ

Кадыр Даян

ПРО ЯЛАЯ

Есть у нас в Уфе Ялай — Мальчик, стало быть — малай. Он всегда готовит в срок На дом заданный урок. От обиды он не хнычет, Любит марки собирать, А еще — преувеличить, Говоря точнее — врать. Он друзьям похвастал в школе: — Я на пристани бывал, И я брасом, и я кролем Ак-Идель переплывал. И добавил: — Кто не верит, Пусть попросит, повторю; Правда, правда! Я неправду Никогда не говорю. Возражать ему нельзя. И поверили друзья. Как-то в знойную погоду Загорать пошли на мель Все ребята. С ходу в воду, С громким криком — в Ак-Идель! И Ялай за ними тоже Так и сяк, а плыть не может. Он икнул, Захлебнулся и нырнул. Не успел сказать: — Тону! И отправился ко дну. Скрылся бедный под водой. Дело б кончилось бедой, Но друзья его достали, Каждый был спасенью рад. Отходили, откачали. — Ты бы умер, — говорят. И услышали в ответ: — Я бы умер! Что вы! Нет! Я же спрятался на дне, Там удобно было мне. Перевод Мих. Дудина