Z.O.N.A 3
Шрифт:
— Ты чего? Устал сидеть что ли? — непонимающе говорил Игорь. — Тут до станции уже недалеко, километров пять…
— Ты ничего не слышишь? — спросил вдруг Дима, перебив его, и что-то в его голосе заставило перемениться Игоря.
Тот тоже стал вслушиваться, и увидев странные действия людей, вмешался и Анатолий.
— Чего вы там, батарейки сели?
— Ты ничего не слышишь? — повторил вопрос Дима.
Анатолий снова дёрнул рычаг, чтобы остановить дрезину, и когда та застыла, поднялся во весь рост и стал вслушиваться. Неприятный звук все сильнее и сильнее наступал на ребят, но те почему то вообще ничего не чувствуют. Кроме Димы. Когда Дима увидел как черты лица Анатолия разглаживаются, тот почувствовал жгучее чувство стыда. Остановил на половине пути дрезину из-за ерунды, которая ему причудилась… Макс обернулся вновь
— Глюки?
— Да пошёл ты! — неожиданно раздражённо бросил Дима. — Что вы все, оглохли что ли?!
— Глюки! — удовлетворенно рассмеялся Макс.
— Странно… Ничего не слышно. Полнейшая тишина, — сообщил спокойно Анатолий. — Наверно показалось тебе, Дима. Едем дальше.
Он снова дёрнул рычаг и дрезина покатилась дальше. Дима пытался себя заставить утешить себя, что это просто галлюцинация, никакого звука нет, и старался задуматься о чем то другом. На некоторое время у него получилось, но звук стал все четче и громче, прервав цепочку мыслей. Наконец, звук достиг апогея. Диме на долю секунды казалось что трубы начали обваливаться, что они уже не так крепко держатся, и этот звук явно распирает их изнутри. Вдруг послышался хлопок ладоней. Дима обернулся резко и увидел следующее. Игорь сидевший напротив него, безостановочно хлопал ладонями, смотря в пустоту, и этот хлопок был настолько в такт, какой то музыке, что и сам Дима хотел уже присоединиться к музыкальной паузе. Макс вообще стал чесать лицо и волосы, а Андрей который не промолвил ни одного слова за всю дорогу, вдруг стал напевать.
Тёплое место, но улицы ждут
Отпечатков наших но-ог…
Звёздная пыль, на сапогах…
Мягкое кресло, клетчатый плед…
Не нажатый вовремя курок
Солнечный день, в ослепительных снах…
Группа крови-и-и… На рукаве-е-е…
Мой порядковый номер на рукаве-е-е…
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне-е…
Не о-оста-а-ться в этой тра-аве
Не о-остаться в этой тра-аве
Пожелай мне уда-ачи, пожелай мне уда-а-а-ачи…
Дальше второго куплета никто кроме Андрея слова не знал, и следующие четверостишия он пел в одиночку, беспорядочно двигая зрачками.
Мне есть, чем платить,
но я не хочу победы любо-ой ценой.
Я никому не хочу ставить ногу на грудь.
Я хотел бы оста-аться с тобо-ой,
просто остаться с тобо-ой,
Но высокая в небе звезда-а зовет меня в пу-уть!
Припев на этот раз пели почти все, даже Дима пытался подавать виду пения. Зазвучал не стройный хор грубых хриплых мужских голосов, отдаляясь эхом в бескрайнем туннеле. И пусть эта картина, как четверо здоровых мужиков на дрезине посреди мрачного туннеля о чем-то поют, в другой любой ситуации показалась бы Диме абсурдом, сейчас она напоминала больше леденящую сцену из кошмара. Ему хотелось скорее проснуться.
Группа крови-и-и… На рукаве-е-е…
Мой порядковый номер на рукаве-е-е…
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне-е…
Не о-оста-а-ться в этой тра-аве
Не о-остаться в этой тра-аве
Дима сначала подумал что эта песня про жизнь до взрывов, как все беззаботно жили, но с началом конца пришлось отказаться от своих принципов и идеологии, но его размышления прервало резкое окончание хора. Все снова сидели с максимально безразличными взглядами, глядели мелкими зрачками в никуда. Чувствуя, как в возникающую в голове пустоту заливается жижа усталости и того же безразличия, Дима пытался её прогнать, думая о своей цели, потом и вовсе стал рассказывать про себя детские стишки, которые помнил, повторяя себе: «Я думаю, думаю, думаю, ко мне не пролезешь…»
Дрезина вдруг начала набирать скорость, туннель всё быстрее и быстрее проносился перед глазами. Вдруг Макс поднялся со своего места и выпрямился во весь рост. Дима на него посмотрел равнодушными глазами.
— Ну, мне пора. Бывайте, — попрощался тот.
Остальные тупо посмотрели на своего товарища, ничего не отвечая, лишь Анатолий ему медленно кивнул. Макс прошёл через дрезину и сделав широкий шаг выбросился из дрезины. Он совсем не кричал, но издалека послышался неприятный всплеск и хруст.
— Группа крови… Группа крови… — нараспев сказал Игорь и тоже стал подниматься.
В голове Димы его заклинание «Я думаю, ко мне не пролезешь!» застряло на слове «я» и Дима его просто повторял, сам не замечая, как делает это во весь голос: «Я, я, я, я, я, я….». И тут Андрей легко вскочил с места и бросился на рельсы, попутно издавая радостный смех. Рельсы его тоже поглотили, и послушался неприятный звук. Дима понял что завидует этим обоим, и тоже начал вставать, но вдруг сзади послышался крик Игоря.
— Где я?! Выпустите меня отсюда! Хочу освободиться! — и тот стал дергать за плечо Анатолия.
Тот уже крепко спал и храпел. Позади Игоря уже начала виднеться яркая голубая вспышка, сопровождающаяся молниями, и она стремительно приближалась к дрезине. Последнее что увидел Дима перед тем как тоже впасть в сон, это то, как Игоря потянуло к этой массе, и разорвало на части. Дальше только тьма, как в туннеле. Вдруг перед взором встало серое облачное небо. Дима встал с разжигающего его кожу асфальта, и оглянулся вокруг. Это был его город, Новосибирск. Руины и сплошная тоска. И что ему здесь делать вообще? Он прошёл несколько шагов и замер на месте. Он почувствовал как что-то к нему приближается сзади, но обернуться он не может. Звуки четких шагов утихли, и Дима почувствовал чью то руку на своем плече. В этот момент у него снова разгорелась ненависть, да с такой силой, что он не выдержал и обернувшись резко ударил незнакомца по лицу кулаком. Это был Виталий. И он весьма необычно выглядел, глаза у него так и сияли неоном, и это Диме что то напоминало… Но рассмотреть подробнее он не смог. Всё начало рассеиваться, и окончательно кануло во тьму. Едва открыв глаза, Дима увидел чернеющий потолок и поднявшись увидел и самого Анатолия, который тоже стал просыпаться. Дрезина уже шла как обычно, туннель еще не кончался, однако впереди, где то далеко-далеко, разгорелась на секунду лампочка. И через мгновенье она потухла. Через минуты она вновь загорелась, и туннель резко закончился. Дима и Анатолий подъехали к станции.
Сирская
Дрезина прошла ещё пару метров и с давящим на уши визгом остановилась и застыла на месте. Оставшиеся из большого отряда парни уже вернулись в себя, и мыслили здраво. Анатолий слегка потянулся и стал выходить из дрезины, Дима последовал тому же примеру. На Сирской света было очень мало. Единственные лучики света исходили от тускло-жёлтых лампочек, что были расставлены возле арок. Сами арки были обшарпанными, и некоторая часть мрамора с них просто спала. На полу везде были трещины, и Диме стало ясно: эта станция пострадала больше всего. Но от чего?.. От мутантов? На станции царила абсолютная тишина. Только лишь бодрые шаги парней стучали и отдавали эхом на всю станцию. Пройдя арки, ребята попали в пустой зал, в котором так же с другой стороны арок светили тусклые лампы. Над полом сложилась такая пыльная оболочка, что и самого пола не было видно, а лишь сгустки серого тумана. Всё здесь настолько старое и заброшенное, что слои пыли обхватывали всю станцию целиком, с пола до потолка, от стены к стене. Ни души, не звуков… Анатолий всё так же держал зажигалку, освещая немного места, и он пошёл в правую сторону зала, зачем то. Дима последовал за ним и пока они шли до края зала, он попытался разбавить тишину.
— А… А что это было вообще? — спросил Дима, словно не помня того что произошло несколько минут назад.
— Я и сам не помню уже… — устало отвечал Анатолий. — Я думал, этот туннель безопасен, но увы…
— Куда мы идём?
— Хочется сделать привал. Думаю, и тебе надо отдохнуть.
Дима ничего не сказал в ответ, и снова погрузился в свои мысли. А ведь и правда, та же усталость которую он почувствовал в туннеле, не показалась ему. Уже сколько дней Дима на ногах? Два? Три, если не меньше? Сколько бы ни было, понятие времени за всё прибытие в метро уже стёрлось. Оставалось лишь гадать, наверху сейчас день или ночь? И это пугало Диму, который всю жизнь жил наверху, с кислородом и окруженным зданиями и небом, и которому пришлось оказаться в подземелье, и возможно надолго. Пока Дима размышлял, они уже добрались до края зала, уселись и он стал из своего рюкзака доставать постель. Сил уже не было… Когда всё было готово, Дима рухнулся на обставленную подушку и сразу впал в сон. Анатолий в это время просто уселся рядом и иногда оглядывался назад.