Z.O.N.A 3
Шрифт:
В итоге о нём сложилось очевидное представление — в нем видели вражеского шпиона, предателя и диверсанта, явившегося, чтобы нанести Тюменской Конфедерации, а заодно и руководству города удар в спину, обезглавив власть и посеять хаос на территории всего метрополитена. После того как все детали были выяснены, Диме позволили отключиться.
Когда он смог пробудиться в следующий раз, Мэр уже дочитывал приговор. Едва последние формальности были утрясены, а официальная дата его прощания с жизнью — анонсирована общественности, на голову и лицо опять натянули мешок, видимость серьезно ухудшилась. Замутило ещё сильнее. Еле продержавшись минуту, Дима прекратил сопротивляться, тело скрутила судорога, и его вырвало на собственные ботинки. Охрана сделала осторожный шаг назад, а общественность возмущенно зашумела. На какой то миг Диме стало стыдно, а потом он почувствовал как голова его куда то уплывает, а колени безвольно подгибаются. Опять темнота. Сильная рука приподняла его подбородок, и он услышал знакомый голос.
— Пойдем! Пойдем со мной, Дима! Всё кончено, вставай! — говорил он а Дима никак не мог найти в себе силы хотя бы поднять голову или пошевелиться.
— Мешок… — промычал Дима, надеясь что человек его поймёт.
Занавеса тут же исчезла, и в окружении ярких
— С тобой всё в порядке? Идти можешь?
— Да, наверное… — храбрился Дима, но его в этот момент мучало совсем другое. — Простите меня… Это не я тогда был…
— Это уже не имеет значения… — с грустью ответил Антонио. — Каждый должен кого-то привести в жертву…
Последние слова, хоть и были тихо сказаны, но прозвучали эхом по всему залу, да так что громкость только усиливалась.
— Жертву?.. — говорил Дима и чувствовал как его силы пополняются со стремительной скоростью.
Но, и одновременно с этим, он чувствовал как что то зловещее так и манит наружу… Он не выдержал и заорал рыком мутанта. Тут же всё потемнело. Тут же начали слышаться аплодисменты и постоянные возгласы, Дима осознал: его куда то ведут. Это был сон.
Его повесят. Убьют. Его больше не будет.
Смерть в зоне всегда была повседневностью, и Дима не стал исключением. Уже прошёл день, наступили заветные четыре утра, тянуть не стали. Мешок был снят из головы, уже когда Дима поднимался на эшафот. Они не стали заморачиваться, и просто хотели как можно быстрее избавиться от столь опасного врага общества, через верёвку. Ноги Димы ступили на доски, и он пред собой увидел целую толпу. В ещё каком то чудом сохранившим свою ясность сознании всплывали вопросы, как столько людей успели укрыться при взрывах здесь? Но ответа он теперь никогда не получит. На шею натянули верёвку.
— Как врага, предавшего свою родину… — начал зачитывать Мэр.
У Димы в голове начали бешено вертеться все воспоминания, все что он делал, что успел сделать, что мог бы сделать… Куча приключении, куча посещённых городов, и всё это ради… Ради чего? «Не такого конца я ожидал, подождите, ещё рано, я не успел, мне надо» — думал Дима.
– ..Выродка, порочащего свою нацию… — все бубнил голос.
Шум усилился, а за ними и столько радостных мужских, женских голосов.
— К смертной казни! Давайте! — заключил тот и махнул рукой.
Из глубины зала, где то из туннелей, послышался треск молнии, но никто не обратил внимания, кроме Димы. Это уже не имело значения, его не успеют спасти. Один из помощников мэра дёрнул рычаг, и доски поехали у Димы под ногами, он ещё пытался перебирать ими так, чтобы оставаться на эшафоте, но с каждой секундой становилось труднее. Из угла на станции показалась аномалия. Верёвка врезалась Диме в шею, тянула его к смерти, а он не хотел, так не хотел… А потом пол выскользнул у него из ног, и он своим весом затянул петлю. Она сдавила, пережала дыхательные пути, из горла вырвался хрип, зрение помутнело, каждая клеточка его организма молила о глотке воздуха, но вдохнуть было никак нельзя, и тело начало извиваться, бессмысленно, судорожно. На станции отключился весь свет, аномалия приближалась к толпе. Радостные аплодисменты сменились на крики, и на суматошный шум многочисленных сапог по полу, но было уже поздно. Раздался мощный электро-заряд, и вдруг верёвка что держала Диму, выпала из под шеи, и тот просто упал на пол. На этот раз Дима был абсолютно уверен, что это просто предсмертный сон и до конца остаётся чуть-чуть. Он услышал как вибрирующий, будто успокаивающий звук аномалии приближался к нему, и затем раздался второй разряд, который окончательно пробудил Диму. Он очнулся, ошеломленно оглядываясь по сторонам. Никого не было рядом, тишина. Он обнаружил лежащую рядом с ним бутылку воды, и надолго прильнул к горлышку. Выпив всё до дна, Дима поднялся. Станция омертвела. Зал был заполнен телами, даже палачи, и сам Мэр что были рядом с местом казни лежали бездыханно на эшафоте. Гермозатвор что стоял в конце зала был по-прежнему открыт. Это шанс. Но где Анатолий?
Дима резко вспомнил про своего напарника, но его среди толпы он так и не нашёл. Неужели он?.. Да нет, он выкарабкается, точно! Утешая себя такими мыслями, Дима бежал к выходу, чтобы наконец покинуть это проклятое метро. Он не хотел потерять ещё долю минуты чтобы получше поискать Анатолия, он хотел как можно скорее попасть наверх. Из хорошего он запомнил только Речную: по настоящему мирную станцию, и ей теперь ничто не угрожает… Дима добежал до гермозатворов, вышел из станции и снова оказался у эскалаторов. Он мог бы столько времени сэкономить, не держаться за больные места, не терпеть все эти муки… Надо было просто пройти дальше, и продолжить свой путь, и всё. Он жив. Свет который шёл из верха, не был уже таким ярким, на улице была ночь. Дима напоследок натянул на спину рюкзак, который всё время оставался лежать у ворот и с болью в ногах, но закалённый силами, начал подниматься по эскалаторам наверх. Обратно в город.
Наверху
Шаг за шагом, ступая по едва державшимся ступеням, раны Димы постепенно заживали. Правый глаз стал открываться, а красных пятен и вовсе не осталось. Но ноги так же продолжали дрожать, не давая сосредоточиться на подъёме. Дима всё пытался переварить, всё то, что с ним произошло в метро. Его дважды… Нет, трижды чуть не убили! А если бы не эта аномалия? Его бы просто не существовало… Его поход прервался бы… Тем не менее, надо идти дальше. Некоторые ступени под весом ноги резко проваливались, из-за чего Дима отшатывался и чуть не падал назад. Но вскоре, он поднялся в вестибюль. На улице и вправду была ночь. Яркий месяц луны заполнял своим светом всё помещение вестибюля, и видимость становилась хорошей. В отличии от зала Речной, этот вестибюль не был так сильно затронут людьми. На полках и на кассах еще сохранялись разные купюры и вещи. К тому времени раны и глаз полностью зажили, регенерации Диме не занимать. Пол и стены вестибюля не были затронуты взрывной волной, из-за крепкого гранита они держались неизменно целых пять лет. Взяв пару купюр из кассы в свой рюкзак, Дима вышел из вестибюля на улицы Тюмени. Никакого края города и не было видно. Одни высотки окружали улицу, и было непонятно как Анатолий собирался прощаться с Димой. Казалось, что он там целую вечность не был, столько изменении произошло… Осталось придумать как выбраться из города, и главное в нужном направлении. Дима достал из рюкзака уже потрепанную карту и стал изучать её. Он теперь как тот сказочный рыцарь, стоявший у камня, и перед ним выступали три дороги: В Екатеринбург, в Пермь, или в Нижний Тагил. Как раз ближе всех оказался Екатеринбург. Надо туда. Дима свернул карту и положив её в рюкзак, двинулся по улицам. Он находился на Улице Запольной, до границы города надо идти на юго-запад. Поначалу всё было тихо и спокойно, прямо как днём. Дима давал себе отчёт в том, что опасности наверху быть не может, она поселилась под землей. Никакой вьюги как в Париже не было, дул лёгкий ветерок, и вообще, город казался очень спокойным, даже после взрыва. Но проходя квартал за кварталом, Дима вновь стал что то подозревать. Это чувство было схоже с той странной беготней в перегоне между Сирской и Граничной. За ним кто то следит. Желание приглядеться к тьме с каждой секундой только усиливалось, и вскоре Дима остановился и обернулся. Никого не было. Пусто. Лишь выглянувший месяц луны был виден среди Тюменских высоток. Тогда он из рюкзака достал автомат и щёлкнув затвором, двинулся дальше. Но ходьбы хватило недолго, он вновь остановился и стал вглядываться в уходящую во мрак улицу. В сумраке было трудно определить, не воображение ли рисует ему странные фигуры замершие в глубине улицы и смешивающиеся с формами полуразрушенных стен и домов. Однако когда он присмотрелся как следует, ему почудилось, что сгусток тьмы, находящийся между едва стоявшими фонарями шевельнулся, и что он обладает собственной волей. В темноте поподробнее разглядеть существо было трудно, поэтому Дима взял из рюкзака фонарик и посвятил в сторону фонарей. Увиденное заставило его быстро выключить фонарик и повернуть в обход. Это был не человек, и даже не простой мутант. В свете фонаря существо лишь обвелось чёрным контуром и никак не шевельнулось на луч света. Дима поспешно повернул в ближайший переулок и прижался к кирпичной стене, переводя дыхание. Его ужасало не само наличие такой необычной биомассы в зоне, а скорее то как оно воздействует. Оно своим внешним видом лишает рассудка, дара речи… И ты не сможешь сопротивляться, оно тебя поглотит, вселится, и будет мучать изнутри. Немного успокоившись, Дима осторожным шагом приблизился к концу тёмного, сыроватого переулка, и выглянул на улицу. Он окаменел. Со всех сторон, справа, слева стояли словно статуи прозрачные, но обведённые контурами существа. О своём дальнейшем пути Дима уже мог забыть. Он развернулся и повернув за ещё один поворот оказался на Интернациональной улице. Странных существ рядом не было, и Дима облегчённо потер рукавом лоб от накопившегося пота. Он пошёл дальше вперёд, но не прошло и нескольких минут, он услышал шаги за спиной. Он хотел обернуться, но в уши вдруг въелось странное эхо:
— Не поворачивайся. Иди туда куда хотел идти…
Он обомлел. Они могут читать мысли? Но почему они не могут оставить его в покое? Или почему бы им не помочь ему выбраться из города? Может, они просто хотят его проводить до того места, где кончается их территория, и отпустить?.. Впрочем, Дима послушался и не обернувшись пошёл вперед. Шаги последовали за ним. Как бы страх не овладел разумом, Дима старался держаться, и если бы была моральная возможность, он бы обернулся, и нажал на спусковой крючок как можно быстрее. Так он прошёл ещё несколько кварталов. И хоть Дима начал привыкать к этому странному эскорту, но всё равно было не по себе. Дойдя до очередных высоток, Дима мельком стал разглядывать подъезды, и у него созрел план. Он остановился, шаги идущие сзади прекратились. Он поднял автомат к груди и переключил режимы. Сердце сильнее забилось, по вискам стучала кровь, руки стали дрожать, но он взял себя в руки. Он резко развернулся и выстрелил в стоявшее сзади существо. Как только гильзы ударились об поверхность существа, прозрачность её тут же пропала, и перед Димой встало невероятное ему зрелище, которое убеждало его, что лучше бы он не стрелял. Истекавшее кровью, всё в царапинах и будто некоторые участки кожи были разорваны, с виднеющимся некоторыми внутренностями, существо с блестящими алыми глазами так и сверило взглядом в душу Диме. Когда урон был достаточным, существо издало громкий хриплый вопль и бездыханно упало на землю. По всему городу раздался такой же вопль, и Дима понял — ему крышка. Но вспомнив про свой план побега, он побежал к подъезду одной из высоток и оттолкнув ногой входную дверь нырнул внутрь и закрылся. Он слышал как к дому приближались многочисленные шаги, перемешивающиеся с бегом, и для своего же благополучия, он задвинул дверь стоявшим рядом шкафом. Серьезного штурма эта баррикада не выдержала бы, но, по крайней мере незаметно ее преодолеть им не получится. В подъезде было темно, и ему пришлось включить фонарик. В круглом пятне света виднелись обшарпанные стены, исписанные всячиной несколько лет назад, загаженная лестница, и выломанные двери разоренных и выжженных квартир. Подъезд он выбрал удачно — окна лестничной клетки уходили уже на край города, и поднявшись на очередной этаж, он мог убедиться что твари не следуют за ним. Они подобрались вплотную к дверям, но вместо того чтобы зайти внутрь, они снова превратились в каменные статуи. А дальше, подходя к горизонту расстилались лесные поля с обвалившимся деревьями и те самые пустоши по которым Дима успел соскучиться.
Он поднялся этажом выше, привычно осветил все двери комнат и обнаружил что одна из них закрыта на кодовый замок. Толкнул плечом и убедился что замок заперт. Недолго думая, он заглянул в просверленную скважину и увидел на стене едва разборчивую надпись: «Похороните по человечески. Код 6789». Поняв что к чему, Дима ввёл нужный код и дверь открылась. По большому счету ему было всё равно, где держать оборону, но упустить свой шанс взглянуть на нетронутое жилье людей ушедшей эпохи он не мог.
Первым делом он захлопнул дверь и перекрыл ее деревянными досками. После этого Дима подошёл к окну и осторожно выглянул наружу. Это была идеальная огневая позиция — с высоты пятиэтажного дома ему хорошо было видны подступы к подъезду и десяток тварей полукругом сидящие у входа. Теперь преимущество было за ним, и он не замедлил им воспользоваться. Он навёл автомат на голову самой крупной из осадивших подъезд бестии, и выдохнув, спустил курок. Громыхнула короткая очередь, и существо беззвучно завалилось на бок, а остальная же толпа распустилась в разные стороны. Через мгновенье улица была пуста. Но в том, что далеко они уходить не собираются, Дима не сомневался ни секунды. А пока у него есть время исследовать квартиру.