За борт!
Шрифт:
Джордино уже направлялся к двери.
— Когда приедешь туда, самолет будет готов к вылету, — сказал он через плечо.
Питт торопливо поднялся по лестнице в свою квартиру и бросил в сумку кое-что из одежды. Открыл оружейный шкаф и взял старый автоматический револьвер „Кольт Томпсон“, серийный номер 8545, две обоймы с патронами 45-го калибра и все это положил в футляр от скрипки. Потом взял телефон и позвонил в кабинет Сандекера.
Назвался личной секретарше адмирала, и та соединила его.
— Адмирал?
—
— Думаю, я знаю, где баржа.
— Где?
— В дельте реки Миссисипи. Мы с Элом летим туда.
— Почему ты считаешь, что в дельте?
— Наполовину догадался, наполовину вычислил, но это наша лучшая нить.
Сандекер поколебался, прежде чем ответить.
— Тебе лучше подождать, — тихо сказал он.
— Подождать? О чем вы говорите?
— Алан Моран потребовал прекратить поиски.
Питт был ошеломлен.
— Какого дьявола?
— Он говорит, что это напрасная трата времени и денег налогоплательщиков, потому что Винс Марголин мертв.
— Моран сволочь.
— Он демонстрирует одежду Марголина, в которой тот исчез.
— Но все равно нужно думать о Лорен.
— Моран говорит, она тоже мертва.
Питт почувствовал, что словно погружается в зыбкий песок.
— Проклятый лжец!
— Может, и так, но, если он прав насчет Марголина, ты порочишь следующего президента Соединенных Штатов.
— В тот день, когда этот подлец принесет присягу, я откажусь от гражданства.
— Вероятно, не ты один, — мрачно сказал Сандекер. — Но твои личные чувства не меняют ситуацию.
Питт был непреклонен.
— Из Луизианы позвоню.
— Я надеялся, что ты так скажешь. Оставайся на связи. Я здесь буду делать все, что смогу.
— Спасибо, старый мошенник.
— Шевелись. И скажи Джордино, чтобы перестал красть мои сигары.
Питт улыбнулся и повесил трубку. Он закончил сборы и торопливо вышел из ангара. Через три минуты у него дома зазвонил телефон. В двухстах милях от него Сал Касио с пепельным лицом в отчаянии напрасно ждал ответа.
Глава 67
Днем в десять минут первого Алан Моран прошел по главному коридору Капитолия, спустился по узкой лестнице и добрался до далекого кабинета, который держал для своих личных нужд.
Большинство людей его положения постоянно окружены помощниками, но Моран предпочел пойти в одиночестве, чтобы не отвлекали пустые разговоры.
У него всегда был осторожный вид антилопы, которая высматривает хищников на африканских равнинах. Глаза без выражения — такие бывают у тех, чья единственная страсть — власть, власть, полученная любыми способами и любой ценой. Чтобы достичь престижного положения в конгрессе, Моран старательно поддерживал свой имидж. В общественной жизни он был ревностным верующим, настоящим олицетворением дружелюбного застенчивого человека
Но его частная жизнь была прямо противоположной. Тайный атеист, он смотрел на своих избирателей и вообще на людей как на невежественный сброд, который позволительно использовать к своей выгоде. Никогда не женившийся, не имея близких друзей, он жил скромно, как монах под епитимьей, в маленькой съемной квартире. Каждый доллар сверх средств к самому скромному существованию шел в его тайную корпорацию в Чикаго, где добавлялся к полученному от нелегальных вкладов, взяток и других видов коррупции.
Эти деньги использовались для усиления его влияния и власти, и постепенно политические услуги и влияние привязывали к его фалдам все больше мужчин и женщин, занимающих высокое положение в бизнесе и правительстве.
В кабинете Морана, когда он вошел, сидели Дуглас Оутс, Сэм Эммет, Мартин Броган и Джесс Симмонс, недавно освобожденный из-под домашнего ареста. Все встали, и он занял место за столом. В нем ощущалось самодовольство, очевидное посетителям. Он вызвал их на свою частную территорию, им пришлось подчиниться.
— Спасибо, что встретились со мной, господа, — сказал он с фальшивой улыбкой. — Полагаю, вы знаете, для чего приглашены.
— Обсудить ваше возможное назначение на пост президента, — ответил Оутс.
— Не возможное, — ядовито сказал Моран. — Сегодня в семь вечера сенат начнет суд над президентом. Поскольку я следующий в очереди преемников президента, я считаю своим священным долгом немедленно принести присягу и принять на себя ответственность за излечение ран, нанесенных предыдущим пагубным правлением.
— А вы не торопитесь? — спросил Симмонс.
— Нисколько, если это означает предупредить дальнейший вред.
Оутс, казалось, сомневался.
— Кое-кто истолкует ваши действия — по крайней мере, пока не будет должным образом доказано, что вице-президент Марголин мертв, — как попытку незаконно захватить власть, особенно учитывая ваши старания лишить власти президента.
Моран посмотрел на Оутса и перевел взгляд на Эммета.
— У вас одежда вице-президента, найденная в реке.
— Лаборатория ФБР идентифицировала одежду как принадлежащую Марголину, — подтвердил Эммет. — Но нет признаков того, что она две недели провела в воде.
— Вероятно, ее выбросило на берег, и она просохла.
— Вы говорили, что рыбак, который принес ее вам, утверждал, будто выловил ее в Потомаке.
— Вы директор ФБР, — разгневанно ответил Моран. — Вам и разбираться в этом. Я здесь не на суде.
— Возможно, в интересах всех присутствующих было бы лучше продолжить поиски Марголина, — тихо сказал Оутс.